Прежде чем начать этот материал, хотел бы извиниться перед читателем за то, что вновь приходится обращаться к горькой теме гибели АПРК «Курск». В деле погибшего корабля и его экипажа, как ни посмотри, уже подведены итоги. Пусть не окончательные. Однако пройдет еще немало времени, пока кто-то сможет представить доказательства, в той или иной мере способные опровергнуть или дополнить обнародованную версию трагедии в Баренцевом море.
     Тем не менее многим трагические события, связанные с гибелью «Курска», не дают покоя.
     …Ранним августовским утром 2001 года в зону операции по подъему затонувшего атомохода вошел пассажирский теплоход «Клавдия Еланская». На его борту находилось около сотни представителей СМИ. Большей частью иностранных. В назначенный час через офицера пресс-службы Северного флота Игоря Бабенко они начали радиодиалог с командиром Экспедиции особого назначения (ЭОН) вице-адмиралом Михаилом Моцаком.
     По долгу профессии я тоже находился среди коллег-журналистов. Помню, как более часа Бабенко передавал по радиосвязи наши вопросы вице-адмиралу, а им все не было и не было конца. Я понимал товарищей по профессии: на каждом из них, в том числе и на мне, лежала большая ответственность. Нам предстояло освещать событие, резонанс от которого потрясет весь мир, приблизительно так думали многие корреспонденты, пытаясь узнать у командира ЭОНа все или почти все о предстоящей глубоководной операции.
     Позднее, уже на берегу, я видел, как суетился еще один наш коллега, который по каким-то причинам (о них немного ниже. – Авт.) не попал на «Клавдию Еланскую». Буквально за руку хватал он сходивших по трапу с теплохода и через переводчика вопрошал: «Ну как там? Подняли еще кого-то? Вам показали их трупы? А что известно про папку с шифрами? В каком состоянии торпеды и ракеты?» Несмотря на то, что милая женщина-полиглот представляла своего босса мистером Рамсеем Флинном, известным американским журналистом, работающим над книгой о гибели «Курска», многие его вопросы тогда так и остались без ответа. И, как мне показалось, не только потому, что собратьям по перу не хотелось делиться информацией…
     Эпизод как эпизод. Но вот фамилия американского коллеги всплыла вновь. Газета Северного флота, которую я выписываю более 10 лет, опубликовала небольшой материал о нарушениях российского законодательства в период освещения операции по подъему АПРК «Курск». Рамсей Флинн открывал перечень «злоумышленников». Поверьте, я просто не мог оставить без внимания этот факт и обратился за информацией в соответствующую инстанцию. Забегая вперед, скажу, что уже первые собранные мной данные о личности и «творчестве» американского журналиста насторожили. Судите сами…
     …Американский независимый журналист Рамсей Флинн из штата Мэрилэнд, одновременно являющийся генеральным директором издательской компании «Flynn Media Group», как выяснилось, специализируется на крупных катастрофах железнодорожного транспорта. Познакомившись с несколькими статьями иностранного коллеги, я убедился: корреспонденции Рамсей пишет с расчетом на людей с крепкими нервами.
     Итак, узнав о гибели «Курска», Рамсей переквалифицировался в специалиста по военно-морскому флоту и решил во что бы то ни стало раскрыть тайну катастрофы российской субмарины и написать об этом книгу, а еще лучше - сценарий к фильму.
     Работу Флинн начинает с поездок по штабам ВМС США. Ему удается встретиться с членами экипажа ПЛА «Мемфис» и «Толедо», находившимися в августе 2000-го рядом с «Курском». В одном из штабов Рамсей узнал, что экипажи «Мемфиса» и «Толедо» - лодок специальных операций, а также разведывательного корабля ВМС Норвегии «Марьята» в августе 2000 года проводили в Баренцевом море испытание новой акустической системы освещения надводной и подводной обстановки и по стечению обстоятельств смогли записать акустические шумы и взрывы на «Курске». После беседы с американскими подводниками Флинн делает вывод, что российская субмарина погибла в результате то ли ошибочной атаки надводных кораблей Северного флота, то ли взрыва неисправной торпеды. Дело за малым: собрать факты в пользу той или иной версии. И в этом, по его мнению, обязательно помогут сами российские офицеры, конструкторы «Курска», родственники погибших подводников. Американец не сомневался, что обещания оплаты информационных услуг будущих респондентов, даже мизерной, позволят ему в короткое время собрать недостающий материал.
