«В 6.00 после сильной тридцатиминутной артиллерийской подготовки противник силою трех пехотных полков и двух саперных батальонов перешел в наступление по фронту дивизии.      По данным пленных установлено, что в течение 5-10 ноября из Миллерово на автомашинах был переброшен 45-й саперный батальон, а из Магдебурга самолетами - 336-й саперный батальон. Каждый из этих батальонов имел до 400 человек.
     Наступление поддерживается авиацией, артиллерией и танками.
     Неся потери в упорных кровопролитных схватках, части 138-й стрелковой дивизии до 10.30 отбили все атаки и удерживали все свои рубежи. С 10.30 противник ввел свежие силы (50-й отдельный саперный батальон) и, смяв малочисленные остатки первого батальона 118-го гвардейского стрелкового полка, вышел к реке Волге. 118-й полк, будучи в полуокружении, продолжал отражать атаки противника. Лишь к исходу дня, когда личный состав полка был полностью уничтожен и все люди вышли из строя, враг овладел рубежами. Из боя вышли всего 7 человек с тяжелораненым командиром полка подполковником Колобовниковым.
     344-й стрелковый полк с 6.00 отбивает яростные атаки из цехов 4-го и 14-го «Баррикад». К 11.30 мелкими группами автоматчиков противнику удалось просочиться через передний край на левом фланге полка. Группа автоматчиков была полностью уничтожена. С 17.40 противник возобновил атаки на центр. Все они отбиваются...
     За день боя нашим огнем, контратаками и в рукопашных схватках уничтожены более 850 вражеских солдат и офицеров».
     

