ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА
     Александр Викторович Назаров родился 24 февраля 1951 года. Окончил Макеевский инженерно-строительный институт и Хабаровскую высшую партийную школу (заочно). Служил в Военно-Морском Флоте подводником. В 1973 году по комсомольской путевке приехал на Чукотку на строительство Билибинской атомной электростанции. Прошел путь от плотника-бетонщика до главы администрации Чукотского автономного округа. С 2000 года - представитель администрации округа в Совете Федерации, председатель Комитета по делам Севера и малочисленных народов.

      - Александр Викторович, во время своей недавней поездки на Дальний Восток Президент РФ Владимир Путин высказал особую озабоченность в связи с миграцией в этом российском регионе. Не могли бы вы более подробно рассказать об этой проблеме…
     - Проблема миграции – это прежде всего проблема нашего присутствия на Севере и Дальнем Востоке России. Дело в том, что в последние годы серьезные масштабы принял механический отток населения с этих стратегически важных для страны территорий: только из Камчатской и Сахалинской областей выехали практически 10 процентов населения, и этот процесс не прекращается по сей день, становясь все более и более болезненным. В Камчатской области в конце 2000 года на учете в органах исполнительной власти было зарегистрировано 18 тысяч семей, желающих покинуть регион, в Иркутской области – 9 тысяч семей, в Мурманской – 25 тысяч. Причины такого положения очевидны: сокращение объемов производства, закрытие убыточных предприятий и, как следствие, ликвидация населенных пунктов привели в последние годы к резкому падению уровня жизни в северных и дальневосточных районах страны и к значительному росту числа граждан, которые хотели бы переселиться в регионы с более благоприятными природно-климатическими и экономическими условиями.
     Суммируя эти факты, можно сказать: россияне уходят с территорий, имеющих для всей страны огромную экономическую и геополитическую ценность. Механизмы регулирования подобных процессов, действовавшие в советские времена, – оргнаборы, государственное распределение после вуза, комсомольские и партийные призывы, – позволяли обеспечивать рост населения стратегически важных районов. Сейчас эти методы неприменимы, а эффективных альтернативных механизмов не создано. В то же время на этом неблагоприятном фоне наблюдается рост числа легальных и нелегальных мигрантов из приграничных районов соседних государств…
     – Основную массу таких мигрантов составляют китайцы. Отмечая это, некоторые эксперты говорят даже об угрозе китайской экспансии на дальневосточные окраины России. Насколько справедливы такие утверждения?
     - Хотел бы особо подчеркнуть, что проблема миграции из соседних государств не есть для России проблема внешнеполитическая, как думают многие, а проблема сугубо внутриполитическая. Взять ту же китайскую миграцию. Как известно, КНР – стратегический партнер России в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Базируясь на этом тезисе, давайте теперь попробуем прагматично и трезво оценить цифры, которые определяют китайское присутствие на нашем Дальнем Востоке. Сейчас в Приморье ежегодно находятся до 20 тысяч торговцев из Китая и 6 - 8 тысяч китайских рабочих – это 0,6 процента рабочей силы края, а общее число китайского присутствия на всем Дальнем Востоке нашей страны, по оценкам Института экономических исследований Дальневосточного отделения РАН, составляет от 50 до 80 тысяч человек.
     Как видим, цифры не такие уж большие. Поэтому, думаю, в данном случае наше беспокойство должен вызывать факт китайской миграции в дальневосточные районы нашей страны в более долгосрочной перспективе, особенно если учесть, что она происходит на очень неблагоприятном для России демографическом фоне: с 1993 года по 1998 год население русской приграничной Китаю зоны уменьшилось на 456 тысяч человек. О причинах я уже говорил: это механический отток населения в центральные районы страны и сокращение рождаемости. Кстати, сокращение рождаемости - общероссийская беда: эксперты ООН прогнозируют сокращение населения РФ к 2050 году до 130 млн. человек против 147 млн. в настоящее время. Разность демографических потенциалов России и КНР очевидна. Плотность населения на китайской стороне границы в 15 - 30 раз выше, чем на российской - в самой малонаселенной провинции Китая Хэйлунцзян она в 6 раз превосходит плотность населения Приморья…
     - Как бы там ни было, динамика миграции из Китая растет. Не является ли это проявлением некой целенаправленной политики руководства КНР?
