История государств и народов от древнейших времен и до настоящих дней доказывает, что никогда не существовало ни одного племени и ни одной общины, которые не исповедовали бы какой-нибудь религии. Православная вера тысячу лет поддерживала русских людей, помогала им выстоять в труднейших обстоятельствах, была духовным фундаментом Российского государства и его могучей армии.
     Для русского крестьянина (а основная масса солдат русской армии была из крестьян), вследствие его недостаточной образованности, мало доступными были писаные законы, но он имел доброе, мягкое и отзывчивое на все хорошее сердце, был истинно верующим человеком. Поддержку в трудностях ратного служения он находил у полкового священника.
     Русские воины шли в бой с неприятелем, воодушевляясь любовью к Богу, к своему народу и Отечеству. Так, в 1380 году князь Димитрий Донской получил благословение на Куликовскую битву у святого Игумена Земли Русской Сергия Радонежского. Позднее утвердился русский воинский призыв: “За веру, Царя и Отечество”. Юридическое закрепление места военного духовенства в русской армии произошло при Петре I. По Уставу воинскому 1716 года, при каждом полку должен был состоять священник, а указом 1719 года повелено было на каждом корабле военно-морского флота иметь по одному иеромонаху.
     Деятельность военного духовенства русской армии организовывалась и проводилась в соответствии с руководящими указаниями Святейшего Синода и протопресвитера, которые были изданы в 1912 году и ныне находятся на хранении в Российской государственной библиотеке.
     Следует отметить, что войсковым священником мог быть далеко не всякий пастырь. Прежде всего он должен был быть физически здоровым, развитым интеллектуально и бодрым духом. Во-вторых, показывать своим примером твердость в беде, стойкость в исполнении ратного долга. Ему предписывалось постоянно вникать в жизнь полка и разумно откликаться на духовные нужды и запросы личного состава. Определялись обязанности полковому священнику и на период ведения боевых действий. В бою место нахождения его должно было быть на передовом перевязочном пункте, где скапливались раненые, нуждавшиеся в моральной поддержке и медицинской помощи. Поэтому от священников требовалось, помимо выполнения своих прямых функциональных обязанностей, уметь выполнять обязанности медперсонала. Каждый пастырь духовный должен был уметь исцелять и раны физические.
     По своему положению военные священники согласно целому ряду международных договоров относились к нонкомбатантам (невоюющим), и целей своих они должны достигать не оружием, а в основном словом. В случаях необходимости, если того требовали обстоятельства, полковые священники могли находиться и среди сражающихся.
     Административное положение протопресвитера военного и морского ведомств было вполне аналогично положению епархиальных Преосвященных с некоторыми лишь исключениями. При протопресвитере учреждалось особое духовное правление, состоящее из присутствия и канцелярии, определяющихся штатами (9 марта 1892 года). Правление это руководствовалось уставом духовных консисторий.
     Таким образом, институт военного духовенства имел четкую структуру, свою иерархию, обусловленную спецификой деятельности, а военные священники были носителями славных традиции Русской Армии и Русской Православной Церкви.
     При штабах военных округов и армии, как уже было сказано, существовали главные священники. Обычно это были штатные протоиереи, приравненные в правах к полковникам. Местные вспомогательные органы управления военным духовенством возглавлялись благочинными, которые служили посредниками в отношениях между высшей военно-дховной властью и подчиненным военным духовенством. Дивизионные бригадные и гарнизонные благочинные не назначались, а избирались на собраниях духовенства гарнизонов.
     К военным священникам традиционно предъявлялись высокие требования и далеко не каждый священник, пожелавший идти по этому тернистому пути, мог нести пастырское служение в русской армии. Преподаватель военного училища священник А. М. Иванцов-Платонов, выступая с напутственным словом к воспитанникам третьего выпуска Александровского военного училища, подчеркивал, что «недостаточно, чтобы у сеятелей знания всегда семя было хорошее и чистое, нужно еще иметь опытность, чтобы сеять всегда сколько нужно, в своем месте и в свое время, применительно к почве, на которой сеется”.
     Несмотря на скромное материальное содержание, на суровость военной дисциплины, на вечное скитальчество, соединенное нередко с потерей личного имущества, разлукой с семьей (во время войны и лагерных сборов), а при перемене климата - и с ущербом для здоровья, жизнь военного священника представлялась епархиальному духовенству привлекательной. Главные священники, особенно во второй половине XIX века, осаждались многочисленными прошениями лиц из епархиального духовенства о принятии их в военное ведомство, что можно объяснить характером и духом тех начал, на которых поставлено было управление духовенством этого ведомства в лице главных священников.
     Поднятию уровня деятельности военных священников и их влияния на личный состав армии и флота способствовало в то время и то обстоятельство, что немало являлось лиц с высшим академическим образованием, желавших поступить на службу в военно-духовное ведомство.
     Главной задачей священника в военное время, кроме совершения богослужений и треб, было влияние на свою паству личным примером, твердостью духа в сложнейших ситуациях, стойкостью в исполнении воинского долга. “Полковой священник принимает на себя особенную чрезвычайную миссию во время сражения русского воинства с неприятелем. Священник должен запастись самоотвержением, чтобы, стоя в пылу битвы, быть способным поддерживать в армии надежду на помощь Божию и свои собственные силы, вдохнуть в нее патриотический героизм к Царю и Отечеству”, - писал Николай Невзоров.
     Подобному воодушевлению, по словам великих полководцев, приписываются три четверти влияния на победу. Многие из священников, понимая важность такого воодушевления, брали на себя эту святую обязанность.
