Впервые с командиром ракетной подводной лодки стратегического назначения (РПЛСН) «Карелия» капитаном 1 ранга Андреем Кораблевым я познакомился в феврале 2001 года в штабе Северного флота во время «круглого стола», в котором участвовали командиры надводных кораблей, субмарин и частей СФ, ставших призерами первенства ВМФ по видам боевой подготовки. Тогда экипаж «Карелии» завоевал приз «За ракетную стрельбу по наземному объекту». Предыдущего командира «Карелии» капитана 1 ранга Михаила Банных объявили лучшим командиром на СФ и премировали персональной «Волгой». Видимо, поэтому при обмене опытом с коллегами Андрей Михайлович Кораблев предпочитал больше отмалчиваться.
     - Кораблеву абсолютно незачем скромничать, - несколько позже высказал свое резюме бывший в то время командиром дивизии контр-адмирал Иван Положий. - Конечно, легче, когда руководишь коллективом, изначально решающим поставленные задачи. И здесь нужно лишь определиться, как будешь дальше командовать экипажем, чтобы и впредь он с таким же качеством правил службу. Но, с другой стороны, ты должен быть достоин такого коллектива. Ведь все равно спинным мозгом чувствуешь - сравнивают. Однако…
     - Вот как раз на эту сторону мы меньше внимания обращаем, говорил мне вице-адмирал Сергей Симоненко, нынешний начальник штаба Северного флота, ранее командовавший флотилией АПЛ. – Скажем, на борту «Карелии», когда ею командовал Банных, выходил в море Президент России Владимир Владимирович Путин. А Кораблев после гибели «Курска» первым через месяц ушел в море и успешно выполнил ракетную стрельбу. А ведь гибель «Курска» - это психологический надрыв для подплава. Важно было мобилизовать экипаж, подготовить его, что и сделал Кораблев.
     Можно лишь догадываться, чего стоил тот выход командиру «Карелии», его экипажу. В момент гибели «Курска» подводный «стратег», изготовившийся к выполнению призовой ракетной стрельбы, находился в соседнем с ним районе на расстоянии в сорок две морские мили…
     12 августа 2000 года для экипажа «Карелии» выдалось насыщенным днем. Накануне завершили «работу» с многоцелевой атомной подводной лодкой «Даниил Московский» капитана 1 ранга Владимира Волкова. Задача Кораблеву была: если обнаруживает атаку, контратакует торпедным оружием. А у Волкова – найти «стратега» и «уничтожить» электронным пуском. Словом, Кораблев убегал, а Волков искал «Карелию» и… не нашел.
     Оказалось, что, зная Владимира Александровича, Кораблев просчитал все действия «Даниила Московского» в районе, даже примерно изобразил схему маневрирования при поиске - как сделать, чтобы спрятаться от «противолодочника».
     После подводной охоты «Карелия» подготовилась к выполнению ракетной стрельбы. Подводники проверили еще раз технику и уже около полудня 12 августа были, что называется, на «товсь», то есть в ожидании сигнала на стрельбу находились на своем месте в «стартовом коридоре».
     Когда же мощный динамический удар сильно тряхнул на глубине корпус «стратега», ассоциировать его с гибелью какого-то корабля никто из моряков «Карелии» не мог.
     К тому же напряжение сил и нервов перед ракетной стрельбой было у экипажа настолько велико, что оно «забивало» адекватную оценку всего происходящего вне прочного корпуса «стратега».
     И вдруг – удар… Первая мысль – кто-то в корабль «въехал». Кораблев сразу дал команду: «Осмотреться в отсеках!»
     На всякий случай примерное направление, откуда пришел удар, Кораблев отложил в памяти. Мысли всех вернулись к предстоящей с минуты на минуту ракетной стрельбе.
     Спустя некоторое время «Карелия» отстрелялась. Всплыла на перископную глубину и доложила на командный пункт учений, что боевое упражнение выполнено без замечаний. Подводники еще немного подождали подтверждения, что камчатский полигон «принял» боевые блоки. Погрузились и «побежали» дальше: занимать следующий морской район для отработки торпедных атак по отряду боевых кораблей, в состав которого входили авианесущий крейсер «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов», тяжелый атомный ракетный крейсер «Петр Великий», еще два-три корабля. Словом, шли обычные флотские учения, в которых капитан 1 ранга Кораблев участвовал уже не один раз.
     Единственное, «надводники» запоздали с приходом в район, где отряд боевых кораблей уже поджидала «Карелия». Но, может, у них, думал командир «стратега», просто что-то, как сейчас принято говорить, «не срослось»?
