Новую программу флотильского ансамбля песни и пляски принимал лично член военного совета. Исключительно энергичный контр-адмирал со множеством оригинальных идей. Одну из таких идей он и втолковывал начальнику ансамбля старшему лейтенанту Паше Солнцеву:
     - Репертуар никуда не годится. Вы знаете, какая у нас сейчас задача номер один? Дисциплина! А у вас нет ни одного концертного номера на эту важнейшую тему.
     - Простите, - осмелился подать голос Паша. - Я что-то не очень понимаю. Насчет дисциплины... В каком смысле перенести эту тему средствами искусства на сцену? И потом... У нас ведь не только «Яблочко» есть в репертуаре, но и современные танцевальные номера. Например, хореографическая миниатюра «В увольнении».
     Лучше бы старлей молчал. Член военного совета тут же встрепенулся:
     - Эти ваши два притопа - три прихлопа называются «В увольнении»? Ни за что бы сам не догадался, спасибо, что подсказали. На флотилии по выходным дням черт-те что творится. Зашли бы в комендатуру, поинтересовались... Какую мысль вы доносите своей так называемой хореографической миниатюрой? О чем она?
     - То есть? - опешил Паша. - Молодость, красота, любовь... На набережной группа матросов повстречала симпатичных девушек, они знакомятся, им хорошо и весело. Они танцуют... Это такая музыкальная шутка. Зрителям нравится.
     Контр-адмирал неприязненно посмотрел на Солнцева.
     - Все шутки шутите. Ладно, - махнул он рукой. - Задачу уяснили? Репертуар осовременить! Когда у вас ближайшее выступление? На День ВМФ? Отлично. А как вытащить на концерт тему дисциплины - сами думайте. Но чтоб была!
     Кто служил в армии, тот в цирке не смеется. Вот и Паша думал, что его трудно чем-либо удивить. Но нынешняя вводная повергла его в сильнейшее смятение. Было неприятно и из-за того, что начальство так уничижительно - «два притопа - три прихлопа» - отозвалось о танцевальном номере «В увольнении» - лучшем, по мнению Паши, в концертной программе ансамбля.
     Какая еще смысловая нагрузка здесь должна быть? И вообще, как можно средствами вокального или танцевального искусства пропагандировать дисциплину и твердый уставной порядок? Что, прикажете сочинить хореографическую миниатюру «В комендатуре»? Паша горько усмехнулся. Потом глубоко задумался. «Эврика!» - воскликнул он. Выход был найден!
     На праздничный концерт в Дом офицеров пришло все командование флотилии. Солнцев с волнением поглядывал из-за кулис в зал. От него не укрылось, как по лицу члена военного совета пробежала легкая тень недоумения, когда ему передали программку концерта. «Еще не вечер», - прошептал Паша.
     - Хореографическая миниатюра «В увольнении»! - объявил ближе к концу представления ведущий концерта.
     На сцену выбежали четверо танцоров-матросов. Вот они увидали стайку прогуливающихся по набережной девушек, выгнули грудь колесом, приступили к обхаживанию. Недотепа, как и полагалось по сюжету, тоже попытался изобразить несколько танцевальных па, но не удержался на ногах, упал, сконфуженно поднялся. В этом месте в зале всегда раздавался смех, смеялись зрители и сейчас. Далее полагалось, что неумелого танцора должна подхватить под белы рученьки самая ловкая девица, но вместо нее из-за кулис на сцену неожиданно выскочил патруль - мичман и два моряка со старшинскими лычками на погонах с неестественно большими красными повязками на рукавах. Они решительным шагом направились к недотепе, картинно откозыряли ему, что-то беззвучно спросили. Паренек тоже что-то промямлил в ответ, но, видимо, неудачно. Мичман укоризненно покачал головой, мол, как же не стыдно. Внимательно осмотрел увальня, подергал бляху на его ремне. И вот уже не девица, а патруль в полном составе начал показывать ему, как надо танцевать. Так сказать, по принципу «делай, как я». В финале номера сольную партию исполнял уже не матросик, чудесным образом превратившийся было из недотепы в «белого лебедя», а старший патруля. Это надо было видеть! Танцор, исполнявший роль мичмана, специализировался в ансамбле на украинских народных танцах. Вот он и выдал какого-то совершенно безумного гопака. Под конец он построил всю компанию попарно, скомандовал: «Равняйсь-смирно!», и танцоры, включая девиц, чеканным строевым шагом удалились со сцены. Не на крыльях любви упорхнули, как было раньше в этой миниатюре, а, так сказать, с достоинством и честью организованно покинули место проведения содержательного культурного досуга. По мнению Паши Солнцева, тема дисциплины тут была раскрыта вполне убедительно. Патруль навел порядок... Чего непонятного?
     Зрительный зал катался от смеха. «Браво! Бис! Бис!» - неслось отовсюду.
     По окончании концерта начальнику ансамбля передали, что в фойе Дома офицеров его желает видеть член военного совета. У Паши заныло под ложечкой. Контр-адмирал был со свитой, у всех на лицах - задумчивое выражение. По-нехорошему задумчивое. Особенно у военного коменданта гарнизона. Неожиданно контр-адмирал улыбнулся:
     - За исполнительность - хвалю, - сказал он Солнцеву. - Но дикую пляску эту, с патрулями, из репертуара убрать. Надо как-то по-другому приблизиться к злобе дня. Какие у нас на сегодняшний день получены руководящие указания насчет задачи номер один, кроме дисциплины? - обратился он к свите.
     - Вчера получили бумагу из штаба флота, - подал голос начальник тыла. - Требуют усилить внимание к проблеме погрузо-разгрузочных работ. Ну, чтобы не было простоев. И так далее...
     - Вот! Задачу поняли? - спросил член военного совета Пашу. - Действуйте.
     Паша обреченно вздохнул...
     

---

     Перед операцией.
     Хирург – главврачу:
     – Я не могу оперировать Сидорову – она моя теща, и люди подумают, что я свожу с ней личные счеты...
     * * *
     Друг-летчик (зуб выбит, под глазом - бланш) рассказывает об очередном мордобое:
     - Бились мы по-честному - экипаж на экипаж!
     А потом тихо добавляет:
     - Но мы - экипаж вертолета, а они - экипаж авианосца...