Буквально на днях глава миссии ОБСЕ в Молдавии Уильям Хилл сообщил журналистам о том, что в настоящее время рассматривается вариант ввода в Молдавию миротворческого контингента под эгидой ОБСЕ. «Мы думаем, что такая операция должна быть многонациональной, и поддерживаем идею участия Европейского союза в такой миссии», - сказал Хилл. Поскольку никаких официальных заявлений и посланий в этой связи пока что ни от ОБСЕ, ни от Евросоюза не поступало, возникают, как минимум, два вопроса: кто именно подразумевается под местоимением «мы» и чем конкретно обусловлено декларирование идеи «интернационализации» миротворческих сил в Молдавии, которые и так не являются мононациональными?

     Слово «мы» в данном случае скорее всего свидетельствует о том, что господин Хилл выражает пусть и неофициальную, но уже четко проработанную точку зрения той европейской структуры, которую он представляет в Республике Молдова. Если так, то его заявление - обычный «пробный шар» для проверки реакции сторон, участвующих в урегулировании противоречий между Кишиневом и Тирасполем и имеющих в данном регионе свои интересы, а также начало пропагандистской работы по формированию в нужном ключе общественного мнения прежде всего в Приднестровье и в целом в Молдове.

     Что касается реакции, то она уже последовала. Украина, например, приветствует конструктивные инициативы и усилия, направленные на урегулирование приднестровской проблемы. Именно в таком ключе украинский МИД оценивает предложение изучить возможность отправки к концу этого года в Приднестровье 1 тыс. миротворцев под эгидой ОБСЕ, выдвинутое ныне председательствующими в ОБСЕ Нидерландами. Однако при этом украинская сторона исходит из того, что сам формат миротворческой миссии, состав ее участников должны быть согласованы в первую очередь с Кишиневом, Тирасполем и в существующем пятистороннем формате переговоров по приднестровскому урегулированию. Руководство Приднестровской Республики, о чем уже сообщала «Красная звезда», высказалось против изменения нынешнего формата миротворческой операции, в которой в настоящее время участвуют военнослужащие России, Украины, Молдавии и Приднестровья. Что же касается общественного мнения, то здесь у авторов и глашатаев ввода многонациональных миротворческих сил в Приднестровье - непочатый край работы. Во-первых, потому что большинство граждан Молдовы высказывается за более тесные связи с Россией. Так, в конце марта этого года в Кишиневе были распространены итоги соцопроса, проведенного молдавским институтом развития и социальных инициатив, согласно которым за укрепление связей с Россией высказались 72,2 процента опрошенных, в то время как за одновременную интеграцию Молдовы в Евросоюз и СНГ - только 40,7 процента участников опроса. Это означает, что прозападная политическая линия, если вдруг именно она будет избрана молдавским руководством, не получит в народе одобрения. Так что поддержка ввода западноевропейских миротворцев в Приднестровье под вопросом даже в самой Молдове. При этом без всяких опросов понятно негативное отношение к появлению в регионе западных «голубых касок» жителей Приднестровской Республики.

     Предложение направить в миротворческие силы «западное пополнение» лишено логики, если говорить о какой-либо попытке оптимизации миротворческого процесса. Миротворческий контингент, который сегодня выполняет задачи в Приднестровье, с момента ввода в зону конфликта (то есть уже более 10 лет) действует успешно и результативно. Таково, между прочим, официальное мнение не только Тирасполя и Кишинева, но и всего европейского сообщества. Поэтому вопрос замены смешанного миротворческого контингента на какие-то другие многонациональные подразделения под эгидой ОБСЕ не является злободневным, требующим решения в пожарном порядке. Мир и безопасность в зоне ответственности миротворцев и так надежно гарантированы. Сегодня выработка новой схемы военных гарантий применительно к молдавско-приднестровской проблеме явно преждевременна, поскольку до окончательного политического урегулирования неизвестен сам объект гарантий. Этот вопрос станет актуальным лишь тогда, когда между Кишиневом и Тирасполем будет достигнуто общее урегулирование и появится необходимость выработки системы гарантий (в том числе и военных) соблюдения достигнутых политических договоренностей. Пока же трудно предугадать даже предварительные их контуры. Кроме того, как известно, сам процесс политического урегулирования конфликта идет не так уж и гладко, и поэтому любое вмешательство чревато дополнительными осложнениями. Может, именно этого и хотят авторы идеи ввода в приднестровский регион дополнительной многонациональной «тысячи»?

     Сейчас наконец-то удалось сформировать молдавско-приднестровскую совместную конституционную комиссию. При активном посредничестве России она начинает работать. Надо готовить общий политический документ, где должны быть расписаны основные принципы урегулирования. Эти принципы затем должны быть детализированы в юридической форме в соответствующих разделах конституции молдавского государства, строить которое стороны вроде бы решили на принципах федерации. Много существует экономических вопросов, по которым сейчас опять обострились отношения между Кишиневом и Тирасполем. Поэтому любые инициативы извне, декларируемые в качестве мирных и полезных в деле урегулирования приднестровской проблемы, должны сегодня основываться на главной врачебной заповеди: не навреди! Вряд ли авторы идеи ввести тысячу штыков под эгидой ОБСЕ ставят перед собой цель осложнить обстановку в Приднестровье, а значит, в Европе. Скорее, у них другая задача: под прикрытием разговоров о повышении эффективности мирного процесса приступить к «выдавливанию» из региона России.