     - Нет. Китайское руководство последовательно выступает за развитие добрососедских и взаимовыгодных отношений с нашей страной, за расширение приграничного сотрудничества. У нас нет никаких фактов, свидетельствующих, что миграция из Китая кем-то сознательно подталкивается. Кстати, после августовского кризиса 1998 года китайская миграция значительно сократилась, и этот факт красноречиво говорит о ее деловом, преимущественно коммерческом характере. Хотя нельзя исключать наличия в китайском обществе и элите определенных претензий к России, включая территориальные. Тем более что время от времени в СМИ нашего соседа появляются материалы, в которых речь идет о том, как «карта претензий» может быть разыграна в случае необходимости и смещения акцентов в китайской политике. В частном порядке жители Китая нередко упоминают о «незаконно отторгнутых царской Россией» землях Приамурья и даже Сахалина. Однако эти факты нам надо иметь в виду, но не следует делать из них далеко идущих обобщений: представьте, что случится, если выводы о внешнеполитическом курсе России за рубежом будут делать, исходя из ура-патриотических заявлений некоторых наших политиков…
     Нам необходимо очень четко понимать, что китайское руководство строит политику прежде всего в интересах своего собственного народа. В частности, нельзя забывать о том, что переизбыток населения и экономические реформы породили в КНР массовую безработицу, а безработные - это всегда либо нагрузка на бюджет, либо источник социальной напряженности. Количество безработных только в Северо-Восточном Китае оценивается в 7 - 8 млн. человек, а скрытая безработица в городах КНР составляет 20 процентов, что превышает население всей России! Вполне естественно, что китайское руководство всерьез озабочено данной проблемой. В этом контексте весьма характерной, например, представляется позиция КНР по вопросу о вступлении России в ВТО – в качестве условия Китай требует, чтобы наша страна предельно упростила правила въезда иностранцев и требования к регистрации иностранных компаний.
     Все это лишь подтверждает необходимость срочного принятия конкретных мер в сфере миграционной политики. И вот здесь мы приближаемся к самой главной проблеме, суть которой в том, что у нас пока отсутствует не только тщательно проработанная миграционная политика, отражающая государственные приоритеты страны на Севере и Дальнем Востоке, в Сибири, но и элементарная система полноценного учета миграционных потоков. И именно этот печальный факт порождает все опасения насчет демографической экспансии. В таких условиях миграция из потенциально управляемого и даже выгодного для нашей страны процесса превращается в потенциальную угрозу.
     - Что стоит за словами «тщательно проработанная миграционная политика»? Комплекс жестких запретительных мер?
     - Не только и не столько это. Миграционная политика призвана соотносить миграционные процессы со стратегическими интересами государства. И нам надо прагматично оценить, в чем они, эти интересы. В наступившем веке основной проблемой российской экономики будет не недостаток капиталов, а, я в этом уверен, недостаток трудовых ресурсов. Уже сейчас потребности России в трудовых ресурсах определяются 16 - 18 млн. человек. Из стран СНГ удастся, по оценкам экспертов, покрыть не более половины потребностей. В этом контексте приток рабочей силы из Китая был бы весьма кстати – особенно если учесть неприхотливость и фантастическое трудолюбие китайцев, покоящееся на древнем фундаменте конфуцианской этики. На сегодняшний день мы могли бы быть кровно заинтересованы в том, чтобы ассимилировать часть китайских мигрантов на своих землях, предоставив им российское гражданство и вместе с ним права и обязанности полноправных граждан России. Говоря об обязанностях, я имею в виду и службу в Российской армии в том числе. Приток новых граждан существенно оживил бы экономическую жизнь в дальневосточных районах, ощутимо пополнив казну государства новыми налоговыми поступлениями.