     Под предлогом работы над книгой Флинн направляется в Россию. Без соответствующей журналистской аккредитации и регистрации при Департаменте информации и печати МИД РФ он посещает Москву, Санкт-Петербург, Мурманск, Самару, Тольятти, где предпринимает попытки встретиться с родственниками «курян». Ему удается побывать в семьях Колесниковых, Коряковых, Митяевых, Белозеровых, Аряповых. В беседах он снова и снова возвращал этих людей в страшный август високосного года…
     В марте 2001 года Рамсей вновь приезжает в Мурманскую область. Здесь, представляясь писателем-документалистом, сообщая лукаво, что будто бы согласовал свои действия с генеральным конструктором ЦКБ МТ «Рубин» академиком Игорем Спасским и главкомом ВМФ РФ адмиралом флота Владимиром Куроедовым, он напористо агитирует флотских офицеров, родственников членов экипажа «Курска», коллег по журналистской деятельности к участию в своем проекте.
     Уже при первых встречах, рассказывали позже собеседники Флинна, у них складывалось впечатление, что тема «Курска» - для американца лишь предлог для встречи. Его интересовал весьма широкий спектр вопросов, так или иначе связанных с ВМФ России. На такие размышления наталкивает тот факт, что со временем кандидатов в число своих клиентов Рамсей все чаще подбирал среди военнослужащих Северного флота. В диалогах с ними американец легко мог выйти за рамки изучаемой проблемы. Со временем Флинн начал названивать подводникам и жителям флотских гарнизонов. Окончательно потеряв чувство такта, он обращался по телефону за консультациями к представителям командования соединения АПЛ, офицерам штаба СФ, должностным лицам администраций ЗАТО и Мурманской области.
     В телефонном списке американца оказались заместитель командующего СФ вице-адмирал Владимир Доброскоченко, командующий соединением АПЛ вице-адмирал Олег Бурцев, председатель Совета депутатов ЗАТО г. Заозерска Рубен Караханов. Флинн, не стесняясь, интересовался различными аспектами жизнедеятельности ВМФ России, боеготовности отдельных частей, биографиями конкретных военных начальников. Своими действиями журналист фактически подталкивал людей к выдаче государственной тайны. В стремлении к цели он был готов перешагнуть через законодательство нашей страны, толкнуть своих собеседников на неправомерные действия. Главное – собрать информацию.
     Флинн – пишу об этом без улыбки - работал как заправский разведчик, этакий американский Джеймс Бонд, правда, без пистолета и спортивного авто. Отсутствие последних он компенсировал определенными познаниями в области человеческой психологии. В беседах с военнослужащими придерживался избирательного подхода. В зависимости от индивидуальных особенностей собеседника и его мнения по поводу гибели атомохода Рамсей выбирал различные, зачастую полярно противоположные позиции, стараясь расположить к себе респондента. Манипулируя чувствами, он был готов изобразить искреннюю приверженность к абсурдной и ранее напрочь отвергнутой им же самим версии катастрофы. Лишь бы собеседник не уклонился от разговора и позволил опрашивать себя как раз в этом направлении.
     Понимая, что такая «любознательность» может привлечь внимание российских спецслужб, Флинн нередко прибегал к настоящей конспирации – в лучших традициях жанра. Собеседникам он гарантировал конфиденциальность сотрудничества и анонимность предоставленных ими сведений. Однако в обмен на это желал получить аналогичные гарантии. Как нередко говорил Флинн своим помощникам, «он не желает иметь неприятности от ФСБ». И на самом деле был недалек от истины.
     Как стало мне известно в ходе журналистского расследования, и без того серьезные подозрения у органов ФСБ в отношении безграничной любознательности американца усилились, когда он решил заключить авторское соглашение о совместной работе над книгой с офицером штаба СФ, в свое время командиром боевого корабля капитаном 1 ранга В. И. Гелетиным, отцом одного из погибших подводников. Пункты соглашения обязывали Гелетина «…правдиво и безотлагательно предоставлять по запросу Флинна любую или всю доступную информацию, оказывать консультации… в отношении всех аспектов, касающихся российских подводных лодок и российских подводников», «…по требованию Флинна исследовать и предоставлять факты и информацию в отношении «Курска». При несоблюдении положений контракта предусматривалась ответственность в соответствии с законодательством США и штата Мэрилэнд. Если бы Гелетин поставил под этой бумагой свою подпись, а затем попытался отказаться от «соавторства», уверен, Рамсей обязательно шантажировал бы своего компаньона.
     Отец погибшего подводника не взял греха на душу и послал несостоявшегося компаньона по известному каждому из наших соотечественников адресу. Флинн, как ни странно, не обиделся. Более того, по-прежнему пытаясь уговорить Гелетина, склонить к сотрудничеству, предложил ему только за оказание помощи в подборе материалов для книги и документального фильма 100 тысяч долларов США. Офицер вновь ответил решительным отказом. Тогда уже по телефону его длительное время уговаривали помощники Рамсея.
     Ставка журналиста на доверчивость россиян, готовность торговать известными им сведениями не оправдалась. Уставшие от назойливого иностранца военнослужащие, родственники «курян» вскоре после знакомства с ним попросили оградить их от общества писателя-документалиста.
     Эти пожелания удовлетворили. Рамсей теперь не сможет тревожить родных и сослуживцев подводников «Курска».