С МХАТом… на гастроли
     В первый раз я был в Париже в 1964 году с МХАТом (Московским художественным академическим театром) на гастролях. В то время как раз драпанул на Запад наш человек Носенко, москвичи из-за этого боялись посылать туда своих людей и заказали какого-нибудь питерца. А я тогда служил в Ленинградском управлении, в контрразведке.
     В Москве меня в штыки встретили — от ревности. Еще бы - на три месяца в Лондон и Париж!
     Вот так я и поехал с великими «мхатовскими стариками» — на всю жизнь впечатления. Это были Тарасова, Ливанов, Станицын, Массальский, Грибов, Смирнов, который Ленина играл, Прудкин, Зуева (удивительно злобная старушка) и так называемая «молодежь», которой всего за 40… Работа моя сводилась к тому, чтобы, не приведи Бог, никто не убежал, хотя официально мне так задачу не ставили. Но каких-то иных заданий тоже не было.
     Еще в Лондоне мы подружились с Алексеем Николаевичем Грибовым и в Париже дважды ходили с ним на наш мюзик-холл — очень хорошо выступал Гуляев, Зыкина была, я с ней потом общался не раз... Был там еще такой Гена Петров, его уникальный номер потряс весь Париж. Стоял металлический штырь — Петров, небольшого росточка, сухонький, брал двухпудовую гирю, брался за штырь, выходил в горизонталь, медленно отводил в сторону руку с гирей и так же делал все обратно…
     Шарль Азнавур этому не поверил. Пришел за кулисы: «У тебя не гиря, а бутафория». Гена говорит: «Вытяни руку, я тебе ее дам». Тот взял гирю и чуть не уронил ее себе на ногу... Потом они пошли на Эйфелеву башню, поднялись на самый верх, и Гена на перилах на две руки сначала встал, потом на одной руке постоял… Наш атташе по культуре расценил это как хулиганство, и тут же все стали его прорабатывать, чуть ли не казнить. Но Гена оказался удивительно умным парнем. Он сказал журналистам: «Я это сделал в память акробатов, которые строили Эйфелеву башню и погибли при этом». Тут же все изменилось! Журнал «Смена» даже напечатал об этом поступке статью…
     И вот мы с Грибовым поздно вечером возвращаемся пешком в гостиницу. Тишина. Узенькая улочка в центре Парижа, в районе Больших Бульваров. И вдруг слышим из открытого окна невероятный мат! Две наши «молодые сорокалетние» поливают друг друга самым отборным! Оказалось, одна из актрис во время войны была юнгой в нашем питерском порту… Ну и потом артистичное исполнение. Грибов в кулак посмеялся: «Ладно, — говорит, — лишь бы утюгами не начали бросаться!»
     Это было единственное происшествие за все три месяца…

     Тегеранская конференция… по правам человека
     В 1968 году, это еще при шахе, в Тегеране проводилась международная конференция по правам человека. Иран в то время европеизировался: в парандже никто уже не ходил, и Тегеран не выглядел как дремучий азиатский центр. Однако многие считали, что права человека здесь по-прежнему игнорировались как только можно. Проходила конференция в огромном - метров 200 по фасаду - здании меджлиса, и весь цвет детей местной элиты, особенно девушки, был туда направлен в качестве «хозяек».
     Почти половина первого этажа представляла собой что-то типа пустого холла. На стенах висели картинки, на которых достаточно примитивно трудились разные, но похожие друг на друга мужчины и женщины: кто гвозди забивал, кто варежки шил…
     На входе стоял человек, похожий на швейцара, который там чуть ли ни дневал и ночевал. Мы с ним общались. Как-то разговорились, и «швейцар» признался, что он из САВАК, службы безопасности: «Я должен за вами за всеми приглядывать…» Простой такой человек. Кто-то из наших додумался задать ему вопрос: почему все картинки, а их было очень много, так похожи между собой? Он говорит: «А разве вам самим не понятно, что ли? Все они сделаны в местах заключения!» Ну, ни хрена себе, подумали мы, конференцию по правам человека оформили!
     Иранец же был удивлен нашему удивлению: «Так картинки хорошо смотрятся! Вам самим понравилось: чистенько так все, аккуратненько».
     
