– Максим Александрович, один из основных вопросов, волнующих наших военнослужащих, находящихся в Таджикистане, – создание на основе 201-й дивизии военной базы. Что принесет смена статуса российских войск?
     – Действительно, процесс подготовки к образованию российской военной базы успешно движется вперед. Недавно прошли российско-таджикские переговоры, в которых с нашей стороны приняли участие представители Министерства обороны и Министерства иностранных дел. Были обсуждены некоторые аспекты организации базы: штатная структура, места расположения, вопросы движимого и недвижимого имущества, некоторые другие.
     – Как же тогда расценивать желание таджикского руководства переселить штаб создаваемой российской военной базы из центра Душанбе на его окраину, где нет ни должным образом подготовленной инфраструктуры, ни соответствующих условий? Более того, в ряде таджикских СМИ в последнее время появились материалы антироссийской направленности, ставящие под сомнение вообще пребывание наших войск в республике...
     – Тут нет никакой проблемы. На самом деле еще в середине 80-х годов прошлого столетия был разработан генеральный план перестройки и благоустройства города Душанбе. Этим планом было предусмотрено перевести все воинские части из центра в отдельный городок. Были выделены деньги, и процесс начался. Но потом произошел распад Союза, все застопорилось. Сейчас к этому проекту вернулись вновь, поскольку появились средства на его выполнение. Только и всего. Что касается ряда публикаций... Мы расцениваем это не как направление государственной стратегии, а как досадное недоразумение. Поэтому нет оснований говорить о каком-либо обострении двусторонних отношений.
     Всем ясно: пока сохраняется напряженная ситуация в Афганистане, мы должны оставаться здесь. Причем это касается не столько экстремизма, корни которого там еще сохраняются, сколько основной головной боли всего региона, России, Европы в целом – наркотиков. Пока эта проблема сохраняется, спокойствия от Афганистана мы ждать не можем.
     К сожалению, почти вся экономика, которая осталась в этой стране, ориентирована на наркобизнес. В этой связи, кстати, возникает определенный вопрос: почему в ходе проведения антитеррористической операции в Афганистане ни один объект, касающийся наркоструктур, ни одна лаборатория, ни один склад готовой продукции не были уничтожены?
     – Неужели ситуация настолько серьезна?
     – По некоторым данным, производство наркотиков в 2003 году может достичь рекордной цифры – около 3,5 тысячи тонн героина. Сделать такой прогноз несложно, поскольку, по оценкам специалистов, задерживается лишь 5-15 процентов того, что проходит. А ведь афганский героин – это 70 процентов поступлений смертельно опасного зелья в Европу.
     Наши страны делают все возможное, чтобы поставить надежный заслон наркомафии. Таджикистан, кстати, занимает 4-е место в мире по уровню задержания наркотиков. Здесь у нас идет очень плотное двустороннее сотрудничество. А первая линия обороны – это, естественно, наши пограничники, действующие при поддержке 201-й дивизии. Некоторые участки границы охраняются таджикской стороной. Успешно действуют таджикские госструктуры – Агентство по контролю за наркотиками, министерство безопасности, министерство внутренних дел, таможенная служба. Плюс к этому имеются очень широкие контакты с международными структурами. И работа эта приносит свои плоды. Недавно, к примеру, был задержан рекордный груз героина – 363 килограмма.
     – А каково состояние российско-таджикских отношений в целом? Насколько на них отразились события прошлого года, когда произошла, как писали, массовая депортация таджиков из нашей страны?
     – Если в общем оценивать состояние российско-таджикских отношений за прошедший год, то можно сказать совершенно определенно: плюсов больше, чем минусов. Мы по многим параметрам идем вперед.
