- Михаил Брониславович, что вы можете сказать о сосуществовании двух флотов в Севастополе - Украинского и Российского? Снята ли былая острота в их взаимоотношениях?
     - Слово «острота», я думаю, неправомерно. Оно для нас не существует и не может существовать. У нас нормальные, добрые отношения между флотами. Как, впрочем, и отношения между командующими. Это не просто отношения между двумя людьми. Это стабильность в городе Севастополе. Это еще и зеркальное отражение отношений между Россией и Украиной.
     О многом говорит и программа сотрудничества между нашими вооруженными силами. Сотрудничества не только в проведении учений, но и в повседневной жизни. Мы всегда находим пути разрешения возникающих порою противоречий. Поэтому острых углов, к большому счастью, сегодня просто не осталось.
     - Предусматривает ли эта программа взаимодействие, скажем, через 10-15 лет? Или она решает только тактические задачи на ближайшую перспективу?
     - Взять программу «Блэксифор». Она предусматривает длительную перспективу сотрудничества вообще на Черном море. Ее подготовка требует кропотливого труда и затрагивает немало вопросов по взаимодействию наших флотов: поисково-спасательные операции, минно-тральные действия, гуманитарные акции... Без такого сотрудничества, добрососедства никакие другие отношения не могут строиться.
     - Как вы оцениваете состояние кораблей вашего флота?
     - Оценить можно по-разному. Ведь корабль это живой организм. Как и человек он должен следить за своим здоровьем. Поэтому главная проблема для меня это поддержание технической готовности флота, его финансирование. Я сегодня не могу похвастаться, что эта проблема решена в Украине...
     - Но ваш флот боеготов?
     - Я считаю, что боеготов.
     - А что бы вы могли сказать о состоянии военных объектов, которые перешли от России в ведение Украины? Судя по всему, некоторые из них оказались так и не востребованы, как, например, аэродром в Веселом, пришли в запустение?
     - Ну, во-первых, это не мое ведомство. Во-вторых, вряд ли этот пример типичен. Когда уходил Черноморский флот с Дунузлава, тоже было много злопыхателей. Мол, все будет развалено... Ничего подобного. Все там работает и сейчас. Такая же картина и в бухте Стрелецкая...
     Другой вопрос: нужна ли та или иная инфраструктура? Если она не нужна, не востребована государством или новым собственником, то какие вопросы? Такова действительность. Сегодня и в России, и в Украине идет колоссальное сокращение вооруженных сил. Если когда-то была необходимость в десяти аэродромах, то сегодня – в двух-трех. Что делать с остальными? Конечно, глядеть со стороны на пришедший в упадок аэродром в Веселом нам больно. Но он не нужен ни нам, ни полагаю, Черноморскому флоту. Увы, это следствие тех процессов, которые произошли на просторах бывшего СССР.
     - В результате раздела флота Украине были переданы, как известно, около 50 кораблей. Но за пять прошедших после этого лет больше половины из них оказались списаны или разделаны. Это естественный процесс?
     - Что ж, попутно можно вспомнить сколько кораблей принял Черноморский флот и сколько их осталось... Мы оставили ровно столько, сколько требовалось. Действительно, нам достались тогда 52 корабля... Признаюсь, мне трудно даже мысленно возвращаться в ту тяжелую пору раздела. Надо было все завершить в 1992 году. А мы пять лет делили, и все эти пять лет жизнь на кораблях еле теплилась. Моряки знают, что значит на корабле не сделать хоть раз приборку, не провернуть механизмы. Все прикипит. Но так продолжалось, повторю, пять лет. Поэтому среди 52 кораблей пришлось получить и часть металлолома. Вообще-то был очень драматичный период. Вдумайтесь: в общей сложности 265 (!) кораблей и судов за эти годы было порезано, ушло в металлолом.
     - У турецкого флота сейчас боевых кораблей больше, чем у Украины и России, вместе взятых... Как вы к этому относитесь?
     - А что мы можем поделать: турецкий флот всегда был очень мощным. Да, порох нужно держать сухим, знать состояние противника... Однако ВМС Турции сегодня наш партнер, по крайней мере в выполнении программы «Блэксифор».