Правопорядок по-швейцарски
     Каждый швейцарец полицейский в душе. Например, если, кто-то стоит возле витрины ювелирного магазина и показался подозрительным, то я иду в телефонную будку и просто сигнализирую - есть для этого даже стандартная фраза: «По моему мнению, этот человек может быть злоумышленником».
     Все! Через 2 минуты появляется полиция. Но никаких задержаний, хватаний там, конечно, нет. Издалека поглядят, убедятся, что на самом деле нет ничего подозрительного — и уезжают.
     Контрразведке, полиции там даже не требуется вербовать специальный контингент: любой бармен, дворник, кто угодно потенциальный доносчик по любому поводу, который ему покажется нестандартным. Он это сделает сам, по доброй воле.
     Почему? Да потому что когда-то в Швейцарии национальным бедствием был алкоголизм. Пили все — дети, женщины - и рождались уроды... Сейчас никто не может определенно ответить на вопрос, каким образом удалось без всяких «сухих законов» и «антиалкогольных кампаний» побороть этот порок... Я так понимаю: просто смогли втемяшить людям в голову, что от благосостояния нации зависит благосостояние каждого живущего в стране. Что, набивая исключительно свою мошну, ты не станешь по-настоящему обеспеченным человеком, не будешь жить достойно… Жаль, кстати, что этого не понимают наши «новые русские» и прочая «элита»! Но швейцарцы это прекрасно поняли и весьма давно.
     Теперь, если кто-то кому-то в морду дал на улице, это станет событием на всю страну! Каждый год вывешивалось огромное полотно с перечнем штрафов. Там были указаны немыслимые по нашему пониманию вещи: например, сколько придется заплатить, если помочился на клумбу или если порвал бумажку и разбросал обрывки. Причем если первый штраф для провинившегося, допустим, единица, то второй — уже вдвойне, третий втройне. А если проштрафился в четвертый раз — то угодишь под суд и в тюрьму. Предположим, на два дня или на целых три.
     Один раз я остановился на площади какого-то маленького городка. Смотрю, сидит парень на подоконнике второго этажа и с девицей, что внизу, болтает. А на стене написано: «Полиция». Почему-то я спросил официанта, кто это? Он говорит: «Это тюрьма, а парень — наш единственный заключенный. Но его по воскресеньям домой отпускают».
     
Соблюдайте чистоту!
     С первого взгляда Швейцария может показаться чинной и скучной. Но это совсем не так, и страна эта в оперативном отношении абсолютно не простая.
     Международных организаций там всегда было очень много, самых разных направлений. Союз электросвязи, Центр ядерных исследований, Всемирная организация здравоохранения… Зря говорят, что в ООН сидят только болтуны. в Нью-Йорке, там где политика делается, это, может, и так, а в Европе занимаются земными делами… Мы же, сотрудники Женевской резидентуры, были в то время ориентированы на работу по НАТО.
     Швейцарцы в это «противостояние разведок» не вмешивались, на все смотрели сквозь пальцы и никакую сторону не принимали, пока мы их самих не трогали. Правда, иногда и с очень большой натугой, они могли помочь американцам — по их настоятельной просьбе. Зато если наши интересы вдруг обращались к гражданам Швейцарии, то оперативники надежно и железно проваливались.
     Меня лично от эксцессов с контрразведкой Бог миловал, но, чтобы понятно было, что такое Швейцария, расскажу одну историю. Был у меня интерес к одному человеку, с которым мы выезжали за город, куда-нибудь в горы. И вот раз поехали на пикничок… У них там и в лесу сорить не принято, поэтому я скомкал оберточные бумажки, отошел в сторону, нашел дырку под корнями и туда засунул.
     Потом поднимаю голову и вижу… полицейского! Вы встречали в нашем лесу милиционера? Я тоже не встречал. А у них там есть и горная полиция, и лесная — у всех специальная форма. Он стоит и смотрит. Молча. Постоял, ничего не сказал — и ушел. А если бы я засовывал туда нечто иное, по службе, то он, конечно, обязательно бы это увидел.
     Впрочем, все мы о себе чего-то не знаем. Быть может, мы когда-то и по самому краешку прошли, но не почувствовали. Хотя я никогда не занимался местными людьми. Среди швейцарцев у меня были только такие знакомые, которых даже заподозрить ни в чем было нельзя. А все мои контакты приходились на людей каких угодно национальностей - только не швейцарцев...
     
