(Продолжение. Начало см. в № 29, 36, 53, 58 и 67).
     ТУХАЧЕВСКИЙ ВСЕГДА оставался убежденным сторонником советского строя, и его взгляды по принципиальным внешнеполитическим вопросам в целом совпадали с воззрениями Сталина. Так что не случайно, что в марте 1935 года вождь сам взялся за редактирование статьи Тухачевского в «Правду» на тему военного строительства в Германии. При этом Сталин безжалостно вычеркнул из материала пропагандистские штампы вроде утверждений о том, что никто не сможет «победить нашей социалистической колхозной страны… с ее великой коммунистической партией и великим вождем тов. СТАЛИНЫМ».

     При анализе всех хитросплетений событий 1930-х годов появляется достаточно неожиданное предположение: а что если Тухачевский боролся не против Сталина, а наоборот - за близость к нему? И что кто-то третий сыграл на подозрительности Сталина и карьеристских устремлениях маршала…

     Кстати сказать, современный анализ статьи Тухачевского для «Правды» показывает, что в ней приводились завышенные данные о военных возможностях Германии. Фактически Тухачевский дезинформировал и Сталина, и общественность, значительно преувеличивая потенциал германских ВМС и ВВС. Так, не было у немцев в 1935-м никаких танковых частей, впрочем, как и самих танков. Что же касается существовавших тогда двухсот «с хвостиком» немецких танкеток Т-1 с противопульной броней, то они серьезной опасности не представляли. Возможно, что, предоставив заместителю наркома обороны ошибочные сведения, кто-то просто-напросто подставлял амбициозного военачальника, желая продемонстрировать всему миру его некомпетентность и непрофессионализм. Трудно поверить, что наша разведка не знала, что у нацистской Германии не было девяти(!) линкоров…

     Как показали дальнейшие события, советский вождь, как и сам Тухачевский, был склонен к достижению договоренностей с Германией, пусть даже находящейся под властью Гитлера. Сталин до конца дней не доверял правящим кругам Великобритании, которые, впрочем, платили ему тем же. В Кремле благодаря эффективной работе разведслужб НКВД и наркомата обороны были отлично осведомлены о намерениях влиятельных западных кругов спровоцировать нападение нацистской Германии на СССР. Впрочем, они этого особенно и не скрывали.

     Очевидно, что возможность сближения Сталина и Тухачевского не устраивала многих - как в СССР, так и за рубежом. Так что попытки любым путем скомпрометировать Тухачевского в глазах Сталина исключать нельзя. Возможно, что и Тухачевского пытались настроить против партийного лидера. В свете этого предположения достаточно достоверно воспринимается рассказ бежавшего в США ответственного работника НКВД А. Орлова, утверждавшего, что руководитель НКВД Украины Балицкий передал через Якира Тухачевскому и Гамарнику некие материалы, якобы свидетельствующие о связях Сталина с царской охранкой. Считается, что эти документы должны были стать неким идеологическим оправданием военного переворота.

     Существовали ли подобные документы на самом деле, сказать невозможно - ни российские, ни зарубежные историки не располагают материалами, подтверждающими сотрудничество Сталина с Департаментом полиции. Что же касается документа Департамента полиции от 12 июля 1913 года, обнародованного в журнале «Лайф» в 1956 году как раз после XX съезда КПСС, его недостоверность уже давно признана всеми серьезными исследователями…

НЕСМОТРЯ на оперативные мероприятия, даже к 1 мая 1937 года НКВД еще не располагал существенным компроматом на Тухачевского. Показания арестованных сотрудников на военных звучали неубедительно, а бывший шеф НКВД Ягода, в апреле 1937 года сам оказавшийся в тюремной камере, вообще отказался оговаривать военачальников, заявив на допросе, что «никого из них я вербовать не пытался». Так ли это, сказать сложно. Возможно, Ягода просто не хотел лгать, но не исключено и то, что он на что-то надеялся. Хотя для него единственной надеждой на спасение было отстранение от власти или убийство Сталина.

     У близкого к Ягоде Бухарина и других партийных руководителей ленинского призыва Тухачевский полным доверием никогда не пользовался… В общем, если даже предположить, что маршал действительно замышлял переворот и успешно реализовывал его, жить ему все равно осталось бы недолго.

