Источник нестабильности
     Большинство государств, образовавшихся в результате национально-освободительных движений 40 - 90-х годов, оказалось неспособно налаживать нормальную жизнь на занимаемых территориях. Они в условиях нынешнего этапа глобализации в растущей и пока безнадежной степени отстают от группы передовых стран.
     Очень многие из этих государств и режимов недееспособны и будут разваливаться, меняться уже в обозримой перспективе. Это источник предстоящего длительного периода политической и военно-политической нестабильности в огромном регионе, включающем большую часть Африки, Ближнего Востока, Центральной и Южной Азии, значительную часть республик бывшего СССР.
     Эта нестабильность, относительное и абсолютное ослабление большого количества государств порождают и будут порождать огромное количество вызовов – распространение оружия массового уничтожения, терроризм, кризисы на религиозно-этнической почве, из-за борьбы за ресурсы, волны миграции, наркотрафика, ухудшение среды обитания человека в огромных регионах и т.д.
     Именно эта глубокая дестабилизация и является наряду, разумеется, со стремлением укрепить свою мощь и позиции сверхдержавы главной причиной американских действий в Ираке. Вашингтон, и это известно из многих источников, уже давно намеревался начать «наводить порядок», особенно в стратегически важных регионах, модернизировать режимы. Поддерживать такие действия США нет необходимости, тем более что они в принципе могут вести к еще большей нестабильности, но понимать истоки этих действий необходимо.
     Кризис ООН
     В серьезном долговременном кризисе находится ООН. Главных причин три. Во-первых, мощь США делает для них невыгодным продолжать делать вид, что они заинтересованы в игре по старым, впрочем, и раньше постоянно нарушавшимся правилам. Во-вторых, проваливающиеся государства составляют в ООН едва ли не большинство. А это ведет к потере ООН моральной легитимности в глазах многих в развитом мире. Наконец, в-третьих, серьезно политически «обветшал» Совет Безопасности. Мандат 1945 г. явно недостаточен.
     Иракский кризис выявил и обострил эти болевые точки, убыстрил деградацию организации, еще более остро поставил вопрос о необходимости реформы ООН. При этом сама ООН без толчков извне реформировать себя, видимо, не сможет.
     Мы, видимо, неточно определили и иные истоки и причины американской политики. Разоружение Ирака было лишь одной из таких причин. Неизвестно, верили ли сами американские руководители в наличие у Саддама оружия массового уничтожения или просто использовали этот лозунг, мало, кстати, кого убедив, кроме своей собственной элиты, в качестве предлога для акции по «смене режима»...
     Сейчас арьергардные бои, попытки доказать, что мы были правы, а американцы и англичане не правы, вопросы «где доказательства?» при их обоснованности вряд ли конструктивны, способны порождать лишь взаимное раздражение. Сохранение ООН и ее успешное реформирование невозможны без сотрудничества с США, как бы неприятно это кому-то не казалось.
     ЕС – во второй лиге
     Кризис выявил еще одно фундаментальное явление – кризисное состояние внешнеполитической и оборонной составляющей Европейского Союза. Явно не получается создание квазифедеративного государства с единой внешней и оборонной политикой. В этих сферах ЕС скорее деградирует, нежели развивается. В любом случае налицо нарастание в этой области разрыва с США. Последние, видимо, не дадут развиться этой ипостаси ЕС. К этому же ведет и волна его экстенсивного расширения. Достаточно вероятна даже ренационализация политики в этой области. Она уже почти налицо. В любом случае ЕС и ведущие страны союза на обозримое будущее останутся во второй лиге игроков мирового класса.
     Иракский кризис вывел на поверхность давно вызревавшие достаточно глубинные различия между США и Западной Европой в политической культуре, этических подходах, в подходах к международной политике, к роли силового фактора в ней. Эти различия, скорее всего, не разорвут базового союза, основанного на многих единых ценностях, на общности интересов стран «золотого миллиарда» визави остального мира. Но они будут вести к усилению элементов конкуренции, в том числе за Россию. В этом опасность. Но это и еще одна возможность.
     Одной из целей европейских друзей (пишу без кавычек – у друзей бывают разные интересы) всегда было недопущение чрезмерного сближения России и США, усиливавшего позиции обеих стран, особенно России.
     Оценка действий России
     О нашей политике сложилось впечатление, что мы решили «подружить» с частью европейцев против американцев. Это лучше, чем в советские времена, когда мы «дружили» против американцев и большинства европейцев с совсем уж слабыми странами. Но сейчас и ресурсов у нас меньше, а национальные задачи – иные.
     Сейчас Франция и Германия, опережая Россию, ищут пути сближения с США, уменьшения ущерба. Ущерб российско-американским отношениям пока нанесен меньший, чем, например, американо-французским. (Кроме того, ущерб был частично компенсирован личными контактами на высшем уровне, миссией Евгения Примакова, рядом иных действий.) Его можно будет в значительной степени снивелировать и в ходе предстоящей серии встреч на высшем уровне и иных контактов. Но у нас нет той глубины отношений и переплетений взаимных интересов, которые существуют в отношениях между США и «старой Европой».