     Я вам скажу, что за прошедшие годы в сознании людей произошли очень большие изменения. Многое дали также наши встречи и контакты с представителями НАТО. Повторю: в решении многих вопросов они - наши партнеры. Совместные учения, тренировки, обмен визитами... Все это говорит о том, что обстановка кардинально изменилась с тех пор, как распались Союз и Варшавский Договор.
     Немало изменений замечаю и на Черноморском флоте. Если раньше на учениях в рамках «Партнерство во имя мира» он не участвовал, то сейчас участвует. Наши флоты с большим интересом принимают в той же Турции, Болгарии, Румынии, других странах.
     - Есть ли у вас корабли, которые могут сойти на воду уже в ближайшей перспективе?
     - Это дело очень желанное, конечно. Однако все опять упирается в финансирование... Есть у нас различные программы по поддержанию флота и кораблестроению, но... Мы видим свой новый флот как флот небольшого водоизмещения с универсальными кораблями, развитой береговой инфраструктурой... Не все решают сегодня большие корабли и подводные лодки.
     Что касается достраиваемого крейсера «Украина», то доктринально он во флот, конечно, не вписывается. Поэтому мы будем его предлагать тем государствам, которым он нужен. Россия, знаю, к сожалению, отказалась от его покупки.
     - Где сейчас Украина готовит кадры для своих ВМС?
     - Вы знаете, что в Севастополе было два военных учебных заведения. Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище и Черноморское высшее военно-морское училище имени П.С. Нахимова. Первое сейчас – Институт ядерной энергетики, второе - Севастопольский военно-морской институт имени П.С. Нахимова. В них мы готовим моряков практически по всем тем специальностям, что и были. Кроме того, офицеров оперативно-стратегического уровня готовят в национальной академии обороны.
     - Есть ли у вас планы по совместным действиям с Черноморским флотом в случае внешней угрозы?
     - Если такая угроза возникнет, то будем взаимодействовать. Но совместной группировки военно-морских сил Украины и Черноморского флота нет. Впрочем, это не в моей компетенции. Может, когда-то и наступит такое время... А пока. Пока мы тесно сотрудничаем в поисково-спасательных работах, совместном управлении рейдом и т.д.
     - Много разговоров идет о том, что Украина, возможно, окажется в составе Североатлантического альянса - блока НАТО. Это как-то отразится на взаимоотношениях и взаимодействии с ЧФ?
     - Мне трудно ответить. Но давайте начнем с того, что сегодня и Россия, и Украина очень тесно сотрудничают с НАТО. Причем Россия более плотно в той же программе «Партнерство во имя мира». Но если мы друг друга начнем упрекать, что кто-то больше сотрудничает, кто-то меньше, то это будет неправильно. Украина высказала свою официальную позицию по вступлению в НАТО. Будем ждать результатов.
     Отразится ли это на отношениях флотов? Я думаю, трудно менять отношения, когда корабли стоят борт в борт у одной стенки...
     - Есть ли кардинальные отличия в программах боевой подготовки ВМС Украины и Черноморского флота России?
     - Их нет. Пользуясь случаем, замечу. Дай Бог всем подходить к системе боевой подготовки так, как это было в те памятные нам всем времена. Более стройной системы боевой подготовки, чем в военно-морском флоте, трудно представить. Что касается интенсивности занятий, то у нас она такая же, как на Черноморском флоте. Примерно с такой же частотой мы выходим и в море.
     - На каком языке отдаются команды на вашем флоте, готовятся документы?
     - Все команды, как и любая переписка, в ВМС Украины - на украинском языке. Но и русский искоренить никто не ставит целью. Я всегда об одном прошу: не надо бояться за русский язык. Никто не собирается его «выжигать», «вытравливать». Тем более что дома люди у нас общаются практически на русском языке. Так что вопрос языка - он и больной, и естественный. Думаю, в России к украинскому языку должны относиться более талерантно. Потому что нельзя запретить людям говорить на языке своих предков, своего государства. Кстати, газета наших ВМС «Флот Украины» печатается на украинском и русском языках.
     В заключение я вот о чем хотел бы сказать. Украинцы и россияне сражались вместе против одного врага, сидели в одних окопах. Рвали, били фашиста, одинаково ненавидя его. Почему же сегодня должны быть врозь. И так ли уж важно, кто должен идти первым, а кто вторым?
     Давайте пойдем просто вместе,
     крепко взявшись за руки. А потом разберемся.
     Фото Владимира МОЛЧАНОВА.