Визитная карточка
     Манилов Валерий Леонидович родился 10 января 1949 г. в г. Тульчине Винницкой области. Окончил Одесское высшее общевойсковое командное училище (1962 г.), Военно-политическую академию (1976 г.) и Военную академию Генерального штаба ВС СССР (1985 г.). Генерал-полковник. Действительный государственный советник Российской Федерации первого класса. Доктор политических наук, профессор. Президент Академии геополитики и безопасности. Член Совета по внешней и оборонной политике, первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности.
     В Послании определен вектор военной политики, движение, в направлении которого, предполагается серьезный учет как традиционных, так и новых угроз.
     Основное содержание современной военной политики России президент В.В. Путин рельефно обозначил 16 мая 2003 года, обращаясь к Федеральному Собранию Российской Федерации. Это, во-первых, существенное перевооружение; во-вторых, совершенствование принципов комплектования и, в-третьих, улучшение структуры Вооруженных Сил.
     Реализация этой триады предполагает последовательное решение комплекса политических, социально-экономических, научно-технических, информационных, организационных и иных задач общегосударственного, общенационального масштаба. Совокупность таких задач сформулирована и детально изложена в утвержденных Президентом концептуальных документах, в Военной доктрине, Основах государственной политики Российской Федерации по военному строительству на период до 2010 года и Программе вооружения.
     С учетом уже сделанного на сегодняшний день по реализации этих задач в Послании определен вектор военной политики – повышение качественных характеристик военной организации, создание сильной, профессиональной, хорошо вооруженной армии, способной, с одной стороны, защитить Россию и ее союзников, а с другой – эффективно взаимодействовать с вооруженными силами других стран в рамках борьбы с общими угрозами.
     Движение в направлении, определяемом таким вектором военной политики, предполагает серьезный учет как традиционных (территориальные претензии, попытки вмешательства в наши внутренние дела, распространение оружия массового уничтожения и средств его доставки и др.), так и новых угроз (в первую очередь связанных с ростом геополитических амбиций некоторых государств; попытками оттеснить Россию с перспективных мировых рынков; усилением, глобализацией международного терроризма; стремлением использовать сильные, хорошо вооруженные национальные армии для расширения зон стратегического влияния; расширением географии и умножением числа региональных, территориальных конфликтов и т.д.). Их комплексная оценка позволяет сделать вывод о том, что, во-первых, центр тяжести угроз сместился с глобального на региональный уровень; во-вторых, в ближайшей перспективе прямая военная агрессия против России и ее союзников в традиционных формах маловероятна; в-третьих, на отдельных направлениях потенциальные угрозы не только сохраняются, но и усиливаются. При этом конкретные параметры угроз определяются существенными изменениями в характере и содержании войн и вооруженных конфликтов, соотношении ядерного оружия и современных неядерных средств поражения, нарастанием зависимости эффективности армий от их качественных характеристик.
     В Послании дана нелицеприятная оценка внутренних факторов, негативно влияющих на военное строительство. Они проявляются в ограниченном финансировании, недостаточном материально-техническом обеспечении, снижении социального статуса военнослужащих, упадке престижа военной службы, ослаблении общественной поддержки военной организации. Закономерными следствиями этого стали снижение уровня технической оснащенности, падение интенсивности и качества подготовки войск и сил, сужение социальной базы комплектования военной организации.
     В этих условиях выбор ограничивается альтернативой: либо подготовка к ведению крупномасштабных войн с упором на количественный паритет, либо сосредоточение усилий на предотвращении войны с созданием и поддержанием минимально необходимого и достаточного потенциала сдерживания и обеспечением качественного паритета. Совершенно очевидно, что первая модель губительна для страны. Вторая предполагает, что функция сдерживания (Стратегические ядерные силы) в системе военной организации государства адекватно дополняется функцией отражения (Силы общего назначения). Отсюда – необходимость укрепления и модернизации ядерных сил сдерживания как политического фактора предотвращения масштабной агрессии против России и ее союзников при одновременном поддержании потенциала Сил общего назначения на уровне, обеспечивающем, во-первых, эффективное решение боевых задач соединениями и частями постоянной боевой готовности без проведения дополнительных мобилизационных мероприятий; во-вторых, развертывание при необходимости потребной группировки войск и сил; в-третьих, взаимодействие с другими армиями при парировании общих угроз, решении миротворческих задач и т.д.