     Ошибочной была линия на фактический отказ от защиты экономических интересов. Такое «благородство» было воспринято с удивлением.
     Что делать?
     Теперь о том, что нам нужно делать, восприняв уроки, во всяком случае, с точки зрения автора данной статьи.
     Первое и главное — заканчивать с разрухой в собственных головах. Если российский правящий класс не хочет сознательно или бессознательно толкать страну в сторону африканизации или в сторону падающих, а не передовых азиатских государств – то есть, по сути, к национальному самоуничтожению, выбор однозначен. Необходимо постоянно подтверждать самим себе, с кем мы хотим быть – с сильными и успешными – с теми, с кем стремится быть конкурентоспособная часть элиты и инстинктивно большинство общества, или с проваливающимися и отстающими – к ним нас тянет наша отсталость, неконкурентоспособная часть общества и элиты, представители теневого и не желающего открываться капитала.
     Если мы хотим ориентироваться на сильных и успешных, то встает вопрос: на кого в первую, на кого во вторую и т.д. очередь. Пока Россия находится в ее нынешнем крайне уязвимом состоянии, а отношения с ведущими странами еще достаточно неустойчивы, модель «сотрудничество - противостояние» с США менее выгодна, ненадежна, нежели воздействие через максимально возможное сотрудничество.
     Оно не подразумевает отказа от жизненно важных интересов страны. Но, по-моему, жизненно важных интересов в Ираке затронуто и не было.
     Максимально тесное сотрудничество предполагает, что Россия будет сохранять в своей политике опору на ядерное оружие. Хотя бы для того, чтобы чувствовать себя увереннее и в отношениях с США, и в целом во все менее предсказуемом и во все более опасном мире. Опора на модернизируемый, хотя и сокращаемый стратегический и тактический потенциал необходима и для сохранения цивилизующей роли ядерного фактора в мировой политике в период, когда в ней идет быстрое перераспределение сил, старые правила отмирают, а новые еще неизвестны.
     Сотрудничество со странами ЕС, сближение с Европой должны оставаться приоритетом, особенно в сферах экономических, социальных отношений, человеческих контактов. Более того, выгодно и активное внешнеполитическое взаимодействие с ведущими странами союза. Но стратегический союз с ЕС в области внешней политики и политики безопасности пока малореалистичен и малопродуктивен. Здесь Европа будет, скорее всего, относительно слабеть, а не усиливаться. Поэтому это направление взаимодействия будет неизбежно приоритетом второго порядка, если удастся восстановить и поддерживать специальные отношения с США.
     В условиях расширения всяческих разрывов и различий в традиционном атлантическом сообществе России выгодно играть роль «трансатлантического интегратора».
     Также очевидно, что ориентация на максимально близкие отношения с США не должна означать забвения своих интересов, не только жизненно важных, но и конкретных экономических. Защита этих интересов понятна, и их уважают. Особенно если мы сделаем наконец их защиту не лозунгом, а принципом политики.
     Применительно к иракской ситуации такая ориентация означает конструктивную поддержку восстановления Ирака, нового иракского руководства, даже если оно формируется пока без нашего участия. Именно оно, пусть и в другом составе, будет играть ключевую роль в стране. При этом не стоит прерывать контакты, если они остались, с умеренными баасистами. Многие из них вернутся во власть. Другой элиты у Ирака почти нет, как у нас почти не было некоммунистической элиты после 1991 г.
     В ООН стоит не ставить легко ломающиеся палки в колеса американцев, а использовать свое влияние для максимально быстрого возрождения Ирака с максимально возможным участием России.
     надо попытаться разыграть нефтяную, энергетическую карту, которая у нас остается. Ведь долгосрочная дестабилизация Ближнего Востока – основного нефтедобывающего региона мира – дает России уникальный шанс. Страна может рассчитывать десятилетия на два на приемлемые при всех вероятных конъюнктурных колебаниях цены на нефть и на роль «энергетического стабилизатора» мира. Грамотное использование этого фактора не только дает источник для долгосрочных накоплений в интересах модернизации страны, но и потенциально увеличивает геополитическое влияние России.
     Крайне настоятельными являются инициативные, но согласованные с основными игроками, прежде всего с США, предложения по реформе ООН. Стоит вновь и вновь ставить вопрос о целесообразности начать движение в сторону институализации «восьмерки», придания ей исполнительных функций. Возможно, если предложение о расширении списка постоянных членов СБ не пройдет, стоит вернуться к циркулирующей уже несколько лет в экспертных кругах идее создания организации по противодействию новым глобальным угрозам безопасности на основе «восьмерки» (с расширением на Китай, Индию). Но в любом случае инициативное, но максимально согласованное реформирование ООН крайне необходимо. Иначе организация нарастающими темпами пойдет по пути ОБСЕ и НАТО.
     Наконец, иракские уроки, новые реальности требуют усиления внешнеполитического аппарата, уровня планирования, координации внешней политики. Иначе мы будем неизбежно и дальше системно проигрывать, по минимуму упускать выгоду даже при отдельных успехах личной президентской политики.