«Закончив телефонный разговор, Верховный сказал:      - Еременко докладывает, что противник подтягивает к городу танковые части. Завтра надо ждать нового удара. Дайте сейчас же указание о немедленной переброске через Волгу 13-й гвардейской дивизии Родимцева из резерва Ставки...
     13, 14, 15 сентября для сталинградцев были тяжелыми, слишком тяжелыми днями... Перелом в эти тяжелые и, как временами казалось, последние часы был создан 13-й гвардейской дивизией А.И. Родимцева. После переправы в Сталинград она сразу же контратаковала противника. Ее удар был совершенно неожиданным для врага. 16 сентября дивизия А.И. Родимцева отбила Мамаев курган».
     (Г.К. Жуков. «Воспоминания и размышления»).
     * * *
     Дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Александр Ильич Родимцев на первый взгляд мог показаться не очень общительным, даже угрюмым человеком - но это только на первый взгляд. Стоило его «настроить» на фронтовую волну, попросить припомнить былое, и Александр Ильич преображался в интересного рассказчика. Его память хранила множество имен, массу поучительных примеров из боевой практики.
     Однажды я приехал на московскую квартиру Родимцева с материалом, накопленным в ходе многочисленных встреч с прославленными защитниками Сталинграда. Александр Ильич внимательно просмотрел пожелтевшие от времени листовки, вырезки из газет, стал перебирать снимки с автографами. Взяв в руки портрет полковника, сказал:
     - Иван Иванович Исаков. Это его батальон первым из нашей дивизии штурмовал Мамаев курган...
     - Расскажите?
     - Могу. Но лучше, если вы встретитесь лично с бывшим комбатом. Интереснейший человек!
     ...Забегая вперед, скажу, что такая встреча состоялась. Иван Иванович и вправду оказался незаурядной личностью. Кстати, именно он стал прообразом одного из героев трилогии Константина Симонова «Живые и мертвые»...
     А вот как развивались события, связанные с штурмом Мамаева кургана.
     ...Темной сентябрьской ночью 1942 года старшего лейтенанта Исакова вызвали к командиру полка майору Долгову. Вошел Исаков в землянку, и у него сразу перехватило дыхание. Рядом с майором — только что назначенный командующим 62-й армией генерал Василий Иванович Чуйков. Повернувшись к комбату, Чуйков спросил:
     - План города у вас с собой?
     - Так точно, - поспешил развернуть карту старший лейтенант Исаков.
     - Вот этот курган, - генерал Чуйков обвел жирным красным кружком высоту 102,0, - вам надо взять во что бы то ни стало. Если завтра не возьмете - будет поздно. Потом дивизию пошлем на эту высоту - и дивизия ее не возьмет...
     Командарм на секунду оторвал взгляд от плана города, в упор посмотрел на Исакова:
     - Вы меня поняли, старший лейтенант?
     - Понял, товарищ генерал.
     - Добро. Остальные указания на атаку Мамаева кургана получите от командира полка.
     Внимательно выслушав майора Долгова, Исаков склонился над картой. Курган как курган. Почему же и командарм, и командир полка придают ему такое важное значение?
     - О роли Мамаева кургана в системе обороны города думаете? - угадал мысли комбата майор Долгов.
     - Да. Сколько мы за 15 месяцев войны таких высот брали и оставляли...
     - Но эта высота особая. Если закрепятся немцы на кургане, то Сталинград... А мы не должны допустить этого! На защитников Сталинграда направлены взоры всех советских людей. Возможно, в этом сражении решается судьба нашей Родины... Уловил?
     - Как не уловить. Страна смотрит на Сталинград, а его участь во многом зависит от того, кто владеет господствующей высотой 102,0. И выходит - Мамаев курган...
     - Выходит так, что в данный момент - это главная высота России. Взять ее, вцепиться в нее и - ни шагу назад!
     - Есть, ни шагу назад! - выдохнул старший лейтенант.
     - Надеюсь на тебя, Иван Иванович, - крепко пожал на прощание руку майор Долгов. - Постоянно поддерживай взаимодействие с батальоном Кирина.
     ...Атака Мамаева кургана была назначена на десять часов утра. Наступать предстояло без артиллерийской подготовки, без приданных и поддерживающих средств. Даже на огонь полковых батарей в ходе атаки рассчитывать не приходилось - они еще не успели переправиться через Волгу.
     Где, в каком уставе предусмотрена такая атака? Но разве когда было, чтобы какая-нибудь из высот пусть даже на несколько часов становилась главной высотой России?
     Ливень свинца обрушили гитлеровцы на атакующих, стремясь прижать их к земле, но наши бойцы, ведя на ходу огонь, шаг за шагом поднимались на Мамаев курган. Падали убитые, раненые, однако солдаты во главе с командирами рот Михаилом Колядинским, Иваном Сафроновым, Степаном Карпенко, Иваном Самохиным, Михаилом Буренко упорно взбирались на высоту. Когда расстояние позволило пустить в ход гранаты, фашисты не выдержали, попятились назад. Через минуту гвардейцы Исакова вместе с соседним вторым батальоном поднялись на гребень высоты, где развевался фашистский флаг. Боец Кентя схватил его и бросил к ногам товарищей.
     - Закрепиться на достигнутом рубеже! - приказал старший лейтенант Исаков.