     Русская Православная Церковь, понимая что исход войны, любого сражения зависит в основном от воли Божией, вменяла в обязанность военным священникам непрестанную молитву о даровании победы русскому оружию. Коллективные молитвы, если позволяла обстановка, проводились в полках 5-6 раз: после подъема, перед обедом, после обеда, перед ужином, после ужина и после вечерней поверки. Сегодня это может показаться утомительным, но на начало тех лет такая периодичность в богослужении соблюдалась неукоснительно. Помимо коллективных (поротных) молитв, рекомендовалось молиться в одиночку. Для этого в каждой роте существовала образная комната с дорогой иконой. Каждый полк имел своего небесного покровителя в лице какого-либо святого угодника и полковую церковь. Богослужение в полковых церквях проводилось в праздничные и предпраздничные дни, а также в так называемые царские дни.
     Убежденный, что молитва, привлекая к себе помощь Божию, укрепляет человека и сильно поднимаег его дух, А. В. Суворов ни одной битвы не начинал и не оканчивал без молитвы. Перед битвой, помолясь Богу и благословив всех, он кратко, но сильно напоминал всем обязанности перед Богом, Царем и Отечеством. Особенной торжественностью отличалось богослужение после победы. “Каждую победу, каждую удачу приписывал он Подателю всех благ и тотчас спешил в церковь, где на клиросе пел с певчими и читал Апостол”.
     Существовала специальная награда для военных священников, совершивших воинские подвиги на поле боя, — золотой наперсный крест на георгиевской ленте. Такой награды удостоен был, к примеру, иеромонах Ионникий Савинов во время Крымской войны. Когда французы под Севастополем потеснили русские полки, священник вышел вперед и громко запел молитвы. Воодушевленные солдаты отбросили неприятеля…Трудно обойти и подвиг полкового священника Полоцкого полка. Когда один из русских батальонов, двинувшись в штыки на турок, потерял своего командира, солдаты заколебались, пришли в замешательство… Увидев это, полковой священник воспламенился мужеством, высоко поднял крест с изображением Искупителя, воодушевил обещанием верной победы и, указывая путь к ней, бросился на сабли турок. После этого напутствия воинам уже ничто не могло противиться, враг решительно пал под их оружием. Так путь к Балканам был открыт. Всего же к началу века награждено было за воинские подвиги 111 духовных лиц.
     Немало военных пастырей сложили свои головы на поле брани, напутствуя умирающих, погребая убитых, при совершении богослужений на бастионах и в лазаретах, при оказании помощи раненым и больным, чем исполнили большую из всех заповедей – о любви к ближнему.
     Деятельность военного духовенства обнимала и заботу о достойном погребении убиенных воинов, об устройстве военных кладбищ, о построении поминальных часовен в местах захоронений солдат. С тех пор военные кладбища отличились своим благоустройством и порядком, что было особенно характерно для кладбища гвардейских полков и частей Петербургского округа. Кроме того, по распоряжению протопресвитера отпевание умерших военнослужащих и проводы тела должны были совершаться самими военными пастырями, а не наемными.
     На празднике столетнего юбилея военно-духовного управления начальник главного управления генерал-лейтенант В.В. Сахаров отмечал: «Военное духовенство всегда находилось и находится на высоте своего призвания, безупречно исполняя свои обязанности, о чем свидетельствуют единогласные отзывы начальников отдельных воинских частей. Мало того, военное духовенство нередко показывало примеры мужества, рыцарской храбрости во время боевых действий, а главное, словом увещания, речью от чистого сердца и добрым личным поведением научало солдатика безропотно переносить все тяжести доходной службы, а на войне храбро сражаться и побежденно врага щадить».
     
Протоиерей Георгий Шавельский - последний протопресвитер русской армии и флота. В период с 1911 по 1917 год он являлся высшим православным духовным лицом, отвечавшим за «Нравственное воспитание и духовное оформление» русских солдат и офицеров.
     В качестве полкового священника 33-го Восточно-Сибирского полка, а затем и главного священника Маньчжурской армии о. Георгий Шавельский участвовал в русско-японской войне 1904 - 1905 годов. Был тяжело контужен в сражении при Ляоляне. За свою самоотверженную пастырскую деятельность, личное участие в боях, где он словом и примером воодушевлял солдат и офицеров, отец Георгий был удостоен боевых наград: орденов Св. Георгия и Св. Владимира с мечами.
     Выдающиеся организаторские способности о. Георгия Шавельского, его педагогический талант, верность своим убеждениям в сочетании с удивительной скромностью обусловили его назначение в 1911 году на должность протопресвитера военного и морского духовенства. На этом посту, по свидетельствам современников, он сумел реорганизовать деятельность военных священников, привлекая в их ряды наиболее достойных, подготовленных и талантливых людей.
     Воспоминания протоиерея Георгия Шавельского охватывают в основном период с начала первой мировой войны до окончания гражданской войны. Помимо яркого и живого описания ряда событий того времени, встреч с военачальниками, солдатами и офицерами императорской и белой добровольческой армий, царем страстотерпцем Николаем II и членами его семьи в мемуарах уделено большое внимание размышлениям о духовных основах русского воинства, истоках его героизма и доблести, влиянии нравственного воспитания и традиций на боеспособность армии. Мы надеемся, что воспоминания протоиерея Георгия Шавельского будут с интересом встречены читателями, тем более что они ранее никогда не издавались и до сих пор почти неизвестны широкому читателю.
     Продолжение в следующих номерах.