     О депортации разговор особый. Для этого стоит обратиться к цифрам. Например, за два последних года из России было депортировано порядка 32 тысяч иностранцев. Из них 4 тысячи — под конвоем. Злостных, так сказать, нарушителей. Таджиков же выслали всего 200 с небольшим человек. Отсюда вывод, который напрашивается сам собой: кампания в СМИ была явно заказная и кем-то хорошо организованная. Судите сами. Ежегодно в Россию на сезонные работы выезжают, по разным подсчетам, от 600 до 800 тысяч граждан Таджикистана. Получают в среднем от 100 долларов в месяц и выше. Посчитайте, сколько денег они зарабатывают за полгода. Миллионы долларов! Все эти средства тратятся в Таджикистане, помогают стране развиваться.
     Конечно же, проблема незаконной трудовой миграции существует. И решать ее надо. Но процесс этот необходимо поставить в рамки закона. Потому как трудовые ресурсы России нужны. И, если люди работают на законных основаниях, это только на пользу нашей стране. Они платят налоги в бюджет.
     В политической, военной, военно-технической областях тоже идут вполне удовлетворительные процессы. Практически по всем крупным международным проблемам позиции или близко совпадают, или едины.
По товарообороту Россия занимает первое место среди всех остальных партнеров Таджикистана – 18 процентов. За год его рост составил примерно 105 процентов. Мы поставляем сюда продукцию машиностроения, ГСМ, удобрения... Из Таджикистана идут фрукты, сухофрукты, хлопок. Экспорт России в Таджикистан примерно в 2 раза превышает импорт. На этой разнице, кстати, неплохо зарабатывает Таджикистан. Ведь сейчас в рамках СНГ принята система оплаты налога на добавленную стоимость по стране-получателю, т.е. в бюджет Таджикистана от существующего товарооборота поступают в 2 раза большие суммы, чем получает от экспорта бюджет России. Но в любом случае эти торговые отношения взаимовыгодны.      Есть и «болевые точки». Это прежде всего наше гуманитарное и культурное сотрудничество. Не так давно мы в посольстве проводили «круглый стол», встречались с представителями местной творческой интеллигенции. На нем было высказано много справедливых упреков в адрес России, отмечено, что на культурном фронте мы присутствуем минимально.
     Сейчас ведутся активные переговоры об организации культурных центров. Здесь, в Душанбе, - российского, у нас в России - таджикского. Это поможет развивать культурные связи.
     – Судя по внешним проявлениям, ситуация в Таджикистане спокойная. Почему в таком случае не отменяется режим чрезвычайного положения?
     – Это вопрос к правительству Таджикистана. Но если исходить из элементарной логики, то можно отметить, что ситуация все же непростая. Особенно на границе. Раньше наркокурьеры нанимали людей за 20 долларов, чтобы перевести наркотики в Таджикистан. Сейчас наркодельцы занимаются этим профессионально, снабжены спутниковыми телефонами, идут через границу с серьезным огневым прикрытием, у них хорошо поставлена разведка. Поэтому и бороться с этим злом стало сложнее. Вероятно, наличие чрезвычайного положения в значительной мере связано с этим фактором. Кстати, вооруженные силы Таджикистана лишь около года назад провели последнюю, я надеюсь, операцию по уничтожению крупной банды Рахмона Муакалова по кличке Гитлер. Все это также нельзя не принимать во внимание.
     – И последний вопрос. В числе приоритетных областей взаимодействия вы отметили военно-техническое сотрудничество. Каковы его состояние и перспективы?
     – Тема эта, как вы понимаете, весьма деликатная. У нас идет довольно интенсивное сотрудничество в данном вопросе. Оно заключается, прежде всего, в подготовке молодых кадров в российских вузах как по линии Министерства обороны, так и по линии погранслужбы. В России учатся свыше 500 человек.
     Это первое. Во-вторых, мы осуществляем определенные поставки специального имущества для силовых структур Таджикистана.
     И, наконец, в-третьих, в функции 201-й дивизии и нашей погрангруппы входит, помимо прочего, оказание помощи таджикским силовикам в их становлении. В этом направлении сделано немало. У нас проводятся совместные учения, таджикские военнослужащие проходят подготовку на базе нашего учебного центра.
     Есть еще ряд наработок, которые позволяют говорить о том, что военно-техническое сотрудничество между нашими странами находится на должной высоте.