-Андраник Мовсесович, в канун встречи я просмотрел многие авторитетные фолианты, заглянул и в словари, изданные в России в начале минувшего столетия. Расхожий термин «глобализация» там отсутствует. Если оная - «внебрачное» или законнорожденное дитя второй половины ХХ века, то с логикой истории здесь все в порядке?
     
- В логике истории пробуксовок нет, а популярное нынче понятие отражает объективные тенденции развития современного мира. Иной вопрос, что истолковывается оно по-разному. Часто развитие глобализации увязывают с распадом СССР, ликвидацией соцсистемы и всевластием там марксизма-ленинизма. А основными признаками принято считать повальную прививку на континентах западного образа жизнеустройства. Многим могло показаться: после разрушения берлинской стены наше мироздание качнулось в одну сторону. Масла в огонь подлили тезисы нашумевшей статьи Фукуямы «О конце истории», где глобализм трактовался как победа либерально-демократической модели в планетарном масштабе.
     Реальностью стал мощный охват Западом всего и всея финансовыми, военными структурами. Это и Европейское сообщество, которое исповедует расширительные тенденции. «Восьмерка» объединила все развитые страны. Не случайно их лидеров, принимающих масштабные решения, подчас называют «мировым правительством». Это и НАТО, чьи притязания простираются далеко за пределы атлантической зоны ответственности. Не надо забывать и прорыв в области информационных технологий…
     Но есть и не столь радужные оценки глобализации. Примечательны суждения американского политолога Сэма Хантингтона о том, что после распада СССР бывший биполярный мир оказался на пороге потрясений. Свидетельства тому - войны на Балканах, столкновения на Кавказе, в Центральной Азии. Напряженность между «ядерными нелегалами» Индией и Пакистаном, а также на Ближнем Востоке… Чуть отстранен от мрачного вихря Китай, еще не полностью интегрировавшийся в западные экономические структуры. Но это не умаляет итогов: глобализм отражает противоречивую палитру реальных процессов в мире.
     
- Можно было бы отдельно порассуждать о символах новой эпохи: Интернет, четкая технологическая пирамида, интеграция финансовых мировых потоков... Но невольно вспоминается афоризм: «Прогресс, как виски, хорош в меру и вреден, когда его слишком много». Вы согласны?
     
- Сложно говорить о некоей мере. Ее определяет реальность. Глобализация привносит как плюсы, так и минусы. Известна градация: есть страны-субъекты и есть объекты. С точки зрения первых никакой меры не нужно. Готовы, упрощая лексикон, беспредельничать, расширять масштабы влияния. А страны-объекты оказываются в ином измерении, беззащитны перед «вершителями судеб». События на Балканах, в Афганистане и в Ираке показывают, что субъекты глобализации не считаются с национальными суверенитетами да и с нравственными барьерами.
     Следует отметить, что система ценностей, технические и иные возможности западных стран являются органическим продуктом развития их духа. Иные приспосабливаются, подчас кромсая собственную традицию. Процесс очень болезненный, ибо для многих государств является противоестественным.
     
- В наши дни сумбур начала 90-х сменяется осмысленным вовлечением России в многовекторное партнерство. Вступление в ВТО - лишь один из символов предпочтений. Как вы оцениваете шансы РФ? Некоторые эксперты стремление страны выйти на новый виток развития сравнивают с попытками взломать зловещий ящик Пандоры - «мифический источник всяческих бедствий»…
     
- Я не экономист, но слежу за бурной дискуссией на эту тему. Согласен, что аргументов за и против предостаточно. Но мне кажется, что магистральная дорога выверена точно. Большинство стран являются членами ВТО, включая могучего соседа Китай. Он, кстати, получил большие преимущества, потому что открываются рынки, снимаются препоны таможенные и т. д. Но, честно признаться, чем обильнее звучат контрдоводы, тем явственнее путаница. Сторонники ВТО говорят о прогрессе, «развитии услуг и товаров». Противники не жалеют темных красок, рисуя крах целых отраслей производства, скачок безработицы, сплошные тупики. И якобы только ТЭК поддержит на плаву, усиливая сырьевую ориентацию отечественной экономики.
     Но вступление в ВТО необходимо. Иной аспект: как с умом воспользоваться новой перспективой. Имея благоприятную конъюнктуру, возможность зарабатывать большие деньги на энергоносителях, нам не удалось существенно модернизировать экономику, перевести на рельсы устойчивого роста. Несмотря на призывы Президента РФ к правительству ставить амбициозные задачи, крупных перемен в отраслях обрабатывающих, высокотехнологических пока нет. И проблема не в том, быть или не быть, а в каком качестве и чем мы будем представлены в ВТО.
     
