- Как вы можете объяснить, что война так быстро закончилась? Ведь поначалу было сопротивление иракской армии в Басре, Насирии, Неджефе. Но потом внезапно все прекратилось, и англо-американские войска без особых проблем вошли в Багдад. Что случилось?
     - Я думаю, что это вполне можно назвать загадкой. Если же пытаться найти объяснения, то готовность войск Саддама была ниже, чем в середине 1990-х годов. Для меня это тоже стало неожиданностью, особенно после того, как было оказано сопротивление в Умм-Касре, Басре, Неджефе и Насирии. После этого армия Ирака словно испарилась, а американские танки при поддержке штурмовиков и беспилотных самолетов-разведчиков вошли в Багдад. Может быть, иракское начальство просто решило рассеяться, так как армия не смогла устоять перед мощными ударами. Ясных ответов нет. Я могу подозревать: что-то вмешалось в планы иракского командования, могла быть какого-то рода торговля, смена ориентиров. Но это всего-навсего размышления и подозрения, я ничего не могу сказать определенно.
     - Можем ли мы говорить о сделке между иракцами и американцами?
     - Вы, как и я, можете только предполагать.
     - Не получится ли теперь так, что многие страны начнут работать над созданием собственного оружия массового поражения, так как это будет служить единственной реальной защитой их безопасности?
     - Я думаю, разные страны сделают соответствующие собственные выводы из иракской войны. В общем-то одной из причин того, что Ирак привлек к себе внимание со стороны США, как раз и была программа развития и производства ОМП. И в резолюции ООН 1441 указывается, что Ирак нарушает различные договоры и резолюции СБ ООН. Индия давно говорит, что Договор о нераспространении ядерного оружия не является чем-то прекрасным и совершенным, а, наоборот, он дискриминационный. Есть случаи, когда страны, которые были членами этого договора, вышли из него, как КНДР в 1996 году.
     В регионе Ближнего Востока есть явное неравенство между Израилем и его соседями в плане ядерного оружия. И я не знаю, как можно устранить страх многих ближневосточных правителей и жителей стран перед арсеналом Израиля.
     Вы, наверное, знаете, что в МАГАТЭ есть расширенный режим для инспекций. Они использовали его в Ираке. Я думаю, что такие инспекции будут еще активнее применяться после войны в Ираке. И поэтому не считаю, что страны, которые предполагают, что ядерное оружие – лучший фактор сдерживания, смогут легко скрыть его. Это особенно актуально после иракской войны 2003 года.
     - Каким вам видится оптимальное решение кашмирской проблемы?
     - Нахожу это самым легким вопросом, который мне задали. По моему личному мнению, должны быть определенные мирные и демократические условия для решения вопроса. Эти условия уже исчезли из-за того, что Пакистан совершил то, что совершил. Я думаю, что ответом на ваш вопрос станет и то, что недавно в нашем штате Джамму и Кашмир были выборы в парламент. Они проведены в очень тяжелых условиях - стреляли и во время голосования. Но то, что правительство работает, оправдывает эти выборы. То руководство, которое выбрано, является представительным. Оно стремится к процветанию штата. И ему это удается, мы видим прогресс. Зато не видим демократического правления у нашего западного соседа. Поэтому должны ждать и смотреть на развитие ситуации.
     - Не считаете ли вы, что Индия и Россия должны принять какие-то меры по предотвращению усиления позиций исламских фундаменталистов в Афганистане и Пакистане?
     - Я думаю, что одно из опасений результатов войны в Ираке – подъем различных экстремистских организаций, не обязательно мусульманских. Потому что в этой ассиметричной войне тактика подобного рода может считаться удачным, а главное, дешевым решением. Опыт нашей страны, которая входит в антитеррористическую коалицию, показывает, что, какие бы высокие стены ни строились для безопасности, нет такой высоты, которая могла бы полностью защитить от нападения.
     Поэтому война с терроризмом началась на глобальном уровне. За нее выступили все страны после 11 сентября, когда они все признали, что терроризм может нападать и влиять на само общество и цивилизацию. И теперь везде ищут элементы «Аль-Каиды». Есть опасения, что они есть в 65-70 странах. Возможно, есть еще так называемые «спящие» элементы. В России мы также могли наблюдать подобные события, когда чеченцы напали на театр в Москве. Есть еще озабоченность по финансированию терактов. С этим надо бороться путем международного сотрудничества. На уровне двустороннем сделать это труднее.
     Я надеюсь, что война в Ираке не станет началом войны между исламом и христианством.
     - А что могут означать для безопасности Индии возможные удары США по Ирану? И как велика их вероятность?
     - Такие сценарии есть. Но я думаю, что если США или коалиция во главе с ними захотят изменить режим в Иране, то мир столкнется с новыми проблемами. Чтобы ответить на ваш гипотетический вопрос, я сказал бы, что дестабилизация, которую привносят в страну извне, подрывает отношения между государствами региона. В частности, они плохо повлияют на экономические отношения между Ираном и Индией. Но все будет зависеть от того, как поведет себя народ Индии, у которого с иранцами хорошие связи.