Узбекский городок на границе с Афганистаном Термез. Как сейчас вижу: по улице, по центру дороги, вышагивает молодой капитан-пехотинец. В утепленной зеленой куртке, шапке и яловых сапожищах. В правой руке - автомат, в левой - включенный на всю мощь «кассетник». До боли знакомый хриплый голос страстно апеллирует к несущимся коням. Помню, как у меня перехватило дыхание. Я всегда внутренне протестую против ошалелых децибел, но тут все было иначе. То есть к месту и ко времени. Фигура шагающего капитана источала подлинный драматизм. В гнетущие часы ожидания встречи с чужой, неведомой землей человек, видимо, нуждался в поддержке. И такой поддержкой для него был его кумир.
     Великая Отечественная и Высоцкий, Афганистан и Высоцкий. Необыкновенная, захватывающая тема. Тема, объединенная энергетическим полем военных песен поэта. Феномен просто потрясающий! Два лика войны вопреки лежащей между ними эпохе, несмотря на пропасть между ними, по существу оказались столь похожими, столь близкими по мимике драматизма, по гримасам страданий. И там, и там русская кровь на броне. В обоих случаях героизм, шагающий в обнимку со смертью, и ужас, переплавленный в грубый быт. В этой схожести реальных событий, видимо, и отражена схожесть поэтических образов, которые не то что «воздействуют», «впечатляют» - они просто бьют по нервам, учащают сердцебиение, заставляют вскипать кровь.
     Высоцкий родился за три года до начала войны, и все связанные с ней впечатления не могли не повлиять на формирование его личности. В победном сорок пятом Володе было семь. И, значит, он уже вполне осознанно мог оценивать то, что пережила его страна за годы величайших в истории человечества сражений. Фронтовая атмосфера, привозимая в тыл живыми участниками боев, может быть, в первую очередь заражала детскую фантазию. Героические образы фронтовиков и картины войны складывались в представлениях мальчишек военной и послевоенной поры именно при непосредственном участии конкретных солдат и офицеров - соседей по двору, квартире, улице. Их рассказы о траншеях, блиндажах, артобстрелах, рукопашных схватках, подбитых танках, сбитых самолетах для подрастающего поколения составляли самую главную «литературу» о минувшей войне. Будь Высоцкий чуть помоложе, не проживи он сам ту пору выживания и вслед за ней мгновения победного восторга, может быть, и не смог бы с такой невероятной достоверностью передать в своих песнях обстановку военных лет.
     Высоцкому не довелось побывать в Афганистане. Не успел. А ведь хотел этого с самого начала эпопеи. Несколько лет назад я затронул эту тему в разговоре (коротком, правда) с Никитой Высоцким. Он подтвердил, что такое желание у отца было. Да, Высоцкий принял близко к сердцу разворачивающиеся события за «невинной речкой». Он конечно же почувствовал, что страна вступает в полосу, полную драматизма. Не мог не почувствовать в силу своего пронзительного таланта. Теперь трудно даже представить, какие мощные стихи и песни привез бы с собой с раскаленных афганских дорог Владимир Семенович. Равно как трудно вообразить себе и то, каким было бы его отношение к случившемуся с его страной в 90-х годах. Что сказал бы поэт? О чем пел бы великий бард? Как жаль, что он покинул нас так рано. Какая досада!
     С другой стороны, какая для всех нас удача, что он жил среди нас. Что мы жили в его эпоху. До сих пор звучат в наших сердцах его проникновенные строки:
     Я не люблю
     фатального исхода,
     От жизни
     никогда не устаю.
     Я не люблю любое время года,
     Когда веселых песен не поют.
     Я не люблю холодного
     цинизма,
     В восторженность не верю
     и еще -
     Когда чужой мои читает
     письма,
     Заглядывая мне через плечо.
     Я не люблю,
     когда - наполовину
     Или когда прервали разговор.
     Я не люблю,
     когда стреляют в спину,
     Я также против
     выстрелов в упор...