Молодой режиссер Вячеслав Росс снял пятнадцатиминутный черно-белый фильм «Мясо». Сюжет на первый взгляд прост, но полон глубинного философского смысла. Сын прощает мать. За что? Когда он лежал под кроватью, она лежала с каким-то мужчиной. Мужчина принес до этого пакет с куском сырого мяса. Принес и бросил на стол. После чего скрип кроватных пружин, впившаяся в пол стопа и грустные, очень грустные глаза мальчика. Ни одного диалога. История без слов.
     С мальчика все и началось. Режиссер Александр Гребенкин как-то рассказал Вячеславу, что в детстве вырезал из пачек сигарет «Казбек» всадников. В послевоенные годы не выпускали детских игрушек, и он таким образом добывал их для себя сам. Тронуло. Образ мальчика с всадниками въелся в сознание. Стал придумывать историю. Так… Откуда мальчик берет пустые пачки «Казбека»? Мужчина. Должен быть мужчина, который их приносит. Война. Отец, скорее всего, погиб на фронте. Значит, не отец – чужой мужчина. Мать пускает. Почему? Мясо? Или нет… В итоге в Славиной голове все выстроилось в единый визуальный ряд.
     Когда сценарий был готов, начались поиски. Актеры на роль взрослых, матери и приходящего с мясом мужчины (Мария Порошина и Алексей Маклаков), подобрались сразу. Мальчика искали долго. Нужен был не Миша Филипчук из чухраевского «Вора». Образ подразумевал что-то еще более щемящее, страдающее.
     «Я даже ездил по детским домам. Искал там. В результате совершенно случайно мальчик нашелся в двухстах метрах от общежития ВГИКа, в котором я сейчас живу. Ванечка Кононов оказался очень талантливым ребенком с честными и трогательными глазами». Фильм черно-белый. Стилизован под пятидесятые. Мог бы быть и цветным, но на первые учебные работы во ВГИКе выдают только черно-белую пленку.
     «С таким кино сильно рискуешь. Есть опасность, что фильм получится в черно-белых тонах не только по форме, но и по содержанию. По-моему, в «Мясе» все-таки удалось этого избежать. Нет отрицательных героев. Тот же мужик с мясом – неоднозначен. Он тоже страдает. Страдает, потому что не «мясо». Это и есть основополагающий мотив: люди - не мясо».
     Весь бюджет фильма – 6 тысяч долларов. ВГИК предоставил только съемочную технику, пленку и пустой павильон – пол и четыре гипсокартонные стены. «Пятидесятые годы» собирали по кусочкам. Долго подбирали стеллажи и комоды. Искали подходящие обои. Привезли с чьего-то чердака патефон. Доставали в архивах пластинки Утесова. А для финальной сцены, когда мать перекручивает мясо, а сын обнимает ее руку, даже нашли чугунную мясорубку «Урал»…
     Ленту заметили на европейских фестивалях, надавали всяких дипломов в Финляндии, Германии и во Франции, показали на сочинском «Кинотавре» и наградили премией за лучший дебют на питерском «Послании к человеку».
     В общем, зрителя тронуло за душу. Неплохо для первой учебной работы.
     Ну это все ладно. Недавно Росс узнал, что его фильм вообще в Госдуме показывали. Кто знает, может, депутатам для расширения кругозора стали культпросмотры устраивать. Неплохая идея.
     «Тупой жирный заяц»! Так будет называться вторая учебная работа В. Росса. Зрители должны оценить. «Несмотря на буффонадность названия, это будет достаточно серьезное кино. Главный герой – актер. Актер одной роли. Пятнадцать лет он играет в театре зайца. Просто зайца. Серого, с завалившимися за спину ушами».
     И напоследок о философии хорошего или плохого кино, к которой у Вячеслава вообще амбивалентное отношение. Как зритель, он субъективен, потому что режиссер. Как режиссер еще более субъективен, потому что зритель. «Фильм – это эмоция. Да и вообще любой вид искусства должен быть переносчиком вируса энергии. Если заражаешься фильмом – хорошо. Если еще какое-то время болеешь – гениально. Считать матрицу этой гениальности, транскрибировать ее суть – невозможно. Просто провидение. Упадет на голову, и делай с ним что хочешь. Только не падает почему-то».