---

     - Все мы горячо любили Ивана Ильича, ждали его появления в траншеях, - вспоминал бывший командир взвода, а ныне Герой Советского Союза генерал армии Валентин Иванович Варенников. - Большого ума, щедрого сердца, не робкого десятка человек. Настоящий фронтовой батька!
     ...Когда я, суммировав ряд таких отзывов, передал их Ивану Ильичу, он заулыбался и сделал простой житейский вывод:
     - Да что там! Не кланяться пулям, уметь побеждать страх я научился еще в гражданскую, а в остальном поступал, как подсказывали душа и сердце русского человека.
     Военачальник достал из письменного стола несколько папок с аккуратно подшитыми копиями документов, сказав при этом:
     - Уже давно в отставке, но приучен к штабной культуре...
     - Вы ведь были все время на командирских должностях.
     - С небольшими «заездами» в штабы.
     - Когда вам пришлось особенно трудно?
     - Пожалуй, самым тяжелым днем был день 11 ноября. Жестокий, кровопролитный бой шел с утра и до самой полуночи. Вот выдержки из журнала боевых действий нашей дивизии. Записи сделал 11 ноября 1942 года начальник штаба дивизии подполковник Василий Иванович Шуба...
     - 11 ноября 42-го мы тоже понесли тяжелые потери, - сказал Людников. - Правда, получили небольшое пополнение. Нам передали около 300 воинов - остатки 193-й стрелковой дивизии, штаб которой уходил на левый берег Волги.
     - Иван Ильич, известно, что в период этих тяжелых боев вам приходилось заменять молодыми офицерами выбывших из строя опытных командиров.
     - Да, было такое. Тогда я назначил командовать полком старшего лейтенанта Владимира Коноваленко. Он потом отличился в сражении на Курской дуге и при форсировании Днепра, был удостоен звания Героя Советского Союза. К сожалению, талантливый командир погиб в бою в марте 1944-го на Украине. Парню было чуточку за 25, а он уже имел ордена Ленина, Красного Знамени, Суворова, Александра Невского, 2 ордена Красной Звезды... Мог бы стать большим военачальником.
     - Как генерал армии Валентин Иванович Варенников?
     - Да, он был у меня командиром стрелкового взвода...
     - Иван Ильич, вы ведь, можно так сказать, постоянно тянулись к молодежи...
     - Это вы верно подметили. Во время Белорусской операции, когда я уже командовал 39-й армией, наш 5-й гвардейский корпус пополнился молодежью - призывниками 1926 года рождения. Корпус стал называться комсомольским.
     - Чья это была идея?
     - Я вынашивал такую мысль, - ответил генерал Людников, - но решил посоветоваться с командующим войсками фронта дважды Героем Советского Союза генералом армии Иваном Даниловичем Черняховским. Он поддержал меня, но посоветовал добавить в корпус солидную «закваску» из опытных фронтовиков.
     - Это была ваша первая встреча с генералом Черняховским?
     - Нет. Познакомились мы с ним еще в 1925 году. Затем в сражениях на Украине корпус, которым я командовал, входил в армию Ивана Даниловича. Замечательный был полководец! И сам действовал смело, и подчиненных поддерживал, если они действовали не по шаблону...
Генерал Людников долго рассказывал мне о принципиальности, требовательности, чуткости и отзывчивости дважды Героя Советского Союза генерала армии Ивана Даниловича Черняховского, а затем вернулся к своему комсомольскому корпусу, к его «послесталинградскому» боевому пути...
     - Исходя из общего замысла наступательной операции под Витебском, я решил использовать 5-й гвардейский стрелковый корпус на главном направлении. Уже в самом начале операции молодые воины преподнесли сюрприз: в самый разгар артиллерийской подготовки перед наступлением командир корпуса генерал-майор Безуглый доложил в штаб армии о том, что его подразделения на отдельных участках овладели первой траншеей врага. Такого еще не было в моей практике! До конца артиллерийской подготовки целый час, а передний край противника уже в наших руках! Чтобы развить успех, предстояло немедленно отдавать приказ о переходе в атаку всех главных сил армии.
     Я решил взять на себя всю полноту ответственности. Приказал артиллерии перейти к поддержке атаки и двинул вперед свои главные силы.
     Атака проходила стремительно. Взаимодействие всех элементов боевого порядка было исключительно четким. Наши воины преодолели одну за другой несколько вражеских траншей и, не снижая темпа наступления, продолжали продвигаться вперед. Яростные схватки завязались у переправ через реку Лучеса. Мы заранее подготовили группы захвата мостов, которые теперь действовали быстро, решительно, отважно. По трем захваченным мостам началась переправа основных сил 5-го гвардейского стрелкового корпуса на противоположный берег.
     Напор стрелковых частей, поддержанный мощным огнем артиллерии и танков, был неотразим. Захваченный в плен командир 197-й пехотной немецкой дивизии полковник Прой так оценивал действия атакующих: «Наши войска не выдержали сокрушительных ударов русских и стали отступать, не имея на то приказа. Русские преследовали нас, расчленяли наши полки и наносили им тяжелый урон. Наше положение ухудшалось с каждой минутой. Полки таяли буквально на глазах. Солдаты бросали орудия, транспортные средства, боеприпасы, военное имущество и даже личное оружие и, как безумные, разбегались...»
     - Словом, к исходу 23 июня, первого дня наступления, все части и соединения нашей армии выполнили поставленные перед ними задачи на вторые сутки наступления, - с гордостью подчеркнул генерал Людников.
     - «Выдали на-гора» двойную норму?
     - Выходит, так. О достигнутых успехах я доложил командующему...
     - Как он отреагировал на ваше «самоуправство» в начале наступления?
     - Во-первых, расспросил, как это все могло получиться. Услышав от меня фразу: «Корпус-то комсомольский. Рванулся, и все сдерживавшие его «вожжи» разлетелись в пух и прах», Иван Данилович рассмеялся. Он как никто другой понимал меня. Ведь дважды Герой Советского Союза генерал Черняховский - самый молодой из всех наших командующих войсками фронтов - сам был человеком редкой отваги и мужества, так и искрился весь кипучей энергией...
     -Иван Ильич, вам довелось быть под командованием еще одного замечательного полководца - маршала Василевского.
     - Да, был под его началом, когда он возглавил войска 3-го Белорусского фронта после гибели генерала армии Черняховского. А потом мы вместе воевали против японцев.
     Маршал Василевский очень талантливый полководец. Под стать Георгию Константиновичу Жукову. А, возможно, кое в чем и превосходил его. Маршал Василевский всю войну, являясь начальником Генерального штаба и представителем Ставки в войсках, знал в мельчайших деталях задачи, нюансы их выполнения соединениями и объединениями.
     - И все же, Иван Ильич, в чем превосходил маршал Василевский маршала Жукова?
     - Это только мое личное мнение. Жуков, как говорится, полководец от Бога. Василевский, окончивший духовную семинарию, тоже обязан ставить Господу Богу свечку за природный полководческий талант. И хотя Жуков с Василевским были большими боевыми друзьями, а впоследствии даже породнились (старший сын Василевского Юрий женился на дочери Жукова Эре), все же природа более щедро, на мой взгляд, одарила Александра Михайловича.
     - ?!
     - Да, да. Я имею в виду душевные качества маршала Василевского. Они сполна были даны ему от рождения, а потом «шлифовались» в духовной семинарии. Получился полководец-гуманист, с которым приятно было иметь дело...
     Г.К. Жуков был человеком несколько иного склада. В коллективе, в ближайших помощниках он видел прежде всего исполнителей своих нередко в одиночестве выношенных и в одиночестве принятых решений. Попытки обсуждения своих решений, даже на стадии их подготовки, воспринимал крайне настороженно, упрямо замыкался в себе и, если аргументы возражавшего в разговоре начальника трудно было оспорить, подчас парировал обезоруживающей фразой: «Я уже докладывал Верховному, и он мои соображения одобрил».
     А вот маршалы Рокоссовский и Василевский, улыбнулся генерал Людников, обладая от природы могучим полководческим талантом, умели еще мастерски владеть этим бесценным даром, притягивать к себе людей - исполнителей их воли...
     В интересном разговоре, в философских беседах мы просидели с генерал-полковником Людниковым целый день. И чем больше углублялись в военную историю, актуальные проблемы современности, тем отчетливее я понимал: передо мной не только талантливый военачальник, «фронтовой батька», а одаренная личность государственного масштаба.
     

На снимке: И.И. Людников и автор (1975 г.).