на главную страницу

24 Октября 2002 года

Культура

Четверг

Философия звука



     Стихи и рассказы члена Союза писателей России полковника запаса Валерия КАЗАКОВА издавались во многих литературно-художественных изданиях России и за ее пределами. Сегодня мы публикуем подборку его стихов из новой книги «Философия звука».
     
* * *
     
Я помню хлеб, что бабушка
      пекла.
     Дышала печка хлебным жаром,
     и этот дух над домом старым
     вставал и плыл к околице села...
     И детских дум прозрачные
      ростки
     тянулись к запаху, как к небу.
     И небо наполнялось хлебом,
     и мы росли, как в поле колоски...

     * * *
     
Рубаха, темная от пота,
     и пот, как слезы, на глазах,
     и мышцы взбухли от работы,
     и звон косы поет в ушах
     -жах - жжах - жах - жжах...
     Забытый праздник сенокоса,
     жара, июль, жужжат шмели,
     и луг поет многоголосо
     слова во здравие земли,
     что нынче буйно уродила.
     И бьют у речки родники,
     и жадно пьют земную силу,
     к воде приникнув, мужики.

     * * *
     
Был бой, был просто бой.
     Не бой - всего лишь стычка.
     Он вспыхнул словно сам собой
     и вдруг погас, как спичка.
     Росой сверкнула тишина,
     земля холодной стала.
     В бою том не было меня,
     но смерть меня искала.
     Чужие раны не болят,
     и горе мимолетно.
     Смотрю на стриженых солдат,
     идущих в ночь повзводно.

     * * *
     
Я все пытаюсь разобрать
     неровный почерк листопада.
     О, как мне надо прочитать
     две строчки гаснущего сада!
     Я вижу в этих строчках суть,
     в них тяжесть вызревшего
      плода,
     блестящего, как будто ртуть,
     на ветках буйного восхода.
     В полнеба русская заря,
     на треть земли легла Россия,
     но обесхлебели поля,
     как под копытами Батыя.
     И серп худые колоски,
     как дань когда-то хану,
     от браги пьяный и тоски,
     нес призрачному плану.
     Народ спивался - план жирел,
     ворочал реки, строил дачи,
     с улыбкой на людской удел
     смотрел портретами незрячих
     и, восхищаясь сам собой,
     был для народа неподсуден.
     Судьба России - вечный бой
     на поле буден.
     Как не гремела б шестерня
     речей над нашим бедным домом,
     но пробуждается земля,
     и небо вторит полю громом,
     и подымаются хлеба,
     и я читаю строчки сада.
     Моя земля, моя судьба
     и жизнь моя, как поиск лада...

     * * *
     
Памяти отца Николая Никодимовича Казакова
     Я на запад не шел,
     я не мок по траншеям,
     не носил «кубарей»,
     не курил самосад.
     Я родился и жил,
     и вытягивал шею,
     восхищенно читая
     названья наград.
     Я не знал, что в крови
     моей бродит железо
     тех осколков,
     что носит в себе мой отец,
     и на годы свои,
     как на линии среза,
     я смотрел свысока,
     словно книжный мудрец.
     И казалось мне, что,
     постигая науку,
     я познаю земного творения суть,
     но над бездной листа
     занесенную руку
     задержал, и открылся сомнения
      путь.
     Подступили слова,
     позабытые напрочь,
     и в прокуренном мареве
     душного дня
     показалось мне вдруг,
     что я маленький мальчик,
     оседлавший отцовский сапог,
      как коня.
     И в шершавых мозолях
      крестьянские руки,
     а не книги, в которых искал
      я ответ,
     и железо отца, а не храмы науки
     меня вывели молча
     сквозь годы на свет...

     * * *
     
Летела луна в поднебесные выси,
     седые качались внизу ковыли,
     и звезды глазами рассерженной рыси
     смотрели на землю и гасли вдали.
     Степного простора забытая сила
     дышала и пела в колючей траве,
     но песня другая пока что несмело
     рождалась и зрела, и крепла во мне.
     Степного народа, ушедшего в Лету,
     что некогда здесь, вот под этой луной,
     шатался скитальцем по белому свету,
     а в этих курганах нашел свой покой.
     Откуда несли их лохматые кони,
     и чем их манили чужие края?
     Недобрым предчувствием близкой погони?
     Хрустальной прохладой степного ручья?
     Не знаю ответа на эти загадки,
     но слышу печальную песню людей,
     скрипящую в небе обозной палаткой
     летящих над степью седых лебедей.
     Разбрасывать камни велело им время.
     Из этих камней мы сложили дома.
     Мы их не забыли и песни их пели,
     другие вставляя по ходу слова.
     Куда занесут нас железные кони?
     И чем нас так манят чужие миры?
     И что нас сегодня по улицам гонит?
     И спать не дает до рассветной поры?



Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства Rambler's Top100 Service Aport Ranker