Титанический труд ремонтников был запределен по меркам мирного времени. На Андийском перевале «черноберетная» пехота поддерживала своих боевых собратьев с высокогорной заставы. Русский морской солдат находился на высоте два с половиной километра над уровнем того моря, на берегу коего по всем канонам воинского искусства и предназначен воевать. Бронетранспортеры были производства 70–80 годов. Понятное дело, бэтээры, изрядно побегав по горным склонам, часто ломались. Ночь-полночь, снег, пронизывающий до костей ветер не брались в расчет, когда следовало вводить в строй важный аргумент на жизнь и победу – броню боевых машин.
     На том перевале под леденящими порывами ветра закалялись морские десантники не только физически. Суровым испытаниям подвергались характеры, проходили тест на воинское братство. Непогода на неделю отрезала от внешнего мира воинов заставы. Запасы закончились. Как выдержать до подвоза припасов? Горный, кристальной чистоты снег растапливался на кострах. Шиповник, благо, хоть его там было в достатке, заваривали в кипятке. Полезный, витаминный отвар создавал у морпехов и пехотинцев иллюзию приема горячей пищи.
     Уровень подготовки механиков-водителей батальона разнился. Матрос-контрактник тихоокеанец Денис Талентипов рычагами бронетранспортера работал куда уверенней, пожалуй, чем ложкой за обедом. Только таких, как он, было немного. Вот и случалось бронированным машинам «летать» в пропасти. Дороги ведь в горах – одно название. А если еще камни обледенеют, а если снег, а если и плохая видимость… Словом, даже асы в вождении боевой техники весьма неуверенно чувствовали себя на тех серпантинах. Какое счастье – никто из батальона в тех «полетах» серьезно не пострадал. И вся головная боль техника роты – как эвакуировать «летающие» бронетранспортеры, как их потом вводить в строй – не шла ни в какое сравнение с сохраненными человеческими жизнями.
     Боевики опасались встречаться с «черной» пехотой лицом к лицу. Местные жители, когда морские десантники несли службу на блокпосту недалеко от Сержень-Юрта, так и говорили: боевики с вами не хотят связываться. Дескать, они сейчас ждут, когда морпехов заменят солдаты Внутренних войск. И называли даже точную дату замены. Разведка-то у «чехов» работала, как швейцарские часы.
     Война невозможна без потерь… Имена каспийцев не избежали скорбных списков погибших в той кампании. На мине подорвался «Урал». Погиб водитель, еще двое военнослужащих получили тяжелые ранения. Кто-то из морпехов, забыв про осторожность в «спокойном» лагере, напоролся на «растяжку». Острота чувства опасности у него немного притупилась. Боевики ведь мастера, к гадалке не ходи, на подобные сюрпризы. Ранней весной, до того как начнет расти трава, такой вот дока и поставил мину в лесочке. А чуть позже выросшее разнотравье и укрыло ее естественным образом. Даже без малейшего намека на присутствие затаенной смерти.
     Еще одна гибель до сих пор за гранью понимания Юрия. В апреле или в мае в батальон пришел приказ об увольнении в запас нескольких матросов. Один день боевых действий ведь засчитывался за два. И срочники уходили домой намного раньше своих однопризывников. Один из увольняемых уже затемно решил сходить в соседнюю роту, к друзьям-землякам. На радостях забыл строжайший приказ – за линию позиции не заходить, боевое охранение стреляет на поражение без предупреждения. Часовой, как услышал шаги, дал очередь из «калашникова». Движение прекратилось. Утром, на рассвете, увидели, в кого попали пули… Военная прокуратура тогда определила – оружие применено правильно. Тот моряк-часовой благополучно дослужил в подразделении свой срок. Переживал, понятное дело. Но каких-либо конфликтов с сослуживцами из-за гибели того парня не возникло. Каждый понимал – любой точно так же действовал бы на его месте.
     Война полна нелепостей. И первый раз Юрий с колонной угодил под обстрел своих же мотострелков. Пехотинцы приняли боевую машину с десантниками за боевиков. Издали поди, различи, кто есть кто. Камуфляж у всех одинаков. А после недели-другой на боевом задании в горах на небритых, закопченных у костров лицах уже не прочтешь славянские черты. Их командир, покойный генерал-майор Александр Иванович Отраковский, не зря в самой жесткой форме требовал от подчиненных бриться даже в самой тяжелой обстановке. Надо было хотя бы так отличаться от «духов». Заодно с «голубыми беретами» от своих тогда досталось и «черным». Дружественный огонь открыли приданные танки. Командиры почти одновременно запросили поддержки артиллерии. Боги войны и разрешили благополучно ситуацию. Мол, ребята, разберитесь, кто перед вами находится, вы просите «накрыть» нашими снарядами друг друга. Опять-таки, по счастью, никто не погиб.
     Страшно или нет было в те семь месяцев? Не боятся, Юрий теперь точно знает, лишь сумасшедшие. Чувство опасности присутствовало подсознательно все двести с лишним дней боев. Но надо было делать свою работу – ремонтировать, эвакуировать, проводить обслуживание «брони». В сердце жила надежда, любовь к жене Ольге, дочери Галине, вера – его живым ждет семья. Те месяцы навсегда переменят многие его взгляды. Он откроет для себя главную ценность в жизни – саму жизнь. А все остальное от нее лишь исходит, все лишь вторично.
     Взаимоотношения между людьми в боевой обстановке лишены многих наносных условностей мирной жизни. Именно там, в огне, рождается подлинное солдатское братство. Не зря до сих пор он дружит с черноморцами-«чеченцами» старшими прапорщиками Александром Кашировым и Александром Донцу. А как хотелось бы еще раз встретиться, например, с тогдашним начальником службы РАВ батальона старшим лейтенантом (поди, уже и майора получил!) Максимом Черкасовым, старшими прапорщиками Алексеем Ноздриновым, Сергеем Ивановым, Андреем Мозгоновым.
     9 мая 2002 года в Каспийске произошел террористический акт. Погибли и морские пехотинцы. Заместитель командира батальона по вооружению майор Владимир Мельников получил там тяжелейшие ранения, несколько месяцев провел в госпитале.
     ...Первая неделя мирной жизни оглушала своей звенящей тишиной. Юрий большей частью молчал. Но как-то в одночасье оттаял, вновь начал улыбаться. Жена сказала дочери: «Наш папа наконец вернулся с войны». Жизнь продолжается. В учебном автомобильном батальоне подполковника Юрия Семенова, где он служит командиром взвода, готовит механиков-водителей. Недавно в семье произошло радостное событие: получили долгожданный ордер на квартиру. Пока занимаются ее ремонтом, вот-вот переедут. Через год дочь окончит школу. Опять заботы, куда ее определить учиться дальше.
     ...Горные дороги чеченских перевалов до конца жизни останутся в его памяти. Юрий отчего-то не уверен – откажется или нет, если спросят, желает ли он еще раз добровольцем испытать тот риск, прочувствовать невероятную силу боевого братства, вкус настоящей мужской работы.
     На снимке: старший прапорщик Юрий ОКОРОЧКОВ.