     В этой связи хотел бы отметить, что социологические данные показывают, что почти 25 процентов опрошенных мигрантов хотели бы переселиться в Россию и почти столько же хотели бы, чтобы в России нашли свою вторую родину их дети. Косвенным показателем готовности к ассимиляции является положительный ответ 2/3 китайцев о желательности браков с русскими. Отношение местного населения к мигрантам из КНР 55 процентов опрошенных оценили как нормальное и доброжелательное, и только 5 % заявили, что их «не любят». Таким образом, основные усилия нашей законодательной и исполнительной власти должны быть направлены на то, чтобы «зашлюзовать» процесс нелегальной миграции из Китая, обратить его на пользу России. Необходим строгий государственный контроль за качественным и количественным составом мигрантов; география их расселения, занятость в различных отраслях экономики должны быть поставлены в жесткую зависимость от геополитических интересов России.
     - Александр Викторович, но полностью ассимилировавшийся китаец – это, кажется, большая редкость…
     - Последние социологические опросы, проводившиеся среди китайских мигрантов, демонстрируют, что около 2/3 опрошенных положительно относятся к перспективе браков с русскими, а это уже реальный показатель готовности китайцев к ассимиляции. В контексте задач своей миграционной политики на Севере и Дальнем Востоке мы должны законодательно определить, что дети, рождающиеся от смешанных китайско-русских браков, в паспортах должны записываться уже как русские…
     - Наверное, то же самое можно сказать и по поводу мигрантов из КНДР?
     - Безусловно. По численности граждане КНДР составляют самую большую после китайцев миграционную группу на Дальнем Востоке, а по количеству смешанных браков с россиянами находятся далеко впереди. Наверное, не последнюю роль здесь играет тот факт, что многие граждане КНДР живут на Дальнем Востоке еще со времен СССР, когда Северная Корея находилась на политической и экономической орбите Советского Союза. Традиционные сферы занятости мигрантов из КНДР – сельское хозяйство и торговля. Думаю, что глобальный проект по строительству Транссибирской магистрали повлечет за собой новый приток мигрантов из КНДР. Поэтому необходим строгий государственный контроль за качественным и количественным составом мигрантов; география их расселения, занятость в различных отраслях экономики должны быть поставлены в жесткую зависимость от геополитических интересов России. С положением, когда миграционные процессы идут в интересах кого угодно, но только не российского государства, надо кончать как можно скорее. При этом наша миграционная политика должна иметь в своей основе принцип пользы для страны, а не различия по национальному признаку.
     - Что еще может и должно делать в сегодняшней ситуации государство?
     - Поднимать регион в целом, о чем говорил Владимир Путин во время своей недавней поездки по Дальнему Востоку. Предоставлять новые рабочие места, повышать уровень жизни – только так мы сможем обеспечить стабильность российского присутствия на этих территориях.
     - И, очевидно, большую роль здесь призвано сыграть приграничное сотрудничество?
     - Несомненно. Скажем, трудно переоценить позитивную для российского Дальнего Востока роль торгово-экономических связей с Китаем, особенно в первые годы наших экономических реформ: насыщение местного рынка товарами широкого потребления, возможность недорого (дешевле, чем на Черном море) отдохнуть у Южно-Китайского моря и так далее. К сожалению, затем с нашей стороны последовали плохо продуманные действия по ужесточению правил торговли и ограничению миграции. В конечном счете эти действия нанесли российской стороне больший вред, нежели китайской.
     Так что в вопросе о приграничном сотрудничестве, помимо правильной миграционной политики, очень важно не ошибиться и верно определить точки взаимных интересов. В их рамках необходимо соответствующим образом скорректировать региональную законодательную базу и повысить ответственность сторон при решении спорных вопросов. Кроме того, необходимо, принять новый закон о государственной политике России в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностям. Он должен определить приоритеты отечественной политики в этих регионах на долгосрочную перспективу, что позволило бы региональным властям более последовательно осуществлять приграничное сотрудничество с учетом общероссийских интересов.