     Торпедные атаки по кораблям, хоть и с часовым опозданием, «Карелия» все-таки отработала. После прохождения ордера подлодка всплыла. Через самолет-ретранслятор Кораблев доложил на «Петр Великий» о выполнении боевого упражнения. И вдруг в радиоэфире услышал, что КП учений запрашивает у береговых постов наблюдения данные по какой-то лодке. А в районе 20.00 12 августа на «Карелию» пришла короткая радиограмма: «Имели ли связь с «Курском»?» Кораблев написал в ответ: «Связи не имел». Со старшим на борту контр-адмиралом Вячеславом Щеголевым, заместителем командующего флотилией, провели анализ событий, а в груди уже разрасталось щемящее чувство тревоги, что случилось что-то страшное, и командир дописал: «Слышали подводный взрыв».
     С КП сразу же откликнулись: «Доложите глубину, направление, курс и скорость корабля в расчетное время подводного взрыва». На «Карелии» в центральном посту сразу записи подняли, выдали все, что в принципе знали. А вернее, слышали…
     К вечеру 13-го августа 2000 года «Карелия» возвратилась в свою базу. И первое, что капитан 1 ранга Кораблев попросил сделать друзей на берегу, так как сам оставался на атомоходе, - позвонить его жене…
     Спустя месяц Кораблева вновь «зарядили» в море…
     - Для всей страны гибель «Курска» стала шоком, – говорит Андрей Михайлович. - Но была еще вера в себя, вера в экипаж. Кстати, в сентябре 2000 года у нас на борту в тот выход в море находились девять лейтенантов-выпускников. Пришли на «Карелию» после 12 августа. И уже через месяц треть из них была допущена к самостоятельному командованию группами.
     Проверяющие из штаба флота задавали Кораблеву вопрос: мол, не боишься идти в море с молодежью? Серьезно работала психологическая служба, проводили даже анонимное анкетирование. Так вот, ни один из экипажа не написал, что чувствует себя неуверенно.
     К слову, в том сентябрьском выходе важным было абсолютно все: и выполнить ракетную стрельбу, и показать, что флот жив, не сломлен. Какая из задач была первой, трудно сказать: одна была важна с точки зрения боевой подготовки, проверки экипажа на прочность, другая – с психологической точкой зрения. А в журнале боевой летописи Краснознаменной дивизии атомных подводных лодок появилась новая запись: «2000 год, сентябрь. Экипаж РПЛСН «Карелия» проекта 667БДРМ (командир – капитан 1 ранга Кораблев А.М.) осуществил ракетную стрельбу практической БР под руководством главнокомандующего ВМФ РФ адмирала флота Куроедова В.И.
     На борту ракетоносца также находились командующий Северным флотом адмирал Попов В.А., губернатор Мурманской области Евдокимов Ю.А.»
     О своих командирских победах Кораблев говорит неохотно. Отмечает, что главная - одна: он, сын кронштадтского подводника, стал командиром подводного ракетоносца. Достиг того, к чему стремился. Как бы за «кадром» остается, что у офицера в активе семь боевых служб, в том числе и подо льдами Арктики, более двадцати различных ракетных стрельб. Кстати, это я узнал не от Андрея Михайловича. Сам же офицер больше рассказывал о своем училищном выпуске, который в дивизии не без основания величают ни много ни мало звездным: они, пять ракетчиков-однокашников, стали уже командирами-«стратегами». А если бы на ракетных шахтах «Карелии» нарисовали звездочки по количеству выполненных кораблем стрельб, то их было бы столько же, сколько примерно было на истребителе Ивана Кожедуба, когда он получил третью Звезду Героя Советского Союза.
     При этом, по словам Кораблева, командир «стратега» должен не только уметь поворачивать ключ на старт ракеты. Каждый уважающий себя офицер, занявший место у перископа РПЛСН, обязан уметь построить модель торпедной атаки. Вообще, считает Андрей Михайлович, торпедная стрельба – это, вероятно, один из самых сложных элементов боевой подготовки для корабельного боевого расчета. По скудным данным от гидроакустического комплекса необходимо установить «картинку» на поверхности, выявить надводные корабли, идущие противолодочным зигзагом, определить главную цель, произвести расчет данных, выстрелить торпеду и тут же уклониться от контратаки...
     Но главное для капитана 1 ранга Кораблева – это все-таки его ракеты, стратегическое предназначение его корабля.
     - В принципе можно по-разному рассуждать о «стратегах», - говорит командир «Карелии». – К примеру, как о звене в цепи, смыкающей государственные интересы и вселенский апокалипсис. Конечно, мы – весомое звено и, надо сказать, в золотой по стоимости оправе. Однако в отличие от других звеньев цепочки, которые можно продублировать - уровней управления, каналов связи и так далее, - нас заменить нельзя.
     Вот такие они, подводники.
     
На снимках:капитан 1 ранга Андрей КОРАБЛЕВ; ракетная подводная лодка стратегического назначения «Карелия».