     Батальон стал зарываться в землю, а Исаков, комиссар батальона политрук Нефедьев, начальник штаба младший лейтенант Ильин и другие офицеры управления батальона стали разрабатывать различные варианты отражения контратак противника. Было ясно, что фашисты предпримут все возможное, чтобы выбить гвардейцев с высоты.
     - Сколько, по-вашему, мы потеряли во время атаки? - спросил у комбата политрук.
     - Почти половину батальона, - вздохнул Исаков. - Эх, если бы поддерживала нас артиллерия...
     - А ведь генерал Чуйков еще и танки обещал.
     - Не знаю как наши, а фашистские танки скоро попрут. Чем мы держать их будем? Шесть противотанковых ружей на весь батальон.
     - Надо скорее доставить сюда оставшийся запас противотанковых гранат и бутылок с КС, - заметил младший лейтенант Ильин.
     - Ротные патронов и гранат просят, - подошел к Исакову заместитель командира батальона старший лейтенант Шерпут.
     – Где их взять? Весь запас боеприпасов выдан, – поморщился комбат, но вдруг встрепенулся:
     - Постойте, братцы, перед боем я проходил мимо старой траншеи и видел брошенные кем-то ящики патронов и гранат. Ильину остаться здесь, остальным – за работу.
     Вскоре старший лейтенант Исаков, комиссар Нефедьев вместе со своими ординарцами и группой бойцов сами несли в подразделения патроны и гранаты. И вовремя – фашисты как раз перешли в контратаку. Ее удалось отбить. Гитлеровцы пытались еще несколько раз контратаковать, однако успеха не имели. И все же, несмотря на большие потери, фашисты упорно лезли на гребень высоты... Обстановка осложнилась до крайности, когда Исакову доложили, что на помощь врагу подошли танки.
     – Ильин, как связь с полком? – в который уже раз спросил Исаков начальника штаба.
     – По-прежнему молчат, товарищ старший лейтенант.
     – Тогда остаешься на командном пункте, а мы с Нефедьевым пойдем в роты. Тимофей Андреевич – в третью, а я – в первую.
     Все подразделения готовились к отражению которой уже по счету атаки врага. Но если раньше отбивали натиск пехоты, то теперь впереди атакующих гитлеровцев грозно ползли шесть танков.
     Продвигаясь вперед, враг усиливал стрельбу. В ответ открыли огонь минометчики старшего лейтенанта Буренко и «максимы» старшего лейтенанта Самохина, которым удалось отсечь пехоту противника от танков. Но как остановить бронированные чудовища? Все шесть ПТР в действии, а танки ползут и ползут...
     Вдруг из окопа поднялся младший лейтенант Колядинский. Короткими перебежками он достиг позиции пэтээровцев, прильнул к прицелу ружья. С первого же выстрела офицеру удалось подбить вражескую машину, а через минуту задымился второй танк противника...
     В третьей роте отличился младший политрук Владимир Тимофеев. В критический момент он заменил убитого пулеметчика и открыл прицельный огонь по врагу.
     Гвардейцы усилили ружейно-пулеметный огонь и прижали неприятельскую пехоту к земле. Вражеские танкисты, потеряв две машины, тоже не рискнули без поддержки пехоты двигаться вперед. Очередная атака гитлеровцев захлебнулась...
     Заткнув за пояс гранаты и поставив трофейный автомат на предохранитель, старший лейтенант Исаков облегченно вздохнул, вытер рукавом гимнастерки вспотевший лоб.
     Из третьей роты прибыл политрук Нефедьев. По его виду нетрудно было догадаться, что он находился в самой гуще боя.
     – Как там у Карпенко? – спросил Исаков.
     – Молодцы ребята! Не отступили ни на шаг, да еще и шесть пленных фашистов взяли. Боец Анатолий Чехов отличился.
     – Это тот самый снайпер?
     – Тот самый. На моих глазах лейтенант Карпенко приказал ему уничтожить пулеметчика – через несколько минут снял. А потом он пленил этих гадов. Подкрепления бы нам...
     – Однако никакого подкрепления батальон старшего лейтенанта Исакова не получил, – сказал генерал Родимцев в ходе продолжавшейся беседы. – Более того, в силу тяжелейшей обстановки в других районах Сталинграда я приказал снять с Мамаева кургана соседний батальон, а задача осталась прежняя – во что бы то ни стало удерживать высоту 102,0.
     На Мамаевом кургане остались только первый батальон Исакова и рота автоматчиков капитана Петрываева. Несколько дней остатки этих подразделений отбивали по десять-пятнадцать атак в день. Когда защитников высоты сменила свежая часть, то их осталось совсем немного. В батальоне Исакова из семисот бойцов и командиров уцелели лишь несколько десятков раненых. Обессиленных, но непокоренных.
     Александр Ильич помолчал, снова взял со стола портрет Ивана Ивановича Исакова:
     – Я побывал во многих боях, но таких ожесточенных, как на Мамаевом кургане, вести не приходилось...
     Недаром же в 1967 году и именно на Мамаевом кургане был открыт архитектурно-скульптурный мемориальный ансамбль памятников, посвященный участникам сражения века – Сталинградской битвы. Здесь же, на Мамаевом кургане, согласно их завещанию похоронены командующий 62-й армией дважды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза В.И. Чуйков и командующий 64-й армией Герой Советского Союза генерал-полковник М.С. Шумилов.
     

На снимке: генерал-полковник А.И. РОДИМЦЕВ и полковник И.И. ИСАКОВ (1975 г. ).