– Анатолий Васильевич, бытует мнение, что артиллерия во Внутренних войсках МВД РФ появилась в начале 90-х в связи с дестабилизацией обстановки в стране, событиями в Чечне…
     – Это заблуждение. Фактически с момента создания нашего предка, войск внутренней стражи в 1811 году, в них всегда входили артиллерийские подразделения. Во всех крепостях и населенных пунктах, чью безопасность обеспечивали эти войска, несли службу «пушкари правопорядка». А к середине XIX века в Нижегородском, Казанском, Симбирском, Вятском, Пермском, Самарском, Саратовском внутренних гарнизонных батальонах имелись по два трехфунтовых единорога.
     – А сегодня чем вооружены артиллеристы «внутренних дел», в частности действующие в Чечне?
     – Артиллерийские системы у нас имеются только в соединениях и частях оперативного назначения: пушки Д-44, гаубицы Д-30, станковые противотанковые гранатометы СПГ-9, 82-мм и 120-мм минометы…
     – Ствольная артиллерия представлена буксируемыми орудиями. Самоходные не подходят?
     – Дорого. Лет пять назад, когда формировался отдел артиллерии Главного командования, при разработке штатов наших подразделений мы предлагали взять на вооружение 120-мм самоходное орудие «Нона-СВК» на базе БТР. Я имел дело с этими САО, когда служил в артиллерии ВДВ, – очень хорошая, надежная «машина». При выполнении задач, скажем, в населенном пункте, «Нона-СВК», оснащенная боеприпасами нелетального действия, была бы очень эффективна. Но на это нужны были деньги, которых всегда не хватает.
     Кстати, по этой же причине мы закупили у Министерства обороны РФ старенькие 82-мм минометы производства середины 40-х. Хотя желательно иметь на вооружении и более современные образцы, к примеру 2Б 14 «Поднос».
     – С пушками, гаубицами и минометами все понятно. А противотанковое оружие Внутренним войскам зачем?
     – Мы используем его для уничтожения отдельных огневых точек противника. Скажем, с чердака или из подвала жилого, населенного людьми дома ведет огонь пулемет. Если уничтожать его пушечным или минометным огнем, возникает опасность разрушения здания, а порой и соседних. Подвергать опасности жизни мирных граждан, естественно, мы не можем. Поэтому в подобных ситуациях применяем СПГ-9, который на приличном удалении прямой наводкой способен нанести точный удар по конкретному окну. При этом мощность его боеприпаса не настолько велика, чтобы повредить здание.
     Кстати, очень эффективно станковые противотанковые гранатометы применялись при взятии Грозного в 2000 году. Я был тогда начальником артиллерии группировки Внутренних войск. Огневое поражение противника мы осуществляли так. Пушки и гаубицы обстреливали верхние этажи и чердаки зданий и строений. Минометчики взяли на себя нижние этажи, подвалы, подъезды. Противотанкисты из окон соседних домов «обрабатывали» середину - с четвертого по восьмой этажи…
     – Чем сегодня занимаются «пушкари правопорядка» в Чечне?
     – Все подразделения, составляющие группировку нашей артиллерии в Чечне, находятся в зонах ответственности соединений и частей Внутренних войск. Задачи наши артиллеристы получают от командующего Объединенной группировкой через штаб ракетных войск и артиллерии ОГВ(с) и выполняют их зачастую во взаимодействии с армейскими коллегами.
     Хочу отметить, в борьбе с бандитами наши артиллеристы нередко применяют новые формы огневого поражения противника. Я имею в виду прежде всего огневые коридоры, огневое артиллерийское блокирование, огневое окаймление…
     – Можно поподробнее?
     – Хорошо, начнем с огневого коридора. Скажем, по такому-то маршруту должна пройти наша колонна. Естественно, существует опасность, что она может попасть в бандитскую засаду. Печальный опыт такого рода уже, к несчастью, имеется. Поэтому перед отправкой колонны в путь артиллеристы планируют огневое поражение вдоль маршрута ее движения. Такие огневые коридоры применяются также при перемещении общевойсковых подразделений в ходе боя, при их выходе на какой-то рубеж.
     Еще одно артиллерийское «ноу-хау» – огневое окаймление. Организуется оно в интересах войск, находящихся в районах сосредоточения: поражение противника артиллеристы планируют по периметру этих районов. Где-то намечаются участки заградительного огня, где-то – сосредоточенного, где-то – по отдельным целям.
     Огневое артиллерийское блокирование планируется, как правило, вокруг района, в котором будет проводиться специальная операция. Задача: не допустить выхода боевиков из этого района и подхода бандитских резервов. Кроме того, в ходе спецопераций мы по классической схеме проводим артиллерийскую подготовку и сопровождение наших войск.
     – Разве классическая схема не предполагает вслед за артподготовкой проведение поддержки, а уж потом сопровождения?