Блондинка из страны Андерсена
     Однажды мне пришлось изображать иностранца - нужно было познакомиться с секретаршей датского консульства и посмотреть, где она живет. Я почитал Ганса-Христиана Андерсена, изучил его биографию…
     Пришел, запудрил ей мозги: мол, моя жена занимается изучением творчества Андерсена, поэтому я ищу контакты с его соотечественниками… На самом-то деле мне для начала надо было просто ее увидеть. Ну, девушка молодая, любезная, как и положено ей быть на этом месте, ничем не примечательная — разве что блондинка…
     Поговорили, я вышел, сел в стоявшую в отдалении машину, где был мой коллега, и мы стали ждать, когда она сядет в свою машину, чтобы незаметно ее «проводить». Действительно, вскоре она вышла, села на... велосипед, а мы застряли в пробке! Уехала блондинка, и все этим кончилось.
     
Русский чиновник за рубежом
     Вообще полиции появляться в здании Женевского Дворца Наций запрещено. Но когда в ООН приезжал иранский шах, то было сделано исключение, и со всех концов Швейцарии были собраны полицейские подразделения, включая машины с ядовитой жидкостью, всяких «униформистов»… Они там все очень хорошо делают: есть готовые отверстия в тротуаре, туда вставляются трубочки, и мгновенно образуется ограда. При этом степень и уровень организации, порядок взаимодействия — на высочайшем уровне. И все это не без оснований. В парке Дворца Наций есть подарок президента Никсона, глупость такая позолоченная, со всеми зодиаками, - там в те дни нашли и обезвредили бомбу...
     Шах уехал, ограждения сняли в пять минут, словно ничего и не было. Так было, кстати, и когда папа Римский приезжал, хотя след от его посещения остался: кто-то написал на стене большими буквами: «Римский папа — паразит!» Больше никаких происшествий.
     Потом приехал замминистра иностранных дел Владимир Семенович Семенов, бывший посол в ГДР и ФРГ. Он руководил переговорами по разоружению - сначала они проходили в Вене, а затем их в Женеву перенесли. С ним приехала целая свита. Купили сразу 12 «фордов», стали ездить в горы и т.д.
     Переговоры шли в нашем представительстве, потом - в американском и так по очереди туда-сюда. Если идти пешком, то расстояние между ними — минут семь, на машине — минуты две.
     Но Семенов послал в полицию какого-то своего «посяпыча»: «Нам надо «зеленую улицу!» — «Зачем вам это надо?» — «Чтобы не опоздать на переговоры!» Ему объяснили, что «зеленую улицу» за всю историю делали два раза папе и шаху. И никому больше делать ее не собираются: «Скажите вашему Семенову, пусть он выезжает на минуту раньше —тогда уж точно не опоздает!»
     С тем «посяпыча» и отправили восвояси…
     
Большой стол для 1-го отделения
     В Ленинград из центра я приехал по собственному желанию. Точнее, позвонил мне Феликс Дмитриевич и спросил, не хочу ли я вернуться. А я хотел, но не звали… Поэтому сразу дал согласие. Что я могу сказать о том далеком уже времени? У нас здесь так получилось, по-моему, это заслуга была всего нашего коллектива, что мы как одна семья жили. Я не помню ни одного конфликтного случая, потому что даже некоторые имевшиеся у нас «домостроевцы» не хотели выпадать из общего контекста поведения, какого-то неписаного кодекса, который сам собою и общими усилиями сложился. Мы даже в столовую ходили все вместе, столы сдвигали и всем отделением садились за один большой стол - как в большой семье или на празднике.
     В плане взаимоотношений точнее всего употребить слово «безоблачно».
     Вспоминаю то время как самое лучшее за всю мою службу... И не только я, все мы до сих пор сохранили личные отношения и не теряем друг друга, в том числе и молодежь, выходцы из нашего 1-го отделения, которые теперь заняли высокие посты.
     С праздником вас, дорогие мои коллеги с 7-го этажа!