РЕДКИЙ военный совет ВДВ с начала второй Чечни проходил без разговора о слабых навыках офицеров взводного и ротного звеньев в ориентировании по карте на незнакомой местности, что вело к неоправданным потерям. Вспомнить хотя бы печально известный случай в ноябре 99-го, когда под Харачоем погибла разведгруппа ульяновских десантников во главе с лейтенантом Игошиным. Проскочив точку сбора и уйдя в глубь занятой противником территории на несколько лишних километров, десантники попали в засаду. Примерно по такой же схеме, поехав не по той дороге в апреле 2000г. в Веденском районе, попал в засаду и был расстрелян пермский ОМОН. Крымский был тогда начальником штаба группировки ВДВ и руководил пошедшими на помощь милиционерам десантниками. Из полсотни омоновцев спасти удалось немногих. Так что цену этой проблемы Крымский знал особенно хорошо.
     Не один десяток лет в десантном вузе существует традиция: в учебный центр Сельцы, что в 70 километрах от Рязани, курсанты ходят только пешком - так вырабатывается маршевая втянутость. Традиция сохранилась, только переходы стали совсем другими. Раньше построился батальон в колонну - и пошли проторенной лесной дорожкой. Теперь каждая учебная группа идет под контролем преподавателя, по компасу и карте своим маршрутом, отмечаясь по пути в заданных точках и время от времени выходя в районы занятий, где отрабатываются нормативы по тактике, защите от оружия массового поражения и физподготовке. Одно из таких занятий, например, марш-бросок на 6 километров. Тоже по карте и с прохождением контрольных точек.
     Нововведения Крымского добавили, конечно, работы преподавателям, зато их собственную «маршевую втянутость» новый начальник вуза тренировал уже не с таким усердием, как предшественник. Раньше преподаватели бегали кросс каждые выходные. Теперь же воскресная беготня прекратилась: в выходные люди должны отдыхать, да и на учебном процессе эти регулярные марш-броски, по мнению Крымского, сказывались отрицательно.
     По новой схеме стали проходить и прыжки с парашютом. Первый прыжок, по мнению Крымского, должен быть праздником (на площадке приземления курсантам сразу же выдавались «прыжковые» деньги, работали полевые буфеты), а все последующие - с оружием уже не ограничивались рамками воздушно-десантной подготовки. Приземлившись, курсанты собирались по группам в точках сбора и с помощью карты выходили в заданный район. Словом, тренировок меньше не стало, а вот столь необходимые на войне топографические навыки курсанты стали реально приобретать уже с 1-го курса.
     В большой переработке, по мнению Крымского, нуждалась и учебная программа в целом. К тому же с первого сентября общевойсковые вузы переводили на новый Госстандарт. Военных предметов становилось на десять процентов больше, гражданских - на столько же меньше. Но можно ли наспех как следует переработать учебные планы? Не сведутся ли все изменения к тому, что загнанные в жесткие временные рамки преподаватели просто обновят заголовки в своих конспектах, оставив без изменения суть? Нет, в этом судьбоносном вопросе без основательной проработки всех нюансов, решил он, не обойтись. И, заручившись поддержкой командующего ВДВ генерал-полковника Георгия Шпака, добился для своего вуза разрешения перейти на новый стандарт со следующего сентября.
     - Теперь у нас год на разработку новой программы, - размышляет Крымский, - в январе направим офицеров в другие вузы, чтобы, изучив их опыт, не повторить ошибок.
     Новый Госстандарт (гражданской специальности по нему выпускник получать уже не будет), перекрывая дорогу идущим в военные вузы за образованием не желающим служить хитрецам наконец делает приоритетными военные дисциплины. Но теперь, по мнению Крымского, возникает другая проблема. Как сделать так, чтобы не пострадала инженерная техническая подготовка курсантов. Ведь знание техники всегда было достоинством рязанских выпускников.
     Выход видится начальнику вуза в том, чтобы при разработке новой программы отказаться от всех ненужных лекций как по общеобразовательным, так и по военным предметам. Только так высвободится время, которого должно хватить, чтобы научить курсантов тому, что действительно понадобится в войсках.
     - Раньше наш выпускник должен был уметь не только, скажем, эксплуатировать БМД, но и устранять любые поломки ходовой части. Согласно же новым квалификационным требованиям ему надо лишь иметь представление о ее устройстве, - размышляет начальник Рязанского института. - Но снижение уровня технической подготовки курсантов неминуемо скажется на боеготовности. В Чечню, например, техника как зашла в 99-м, так мы ее там не меняли. И отлично ходит. Не только потому, что там зампотехи хорошие - они-то как раз меняются. Потому что наши выпускники на «ты» с техникой. И этих позиций даже при урезанном объеме инженерных предметов мы сдавать не намерены.
