Россия выдержала тяжелое испытание. Накопленный в сумбурных коллизиях национальный потенциал воли и мудрости проявил себя в новом качестве. Объединенная общей бедой страна поднялась над политическими дрязгами и продемонстрировала священный порыв национального самосознания. Этот порыв был выражен в слове - в телевизионном президентском обращении, мощном и идущем от сердца. Народ принял его как лозунг исторического момента. И теперь дело, очевидно, за тем, чтобы этот лозунг перерос в некую программу национального единения, способную обеспечить целую полосу стратегических побед.
     Самое важное сейчас - не допустить отката от взятых позиций. Не пуститься в праведные поиски «абсолютной истины». Не поддаться гнусному позыву воспарить над самой объективностью, стать правдивей самой правды. Кое-кто, заметим, уже искусился. Уже засуетился в привычных заботах о саморекламе, перешел к сослагательному наклонению, к выяснению того, чего не могло случиться в принципе. А что за газ? А какой должна была быть оптимальная концентрация? А не поздновато ли начали штурм? И чем дальше от конца кошмара, тем глубокомысленнее разговоры насчет того, как можно было бы половчее да поумнее.
     Между тем телеэкран обладает поистине волшебным свойством подмечать малейшую фальшь как на лицах, так и в голосах. И потому самые неискушенные в технологиях тележурналистики обыватели мгновенно улавливают нездоровые тени и тональности там, где им пытаются продемонстрировать «верность журналистскому долгу». Где неоправданно перемещают акценты, делая упор на то, сколько жизней потеряно, а не сколько удалось спасти в практически безнадежной ситуации.
     Между Буденновском и Дубровкой легла внушительная дистанция. Еще несколько дней назад мы ее не замечали. Но вот она перед нами - в ясно выраженном масштабе. В четком распределении функций и ответственности между властью и спецслужбами. В повзрослевшем партийно-политическом корпусе. Как закрепить этот достигнутый рубеж зрелости? Как, не останавливаясь, обеспечить наращивание проявленного качества? Первостепенность этих вопросов, кажется, сомнений не вызывает. Ведь над терроризмом одержана лишь тактическая победа. Победа, которую в нынешней глобальной ситуации мы не должны, выражаясь языком поэта, отличать от поражения. Именно в таком деловом (но не самобичующем) настрое может быть залог приумножения побед и образования некой тенденции к прогрессивному подавлению международного терроризма.
     Задача эта - общенациональная. Ну а пример, конечно, должна показать политическая элита, умерив эгоизм сиюминутных устремлений и проникнувшись пониманием всеобщей пользы консолидации. Свой благородный пример должна показать российская культурная элита, сделав резкое торможение в гонках за голой прибылью. Как минимум ей надлежало бы пойти по следу американских коллег, того же Голливуда, который после 11 сентября прошлого года занялся ревизией своих многочисленных лент, пропагандирующих насилие. Да и российскому бизнесу не пристало отсиживаться в своих загородных крепостях, наивно полагая, что от террористов можно спастись высоким и крепким забором.
     Трагические события прошлой недели, несомненно, укрепили авторитет России, как одного из самых боевых отрядов антитеррористической коалиции. Лицемерные критики кавказской политики Москвы предпочитают сегодня помалкивать. Слишком уж очевидна для всех настоящая правда: чеченские бандиты не имеют ничего общего с борцами за национальную независимость. Однако вряд ли эта очевидная подвижка на международной арене дает основания для малейшего почивания на лаврах. Лишь последовательное и жесткое отстаивание национальных интересов позволит постепенно восстанавливать былой политический вес нашей страны за рубежом.