- Этот вопрос сформулирую так: глобализация и безопасность РФ. После краха Союза наш ВПК, имея образцы вооружений 10-летней давности, еще тягается на равных с конкурентами. Но что потом?
     
- Я настроен не самым оптимистичным образом. Вряд ли нам под силу выйти на уровень США. К примеру, мы расходуем мизер по сравнению с теми суммами, что тратят они только на НИОКР. В силу разных причин страна потеряла огромный интеллектуальный потенциал. И это тоже отражается на уровне обороны. Правда, есть возможность на ближайшие 10 - 15 лет обеспечивать безопасность межконтинентальными ракетами с разделяющимися боеголовками. Потом будет труднее сохранять Россию невредимой, гарантировать неотвратимое возмездие.
     Но не стал бы зацикливаться на ракетно-ядерной составляющей. Слава Богу, живем не в пору «холодной войны», безудержной конфронтации. И руководство РФ, и определенная часть политической элиты справедливо полагают, что вовлечение страны в западные структуры тоже делает ее менее уязвимой. Процесс превращения НАТО в «двадцатку», попытки интеграции в европейское сообщество, тесное отношение с США минимизируют внешние вызовы. В определенной степени отражаются и на безопасности. Обычно ссылаются на военную операцию Америки против «талибана» в Афганистане, что позволило снять остроту угрозы распространения исламского фундаментализма на Центральную Азию и на РФ. Но надо иметь в виду, что этот процесс не столь однозначен. Наши проблемы не будут решать другие. И даже имея ограниченные экономические ресурсы, Россия обязана заботиться о себе. Никому не угрожая, обеспечивать защиту собственных интересов и территорий.
     
- Немало спорят о национальной идентификации народа, его особости. Удастся ли россиянам сохранить духовные скрепы в условиях атак через мировое информационное пространство?
     
- К сожалению, повсюду происходит эрозия традиционных институтов, универсализация ценностей и определенного образа жизни. Очевиден приоритет американских СМИ, кинотелепродукции и т.д. Это разрушает устои, осуществляет экспансию информационную и культурную. На наших глазах происходят перемены и на российском ТВ, в российском обществе. В какой-то степени есть позитивы: приходят уют, комфорт. Однако повальная стандартизация, подгон под шаблоны оборачиваются потерями самобытности. Культ насилия, крови на экранах подрывает моральные ценности, что чревато падением нравов и, если угодно, деградацией. Духовное состояние народа - грань заботы властей. Это не просто слова. Они обретают особое значение, когда страна интегрируется в огромный противоречивый мир.
     
- А православие?
     
-Есть определенное возрождение роли религии в нашем обществе. Но, увы, духовный вакуум в начале 90-х, после краха идеологии марксизма-ленинизма, не был заполнен. Православная церковь занимает свою нишу как духовная субстанция.
     
- Но возможна ли в «атипичных условиях глобализации» цельность общенациональной идеологии, способной сплотить Россию поверх социокультурных и демографических различий? Или все будет сведено к нулевым градациям?
     
- Пока не вижу большого потенциала, чтобы сохранить некую сумму идей объединительного характера. Во многом они зависят от цели и задач, поставленных перед страной. Сейчас это интеграция в западный мир, рыночные преобразования, либерально-демократические ценности… Но осуществить духовное единение или прорыв весьма сложно. В российском обществе есть два антипода. Это олигархи, другие персоналии, уловившие «ветер перемен», накопившие большие состояния. И огромные массы нищих людей, так называемый протестный электорат, который на выборах используется оппозицией.
     Как и во времена Петра I, мы снова пытаемся «рубить окно» в Европу. Не в виде сырьевого придатка, а как развитая, уважающая себя держава. С сохранением тех научно-технических достижений, которые были при советской власти, но в сочетании с личной свободой, политическими правами и т.п. Какой же багаж объединяющих идей уже накоплен? При Ельцине вектор движения был своеобразен. Плыли, не очень задумываясь, куда и с какими потерями нас выведет кривая.
     Нынешняя власть пытается выработать курс более целеустремленный. Но еще немало внутренних противоречий в экономической сфере, административных реформах, да и во внешней политике старых «завалов» предостаточно. Хочется надеяться, что удастся сбросить балласт десятилетий и от установок «на выживание» приступить к задачам созидания. Это и может стать мощным мобилизационным ресурсом для россиян.
     
