- Дельный, что и говорить,
     Был старик тот самый,
     Что придумал суп варить
     На колесах прямо.
     Суп - во-первых. Во-вторых,
     Кашу в норме прочной.
     Нет, старик он был старик
     Чуткий - это точно.
     Эти слова Твардовский вложил в уста своего лирического героя. Стих завораживает, мелодия его увлекает, и мы не всегда вникаем в смысл. А если вдуматься, то почему именно старик? Имел ли поэт в виду конкретного человека? Не сомневаюсь, что Александр Трифонович был знаком с историей нашей походной кухни. Ведь когда слагались вышеприведенные строки, творец «кухни - пекарни - кипятильни» на колесах был еще жив. Правда, прочесть посвященные ему слова не мог: оккупированный гитлеровцами подольский городок, где старик-изобретатель угасал от истощения, для «Василия Теркина» был недоступен.
     Чутким к нуждам солдата стариком, благодарно упомянутым в поэме, был офицер русской армии Антон Федорович Турчанович. В момент, когда им окончательно овладела идея армейской кухни на колесах - а было это на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, - он имел чин подполковника и выслугу в четверть века. Местом службы Антона Федоровича был гарнизон местечка Тульчин, связанного с именами Александра Суворова (в Тульчине в свое время размещалась штаб-квартира полководца) и полковника Павла Пестеля - основателя и руководителя Южного общества декабристов.
     В русско-турецкой войне 1877 - 1878 годов Турчанович, выходец из обнищавших дворян, сражался рядовым. За мужество, проявленное под Плевной, был награжден Георгиевским крестом и произведен в унтер-офицеры, а затем и прапорщики. После окончания военного училища стал подпоручиком. Словом, о нуждах, походном быте армии знал все не понаслышке.
     В инстанции, куда Турчанович направил чертежи и описание универсальной кухни на колесах, предложение вначале восприняли без энтузиазма. Но настойчивый офицер стучался вновь и вновь. Дело завертелось даже по нынешним меркам споро, когда идею подхватил главный интендант Военного министерства генерал-лейтенант Феликс Ростковский. В 1903 году, ровно сто лет тому назад, первые образцы подвижных кухонь поступили на войсковые испытания. Кухня была с признательностью принята офицерами и солдатами. Теперь варить, жарить и печь можно было не только на привалах, но и на ходу. Костры больше не демаскировали позиции. Топлива, а главное, времени да и поваров для приготовления пищи требовалось меньше. И получалась она почему-то вкуснее.
     Когда в начале 1904 года Япония объявила России войну, все изготовленные к тому времени кухни образца Турчановича были отправлены в действующую армию. Мне долгое время казалось, что разыскать снимок именно тех, самых первых не только в России, но и в мире кухонь на колесах не удастся. На всех фотографиях были их более поздние и совершенные образцы. Но вот в руки попал изданный в США фотоальбом «Русско-японская война» (The Russo-Japanese War. Hew York. P.F. Collier end Son. 1904), и там я увидел то, что искал: прародительницу наших войсковых кухонь. Перемещали ее в армейских тылах кони, ведь автомобили век назад были роскошью - в группировке российских войск, развернутых против Японии, их насчитывалось всего одиннадцать.
     Ту войну - будем помнить об этом всегда - мы проиграли. Но не из-за технической отсталости армии и флота. Русский солдат шел в бой с великолепной винтовкой системы генерал-майора Сергея Мосина. Не было тогда в мире пушек скорострельнее русских, вобравших в себя идеи блестящего инженера и конструктора Владимира Барановского. Уже в ходе войны командир батареи капитан Леонид Гобято придумал «минную мортиру» - ныне широко распространенный миномет. Русская армия поднимала в воздух наблюдателей и корректировщиков на аэростатах. Походная кухня на колесах, конечно, проще оружия. Но и она была очень кстати.
     Уже после войны, в конце 1907 года, Министерство торговли и промышленности Российской империи выдало Антону Федоровичу Турчановичу свидетельство о его изобретении - «патент на привилегию». Еще школьником я видел этот документ в Винницком краеведческом музее и затем сожалел, что ни в одном из справочников энциклопедического характера имя Турчановича не упоминается.
     Снимок в американском издании кажется рядовым: обычный кадр из жизни войскового тыла. Теперь мы знаем, что на нем было запечатлено, как выражаются в наше время, русское ноу-хау.
     Полевые кухни - их вариантов немало - по-прежнему выручают войска, а параллельно с ними спасателей, геологов, строителей... Хорошо бы, принимая в котелок горячую кашу «в норме прочной», вслед за Василием Теркиным вспоминать, что у кухни наши, русские, колеса.