     Конечно, на процессе 1938 года Бухарин и его единомышленники многое говорили под диктовку следователей. Но вряд ли все сказанное было плодом «домашних заготовок» НКВД - подсудимые «обнародовали» и кое-что из того, что ими говорилось в ходе кулуарных встреч на свободе. Так, Николай Бухарин - «любимец партии», по выражению Ленина, заявил: «Поскольку речь идет о военном перевороте, то в силу самой логики вещей будет необычайно велик удельный вес именно военной группы заговорщиков... и отсюда может возникнуть своеобразная бонапартистская опасность, а бонапартисты, я, в частности, имел в виду Тухачевского, первым делом расправятся со своими союзниками, так называемыми вдохновителями, по наполеоновскому образцу. Я всегда в разговорах называл Тухачевского «потенциальным наполеончиком», а известно, как Наполеон расправлялся с так называемыми идеологами».

     Бухарин и Томский, по их утверждениям, размышляли о том, как направить выступление военных в нужное им русло, а затем устранить Тухачевского и его ближайших помощников, обвинив в измене… Кстати, такой метод использовал и Наполеон – достаточно вспомнить хотя бы «заговор генерала Пишегрю» и изгнание генерала Моро.

     В ходе следствия были выявлены и факты, свидетельствующие о финансовой поддержке некоторыми советскими руководителями высланного за рубеж Троцкого. Как-никак они вместе прошли гражданскую, давили «контру», мечтали о мировой революции… Валюта - от 20 до 300 тыс. долларов - пересылалась бывшему члену Политбюро по линии Внешторга (нарком А. Розенгольц), наркомата финансов (нарком Г. Гринько) и даже НКВД с санкции самого Ягоды.

     НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ нет никаких оснований, кроме показаний арестованных, утверждать, что Троцкий в сговоре с Крестинским и Бухариным планировал переворот с участием Тухачевского. Хотя логично предположить, что старым большевикам, организовывавшим Октябрьскую революцию, было обидно оказаться решительно отодвинутыми от власти «чудным грузином» (выражение Владимира Ильича), который к тому же проявлял большой интерес и к их собственности за рубежом, и к их счетам в иностранных банках, открытым, так сказать, «на черный день». Поэтому, прогуливаясь на дачах, они вполне могли обсуждать варианты отстранения Сталина от власти, в том числе и с привлечением недовольных Ворошиловым военачальников.

     А недовольных в РККА было немало, причем не только в окружении Тухачевского. В годы гражданской войны в составе РККА, помимо двух конных армий, существовал славный 1-й конный корпус Червонного казачества под командованием Виталия Примакова, к середине 30-х годов ставшего заместителем командующего войсками ЛенВО. Выходцы из этого корпуса считали себя незаслуженно обойденными «первоконниками». К примеру, Илья Дубинский, написавший немало интересных книг о Червонном казачестве, командовал всего лишь танковой бригадой в Киевском военном округе, а Дмитрий Шмидт - там же механизированной бригадой. Шмидт, яростный сторонник Троцкого, вошел в советскую историю тем, что в 1927 году, взбешенный решением об исключении своего кумира из партии, приехал в Москву на XV съезд РКП (б). В перерыве между заседаниями он отыскал Сталина и, выругавшись, публично пригрозил: «Смотри, Коба, уши отрежу!» Сталин, что самое удивительное, стерпел оскорбление и даже позволил Шмидту продолжать служить в армии…

     Шмидт, Примаков и другие «обиженные» тянулись к Тухачевскому, видя в нем противовес выходцам из 1-й Конной. В советской исторической литературе описывается такая сцена: из кабинета маршала Ворошилова выходит расстроенный разговором с наркомом комбриг Дмитрий Шмидт. Ему навстречу по коридору идет маршал Тухачевский: «Что, Митя, не любит вас нарком? Не горюйте, он и меня не терпит».

     Такая вот нравственная атмосфера существовала тогда в наркомате обороны, хотя ухудшающаяся военно-политическая ситуация вокруг СССР требовала слаженных действий всех органов военного управления.
     (Продолжение следует).
     

На снимке: Великобритания не оставляла надежд нацелить нацистскую Германию на Восток. Посланцы Лондона Д. Саймон и А. Иден ведут переговоры с Гитлером. Берлин, 1935 г.