- Процитируем старика Канта: контролировать политическое поведение государств можно только посредством создания международного политического порядка. Многое сейчас обстоит с точностью до наоборот: вялость ООН, гегемония одной державы, списки «стран-изгоев». Багдад уже пал... Если это признаки особого устройства, то не пора ли вспомнить о здравомыслии в политике?
     
- Мы становимся свидетелями крушения постялтинской системы. ООН и СБ – последние ее реликты, ибо предполагался определенный баланс интересов, равенство сил. Этот баланс давно нарушен. США вряд ли согласятся с прежней ролью Совета Безопасности ООН. Раздаются голоса, предлагающие создать структуру, управляющую миром в рамках большой «восьмерки», возможно, включив туда Китай и Индию, Бразилию, еще некоторые страны. Америка не приемлет обязывающих структур и связей. На недавней международной конференции с участием видных политиков, экспертов из Франции, России, США, ФРГ мне довелось услышать высказывание известной Кондолизы Райс: одну страну мы можем наказать, другую - игнорировать, третью - простить… И в этом степень циничного восприятия глобальных реалий Вашингтоном. Америка слишком сильна, чтобы позволить кому-то заблокировать решения, затрагивающие ее интересы. А вот второстепенные вопросы - для коллективного обсуждения. В принципе возможно появление более пластичной, гибкой системы управления миром.
     
- А чем объяснить взрывы антиглобализма? Претензиями «составителей» карты мира или скорее бездной, разделяющей «золотой миллиард» и миллиарды нищих и убогих из стран, которых презрительно отнесли в разряд «конченых»?
     
- Идеология антиглобалистов такая же, как и у движения левых в 60-е годы. Их лидеры - выходцы из западных стран, не вписавшиеся в новые структуры. Модель либерально-демократическую, с рыночными законами, считают варварской, а формулу глобального мироздания - гибельной для человечества. Дескать, третьи страны она не превратит в процветающие, а усилит поляризацию, которая, кстати, затронула и РФ, когда на одном поле - сверхнищета, а на другом – сверхбогатство…
     В связи с этим вот о чем следует сказать. Ни Америка, ни Запад в целом не могут быть разрушены силами извне. Но внутренние силы, которые не интегрированы в общество, имеют иные взгляды и подходы к решению проблем в политической, социальной и личной жизни, по мнению крупных аналитиков, в состоянии это сделать. Вот где, по-моему, может быть «ящик Пандоры». Не случайно в 2002 году появилась книга американского политика и публициста Патрика Бьюкенена «Смерть Западу». По прогнозам, в конце этого века в США белых будет значительно меньше, чем черных и цветных. Непростая ситуация и во Франции, Германии, Англии, где огромная мусульманская диаспора. Фактически третий мир находится, образно выражаясь, в центре первого. В религиозном, культурном отношении первый мир становится гетерогенным, и возможность его разрушения изнутри весьма реальна. Вспомните судьбу первого Рима, других супергигантов, чьи основы подточили покоренные племена и народы. История имеет свойство повторяться.
     
- И в заключение. Глобализация и поиск модели многополюсного мира - понятия родственные или феномены «системы внешнего кровообращения», требующие от стран перманентных самоограничений?
     
- На данном этапе властвует однополярный мир. И страны, которые хотели бы разнообразить его структуру, недостаточно сильны. Памятные заявления о несогласии с США по Ираку со стороны некоторых европейских государств и даже Китая ни к чему не привели. Явление знаковое. Но глобализация и однополюсный мир скорее противоречат, чем дополняют друг друга. В глобализации есть локомотив в лице одной сильной державы. И все же исторический опыт, в том числе и коммунистическая попытка создания планетарной системы, свидетельствует: при ослаблении лидера появляется поле для многополярности. Как заметил американский аналитик, бывший заместитель министра обороны США в администрации Клинтона Джозеф Най, многополюсность возникает, если мощная держава ведет себя высокомерно, становится источником геополитического хаоса. Тогда возникают как необходимость, так и соблазн создавать коалиции, дабы сдерживать лидера чванливого и высокомерного.