     – Все правильно. Но артиллерийская поддержка необходима прежде всего в тех случаях, когда имеешь дело с глубоко эшелонированной обороной противника, располагающего тяжелым вооружением, бронетехникой, массой живой силы. Борьба с бандформированиями, как вы понимаете, всего этого не предполагает.
     Вообще одно из требований главнокомандующего Внутренними войсками МВД России генерала армии Вячеслава Тихомирова заключается в том, что артиллерия ВВ МВД не должна слепо копировать действия армейской. Нашего «бога войны» необходимо применять выборочно, с высокой точностью. Главная задача – уничтожить непосредственно боевика, не нанося ущерба мирному населению.
     Исходя из этого, мы делаем упор на тесное взаимодействие со средствами разведки. Это позволяет с высокой точностью определять координаты цели.
     Например, воздушный разведывательный комплекс способен дать артиллеристам точные координаты целей, а при повторном заходе определить результаты огневого поражения.
     – Вы практически каждый месяц бываете в Чечне. Какие проблемы испытывают там ваши подчиненные?
     – Из-за интенсивного применения наших подразделений начала изнашиваться материальная часть. Настрел у многих орудий очень велик, а живучесть стволов не бесконечна. Это, пожалуй, самая острая проблема. Ее разрешением мы активно занимаемся. Благо наши вооруженцы тесно взаимодействуют с Главным ракетно-артиллерийским управлением Министерства обороны РФ. Все вопросы, связанные с капитальным ремонтом матчасти, ее заменой решаются без труда.
     – А где вы черпаете офицерские кадры? Во Внутренних войсках есть вуз или факультет, на котором готовят «пушкарей»?
     – Нет. К нам ежегодно приходят выпускники высших военно-учебных заведений ракетных войск и артиллерии Вооруженных Сил РФ. В основном из Санкт-Петербургского военного артиллерийского университета, его филиала в Коломне, реже из Казанского филиала и Екатеринбургского военного артиллерийского института. Есть, конечно, «двухгодичники», но их очень мало. Переучиваем на артиллеристов и некоторых выпускников командных вузов Внутренних войск.
     Кроме того, в Санкт-Петербургском ВАУ обучаются наши офицеры-слушатели – шесть человек в год. Этого, конечно, недостаточно. Желательно, чтобы дивизионами у нас командовали офицеры с высшим военным образованием…
     – Наверное, в артиллерии Внутренних войск сегодня немало офицеров, имеющих боевой опыт?
     – Благодаря постоянной ротации наших подразделений в Чечне практически все офицеры-артиллеристы либо уже прошли через контртеррористическую операцию, либо участвуют в ней сейчас. Многие имеют боевые награды. А командир артиллерийско-зенитного дивизиона капитан Сергей Бавыкин в боях в Комсомольском был удостоен звания Героя России (посмертно).
     – Анатолий Васильевич, у вас ведь тоже есть боевые ордена…
     – Два – Красной Звезды и один «За военные заслуги».
     – Расскажите, как получили.
     – Первый орден Красной Звезды я получил в 1986 году в Афганистане, будучи командиром гаубичного дивизиона парашютно-десантного полка. (В ВДВ Анатолий Киреев прослужил от командира артвзвода до начальника артиллерии 76-й воздушно-десантной дивизии. - А.Б.). В районе Кандагара проводилась операция с участием парашютно-десантного батальона, которому был придан наш дивизион. Уже в ходе десантирования штурмовым способом с высоты 2-2,5 метра мы попали под обстрел. Душманы подбили два вертолета из четырех, после чего десантирование прекратилось. На земле оказались лишь разведвзвод не в полном составе, часть парашютно-десантной роты, управление батальона и я, командир приданного дивизиона. После этого в течение трех суток мы вели боевые действия, успешно обеспечили высадку главных сил десанта. В ходе боя я был ранен, но эвакуироваться отказался. Продолжал выполнять свои задачи…
     Ко второму ордену Красной Звезды был представлен там же, в Афганистане, в 87-м. В одном из боев в Панджшерском ущелье заменил получившего тяжелую контузию командира дивизионной артиллерийской группы и какое-то время выполнял его обязанности.
     Орден «За военные заслуги» - за вторую контртеррористическую операцию на Северном Кавказе. К тому времени я уже служил во Внутренних войсках, был заместителем начальника артиллерии ВВ МВД России. Когда в августе 1999 года начались боевые действия в Дагестане, возглавил там артиллерийскую группировку наших войск. Мы провели тогда целый ряд специальных операций, в которых боевики несли серьезные потери от нашего артиллерийского огня. В январе-феврале 2000 года участвовал в освобождении Грозного… За Чечню награжден также именным оружием от министра внутренних дел РФ.
     – Анатолий Васильевич, на ваш взгляд, каковы перспективы артиллерии Внутренних войск в обозримом будущем?
     – Внутренние войска строятся под конкретную задачу, конкретную ситуацию в стране. Если изменится обстановка, может измениться и организационно-штатная структура войск, а значит, и артиллерии. Но роль главной огневой силы за ней останется в любом случае. В этом я не сомневаюсь.