     
Валерий Манилов, первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности, доктор политических наук, генерал-полковник, считает, что в Послании определен вектор военной политики, движение, в направлении которого предполагается серьезный учет как традиционных, так и новых угроз.
     
Вектор качества обязывает наполнить конкретным жизненным содержанием работу по формированию и реализации единой технической политики, направленной на обеспечение повышения оснащенности наших Вооруженных Сил современным оружием, по оптимизации системы тылового обеспечения, исключающей параллелизм, дублирование, нерациональное расходование выделяемых средств и ресурсов, подъему эффективности системы управления с конкретизацией функций, задач, полномочий и ответственности, обеспечением скоординированности планирования и действий всех звеньев и должностных лиц на основе централизма и единоначалия, и, наконец, по совершенствованию систем подготовки кадров, военного образования и военной науки с учетом требований нынешнего этапа и перспектив развития военного дела.
     Но главный, стержневой вопрос, от решения которого зависит выполнение всего этого комплекса задач – это преодоление кризиса системы комплектования. Этот вопрос не сводится, как по незнанию или недомыслию полагают некоторые ура-реформаторы, к комплектованию войск сержантами и солдатами на контрактной основе. Кстати, на этой основе у нас и сегодня комплектуется почти две трети численности Вооруженных Сил. Узловое, определяющее значение здесь имеет опережающее решение острейших, болезненных проблем офицерского корпуса. Во-первых, это возрождение и укрепление политического статуса офицера как гражданина, выполняющего многотрудные, жизненно важные для страны обязанности особого вида государственной службы – службы военной. Во-вторых, это реальное и существенное повышение социального статуса офицера, обеспечение достойного вознаграждения за его труд, сопряженный с тяготами и лишениями, риском для здоровья и жизни, с ограничениями в правах и свободах. И, в-третьих, это восстановление нравственно-этического статуса офицера, уважения к армии, военной службе, офицерской профессии, к делу защиты Отечества как священному долгу и почетной обязанности гражданина.
     Это, по моему убеждению, главный, системообразующий приоритет. От его реализации, от возрождения и динамичности развития профессиональной, гуманитарной, военной и правовой культуры, лучших традиций отечественного офицерства прямо зависит успех военного строительства и, в частности, военной реформы. Без офицера немыслимо формирование дееспособного, авторитетного сержантского корпуса, прежде всего – командиров отделений, расчетов, экипажей, старшин рот, батарей, эскадрилий. При этом значение имеют не только принцип комплектования, но и обновленные, современные программы и планы профессиональной, нравственно-психологической, правовой подготовки сержантов, соответствующая учебная материально-техническая база. На мой взгляд, подсистемы профессиональной подготовки сержантского корпуса (так же, как и прапорщиков и мичманов) должны быть тесно, органически сопряжены с подготовкой офицеров. Для этого могут и, как представляется, должны быть эффективно использованы потенциал и база военно-учебных заведений (факультеты, курсы, отделения, группы). Не менее важно обеспечить программно-целевую интеграцию систем военного образования, боевой подготовки и воспитания войск в триединую макросистему формирования профессионального облика наших Вооруженных Сил.
     Только в этом случае, как мне кажется, возможно выполнение не только по форме, но и по существу поставленных Президентом России задач по завершению в 2007 году формирования в Сухопутных, Воздушно-десантных войсках, морской пехоте частей постоянной боевой готовности на профессиональной основе. При этом следует иметь в виду, что контрактная и профессиональная основа – отнюдь не одно и то же. Контрактник только тогда станет профессионалом, когда он будет соответствующим образом обучен всем премудростям военного дела и военной жизни, овладеет вверенным ему современным оружием и техникой, освоит умелые, инициативные, осмысленные действия в боевой обстановке, выработает в себе способность повиноваться, выдержку, стойкость, выносливость, верность боевому братству, войсковому товариществу.
     В этом контексте и продолжительность службы по призыву может быть без ущерба для боеготовности войск с 2008 года сокращена до 12 месяцев. Наличие компактного, мобильного, готового к эффективным действиям ядра Вооруженных Сил в виде полностью укомплектованных на профессиональной основе частей постоянной готовности обеспечит планомерную подготовку необходимого военнообученного резерва. Кроме того, считаю также принципиально важным, что при смешанной, контрактно-призывной, системе комплектования будет сохранена отвечающая нашему российскому характеру и благотворным отечественным традициям нравственно-этическая, если хотите, подлинно гражданственная по своей сути система, когда военная служба является долгом каждого гражданина.