Сегодня «Красная звезда» публикует воспоминания председателя Объединенного совета ветеранов военных строителей Минобороны генерал-майора в отставке Александра Алексеевича ГУБЕНКО.
     Волею судеб я стал одним из тех, кому довелось пройти через горнило Сталинградской битвы от начала и до конца - командиром взвода, командиром роты, командиром части. Все 200 дней я был там. Легко написать - 200 дней, но кто знает, что значит пережить этот ад, остаться в живых, а потом бесконечно воскрешать в памяти тех, кому повезло меньше, тот меня хорошо поймет. Нет, те 200 дней - это как другая жизнь, но существенно и то, что для нас, саперов, эта война под Сталинградом продолжилась и после победы в сражении.
     В первые дни февраля 1943 года начальник инженерной службы Сталинградского фронта получил приказ Верховного Главнокомандующего: немедленно организовать разминирование полей в районе Сталинграда и вокруг него. Сталинградская земля была буквально напичкана минами, и было поручено к весне, к началу сельскохозяйственных работ освободить ее от страшной начинки.
     А подготовительные работы по разминированию начались вместе с наступательной операцией в ночь на 19 ноября 1942 года: работали саперы-первопроходцы. Под покровом темноты, по колено в снегу, часто под обстрелом фашистских снайперов, они проделывали проходы в заграждениях, снимали минные поля - готовили дорогу наступления, дорогу к Победе. Мне со своей частью приходилось участвовать в проделывании этих проходов. Нервы у всех нас были на пределе: сейчас словосочетание «горячий снег» воспринимается лишь как литературная красивость, но тогда я кожей чувствовал этот обжигающе горячий снег, так же, как чувствовали его мои бойцы. Свою страшную работу ребята делали с огромным желанием, они знали, что недолго осталось врагу топтать родную землю, что впереди победа. И если эта победа будет стоить им жизни, что ж, так тому и быть. Но больше всего испытаний на долю саперов выпало после разгрома фашистской группировки.
     Стояли морозы. Мины вмерзали в землю и, кроме того, были покрыты толстым слоем снега. В числе прочих подразделений их обезвреживанием занималась и вверенная мне часть. Началась работа - тяжелая и страшная. Страшная потому, что, хотя война и ушла дальше на запад, здесь, в Сталинграде, продолжали гибнуть люди.
     Вот один из многих эпизодов этой работы. Я получил приказ по разминированию переднего края обороны противника, проходившего по правому берегу реки Донец, и доверил его выполнение командиру 1-й роты минеров капитану Василию Ерофееву. Участок разминирования - более двух километров. Старшему группы сержанту Волошину было поручено разминировать узкое дефиле, прижатое к реке гранитной скалой берега. Волошин распорядился начать разминирование с двух сторон - группы по четыре человека должны были двигаться навстречу друг другу.
     Был пасмурный холодный день. Над замерзшей рекой стояла непривычная тишина. Сержант Волошин, закутавшись в плащ-палатку, с тревогой следил за группами минеров, высадившихся на другом берегу. Ему нездоровилось, ныли раны: вопреки возражениям врачей он раньше срока выписался из госпиталя.
     Есть у саперов такая примета: если с утра работа заладится, то весь день будет удачным. Но, как потом доложил мне Волошин, не отпускало его сердце нехорошее предчувствие. Парадокс: когда работает минер, время для него летит со скоростью света, а для командира-руководителя тянется бесконечно долго.
     Но как только Волошин присел отдохнуть на носилки, прибежал связной с соседнего участка и сообщил, что срочно необходима повозка: подорвался боец Серафимов. «Вот тебе и предчувствие», - подумал Волошин. Не успел он выслушать связного, как вдруг у скалы слева раздался другой взрыв. Дуплетный! Что так? Волошин увидел, как в левой группе на землю упал минер. «Почему дуплет?» - сверлила мысль. Второй солдат подбежал на помощь раненому - и тоже дуплетный взрыв! Подошел третий - и тоже...
     Придя в себя, Волошин что было сил закричал четвертому в группе: «Не подходи! Не подходи!» Но было поздно. Взрыв - и четвертый упал на снег.
     Рядом с Волошиным в этот момент находились санинструктор Филиппова и два инструктора-минера. Одного из них Волошин отправил за лодками, а Хабибулин, тут же сбросив шинель и сапоги, бросился в ледяную воду. Первым до страшного места добрался Хабибулин. В экстремальной ситуации человек способен на удивительные вещи: за считанные минуты он переплыл ледяную реку шириной 75 метров. Одного раненого сапера багром осторожно стянул со скалы, потом другого, третьего, четвертого, все только тихо стонали.
     В это время к скале на лодках подплыли Волошин, санинструктор и санитары. Волошин уже понял, что это за дуплеты. Случается такое крайне редко, так как мины обычно ставятся на большом расстоянии друг от друга. Дефиле же было заминировано в шахматном порядке: мины были расположены в полуметре друг от друга. Поскольку скала имела выступ в форме дуги и не просматривалась с немецкой стороны, обычно экономные фашисты и решились на такую, весьма дорогую операцию.
     Тем временем начало темнеть. Шел проливной дождь. Санитары перевязали раненых и уложили их в лодки. Быстро перевезли их на свой берег. Ездовые бережно, по-отцовски выстлали сеном санитарные повозки, уложили в них ребят и укрыли одеялами. Боевые друзья смотрели в глаза раненым. За войну минеры научились на вид определять степень ранения, ибо почти каждый из них побывал в госпитале. Затейкин, Сидоров и Самохвалов были ранены очень тяжело, Серегин мог остаться без ноги. Лишь бы только выжили! Лишь бы успели довезти!
     Но надо было продолжать работу. Я отдал приказ узнать, как обстоят дела у правой группы. Минер Кириченко доложил, что группа сняла 41 мину. «Они, чертяки, одна за одной сидят, черные...» И тут же скороговоркой добавил: «Не треба було бигать до першего, як вин упав! Надо было его стянуть с поля и разбираться что к чему!»
     Снова тишина. Только слышно, кто-то рядом «козью ножку» сосет, дым глаза выедает...
     ...Кроме разминирования, занимались саперы и другими работами. Только 24-е управление оборонного строительства РГК за период Сталинградской операции построило 1.448 км оборонительных рубежей, 57 км противотанковых рвов, 24.400 огневых точек. За десять дней в районе завода «Баррикады» строителями был построен эстакадно-наплавной мост, а всего в полосе действий Сталинградского фронта, было оборудовано 50 паромных переправ, построено 23 моста. Когда бои завязались в самом городе, строители занимались тушением пожаров, разборами завалов, а когда было необходимао, брали в руки оружие.