     ВТОРЫМ, не менее важным условием подготовки курсантов Крымский считает приток в институт на командные и преподавательские должности офицеров из войск. Кто лучше них подготовит курсанта к будущей службе? Было время, вспоминает Крымский, когда лучших офицеров из войск обязательно направляли какое-то время послужить в училище. Те же Шаманов, Шпак, Лебедь и Грачев, кстати, в свое время откомандовали курсантскими ротами. В последние же годы по целому ряду причин эта традиция оказалась утраченной. Ротация почти прекратилась. В итоге военный вуз все больше жил своей жизнью, а войска, для которых он готовил офицеров, - своей. Что наглядно подтверждает хотя бы такой пример: еще командуя полком, Крымский обратил внимание на неудачно выбранное время войсковой стажировки четверокурсников. В мае, когда они приезжали в войска, делать им там по большому счету было нечего. Отслужившие срочную увольнялись, новобранцы в части еще не прибыли. Теперь курсантская стажировка проходит с большей пользой. В ноябре-декабре молодое пополнение осваивает азы армейской науки, а когда в подразделениях начинается процесс боевого слаживания, в войска приходят курсанты. Вот в это время им есть чему поучиться у офицеров.
     Но за всеми нестыковками между вузовским обучением и войсковой жизнью начальнику института, конечно, не уследить. Поэтому на первом же заседании военного совета ВДВ Крымский поднял проблему привлечения в училище офицеров из войск. Откликнулись все. Особенно начальник отдела кадров ВДВ полковник Сергей Драгунов и командиры дивизий генерал-майоры Александр Ленцов, Евгений Савилов и Станислав Семенюта. Много пришлось поработать начальнику института и в индивидуальном порядке. Как, например, было не уговорить возглавить один из батальонов училища подполковника Михаила Суховского, с которым служил еще командиром полка.
     - Опытный комбат, знает цену командирским решениям. Сколько увез в Чечню в январе, столько привел домой, - размышляет Крымский. - Кто лучше таких командиров научит курсанта тому, что необходимо на войне и в войсках?
     Словом, в итоге удалось наладить ротацию офицеров между училищем и войсками. Причем подбору командиров подразделений с боевым опытом Крымский придает не меньшее значение, чем привлечению офицеров из войск на преподавательские должности. Курсовые офицеры с курсантами с 6 утра до 22 вечера. А чему научит офицер, выросший в училище от курсанта до замкомбата? Тут с начальником института не поспоришь.
     Впрочем, пришлось Крымскому столкнуться и с проблемой, так сказать, обратного порядка. Еще в начале второй Чечни в штабе ВДВ решили, что несколько преподавателей Рязанского десантного института постоянно должны быть в боевых порядках. Учебный процесс, таким образом, должен был быть ближе к реальной действительности. На первый взгляд идея хорошая. Только в итоге боевые командировки офицеров кафедры тактики имели обратный эффект. Пришлось даже выходить на командующего ВДВ с просьбой прекратить эти командировки. Отрыв педагогов отрицательно сказался на учебе курсантов: к тому же офицерам, помимо календарного, полагался еще и дополнительный отпуск...
     ЕЩЕ командуя полком, Крымский на собственном опыте убедился: командир силен замами. Будешь делать все сам – ничего не сможешь и не успеешь. (Двое из его прежних заместителей – подполковники Сергей Шелест и Виктор Жиляй - и сегодня, кстати, работают с ним). А став начальником института, сразу столкнулся с проблемой: отсутствие в типовых вузовских штатах должности начальника штаба не позволяет как следует организовать ни службу, ни учебный процесс. Что получалось? Один зам – по боевой подготовке – постоянно занят проблемами учебного центра (который по территории больше самого училища и в котором курсанты проводят большую часть времени) - ему уже ничего не поручишь. А на втором «висят» учебный процесс, методическая и учебная работа, служба войск, караульная служба и еще целый ряд задач. Кого ни поставь – не потянет. Словом, без начштаба, решил Крымский, дела не будет. Но как «пробить» эту должность, а заодно еще с десяток других, без которых также не быть полноценной курсантской учебе, во время повсеместного сокращения? Опять помог боевой опыт.
     ...Воевавшие с Крымским зимой 95-го в Грозном офицеры еще тогда особенно отмечали два момента. Во-первых, он никогда, как бы и кто ни торопил сверху, не посылал солдат в бой, пока до мелочей не проработает операцию. Но в то же время в любых ситуациях не боялся принимать решения и не пытался переложить ответственность на плечи старших начальников. Вот и на очередном военном совете ВДВ, посвященном боеготовности войск, не побоялся напрямую обратиться со своей кадровой проблемой к присутствующему на нем начальнику генерального штаба.
     - Хорошо, приезжайте ко мне к 16.00, - ответил генерал армии Анатолий Квашнин.
     Итогом двухнедельной работы Крымского с офицерами и генералами Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба явилась директива: в штат Рязанского института вводились не только должность начальника штаба, но практически все должности, на которых настаивал Крымский. Революция – оценили в институте и штабе ВДВ эти нововведения.
     - Вот теперь на должность начштаба я могу взять толкового офицера, который займется службой войск, караульной службой, словом, типовыми обязанностями начальника штаба, - резюмирует Крымский. – А заместителем, который сосредоточится на учебном процессе и научной работе, можно назначить ученого.
     Так Крымскому удалось решить общую для всех вузов проблему. Правда, пока только в своем институте.
     Профессионал – говорили о нем, когда в январе 95-го его батальон с минимальными потерями воевал в Грозном. Так же отзывались о Крымском, когда он в роли начальника штаба группировки ВДВ, а затем Восточной группировки так отладил алгоритм боевой работы и взаимодействия подразделений разных силовых структур, что от разведпоисковых операций, артиллерийских и авиационных ударов боевикам стало тесно в введенских лесах.
     Профессионал – отзываются все, с кем бы ни говорил, о Крымском и сейчас.