на главную страницу

24 Июля 2003 года

Морские истории

Четверг

Смертельный вальс над бездной

Капитан 1 ранга запаса Николай ЧЕРКАШИН.



     

Сорок восемь дьявольских «восьмерок»


     Поединок начался почти в полночь. Два подводных крейсера то круто разворачивались, то снова сходились на встречных курсах – почти лоб в лоб, проносясь друг над другом в считанных метрах, так, что в носовых отсеках матросы инстинктивно пригибались от шума мощных винтов, буравивших воду прямо над головой. Они сходились и раз, и два, и семь, и десять, и двадцать, и тридцать, и сорок, и сорок пять… Летела с полок посуда на виражах, людей валило то вправо, то влево, как мотогонщиков на треке.
     Сорок восемь дьявольских «восьмерок» выписали они над океанской бездной в два километра. И каждое схождение было чревато роковым ударом. Жутко представить, как две скоростные махины с ядерными реакторами и атомными торпедами – сто живых душ на одной и столько же на другой – круто разворачиваются и прут друг на друга во мраке глубины. Но никто никому не хотел уступать. И командир американской атомарины типа «Лос-Анджелес», и командир советской К-264 держали марку, выдерживали характер.
     Это было 16 сентября 1985 года в Японском море. Капитан 2 ранга Иван Русанов получил приказ не допускать иностранные корабли в район, где проходила испытания новейшая советская подводная лодка. С обнаружением «американца» Русанов сразу же зашел ему в корму, «Лос-Анджелес» попытался оторваться, и началась отчаянная карусель… Началась за пять минут до полуночи, а закончилась в третьем часу ночи, после того как «американец» всплыл на поверхность.
     Капитан 2 ранга Иван Русанов, бывший учитель географии с Алтая, выполнил свою задачу. Потом на «разборе полетов» кто-то заметил, что командир К-264 нарушил приказ о минимальной дистанции слежения. Командующий Тихоокеанским флотом адмирал Владимир Сидоров и сам это прекрасно понимал. И все же не смог скрыть восхищения, разглядывая схему маневрирования.
     - Я не хочу выращивать трусов! – отрезал он. – Победителей не судят.
     Поединок Русанова с американской атомариной вовсе не единичный эпизод. История наших отношений на море изобилует примерами подобного рода. В Санкт-Петербурге живет бывший командир самой быстроходной в мире атомной подводной лодки К-162 капитан 1 ранга Юрий Голубков.
     - Мы отрабатывали учебные задачи в полигоне, где ныне погиб «Курск», - рассказывает он. - Вдруг доклад акустика: на траверзе правого борта шум винтов иностранной атомной подлодки. Понимаю, за нами вели слежку, и иностранец случайно вышел за пределы нашего кормового сектора, то есть зоны акустической тени. Командую: «Право на борт!» и вывожу наглеца, как говорится, на чистую воду. Он же стремится снова зайти мне в корму, спрятаться в непрослушиваемом секторе. Чужак маневрировал резко и дерзко. Но у меня же скорость выше, и это я захожу ему в корму. И держусь в его кормовом секторе, несмотря на все выкрутасы, которые он совершал под водой. В конце концов он понял, что ему не отвязаться, и пошел прочь из наших тервод. Я проводил его до указанного мне рубежа, а потом вернулся в базу. И только потом, представив себе наше взаимное маневрирование как бы со стороны, испытал нечто похожее на ужас. Две огромные ядерные «коломбины» с немалой скоростью заходили в хвост друг другу, как истребители, причем на предельно малой «высоте», ориентируясь только на шумы винтов...
     Такие «игры» припомнит любой командир-подводник, ходивший в моря. Одним везло, другим - не очень: сталкивались, но все же расходились по своим базам пусть с вмятинами, но без трупов.
     

«Здравия желаю, мистер «Грейлинг»!


За семь лет до гибели «Курска» в этих же водах американская атомная подводная лодка «Грейлинг» наскочила на российский подводный крейсер стратегического назначения с 24 баллистическими ракетами К-407. Командир подлодки капитан 1 ранга Андрей Булгаков до сих пор помнит все до мелочей:      - Мы возвращались из Северной Атлантики домой. На штурманском столе уже лежала карта родного Баренцева моря. 20 марта 1993 года в 6 утра я сдал командирскую вахту старпому и пошел в свою каюту. За минуту до столкновения проснулся от неизъяснимого чувства тревоги. Всегда поднимаюсь легко и бодро, а тут - тягостно... Вдруг толчок и довольно сильный. Тренькнул «колокол» (ревун) и сразу же стих. Гаснет свет, и тут же загорается аварийное освещение. Это перегорели предохранители от непонятного пока удара. Что это?!

     Вскакиваю и мчусь в центральный пост, одеваясь на бегу. Краем глаза замечаю, что впереди меня несутся на боевые посты люди, но все как в замедленной киносъемке. Кажется, что они движутся мучительно медленно. Быстрее! Быстрее!!
     Врываюсь в центральный пост и отталкиваю два рослых и тяжелых тела - разлетаются, как пушинки. Вижу и слышу, как инженер-механик Игорь Пантелеев отдает четкие распоряжения:
     - Боцман, одерживай дифферент! Держать глубину!
     Все правильно - я не вмешиваюсь. Смотрю на глубиномер - 74 метра. Первая мысль: столкнулись с лодкой. В этих районах айсбергов не бывает.
     За два дня до того получил радиограмму о том, что американская ПЛА ведет слежение за российской подводной лодкой… А гидрология - самая плохая... Даю команду: «Осмотреться в отсеках!»
     Докладывают: в аккумуляторной яме разбиты два плафона. В одной из обмоток размагничивающего устройства сопротивление изоляции «ноль». Сгорели предохранители ревунной системы, и предположительно повреждена носовая цистерна главного балласта. Вот и все наши потери.
     Тем временем К-407 выполняет маневр прослушивания кормового сектора. Акустик докладывает, что слышит уходящую подлодку. Тут уж я скрываться не стал: врубил активный тракт и измерил параметры уходящей ПЛА - скорость 16-18 узлов. Перевел ее за корму - всплыл. Передал радио. Дал команду боцману - отпереть дверь ограждения рубки. Вышли на носовую надстройку, осмотрели корпус. Огромная вмятина была измазана своеобразной пастой. Я знал, что американские подлодки покрывают нижнюю часть своего корпуса специальной противообрастающей пастой для улучшения гидродинамики. Понял четко - лодка американская. Приказал радисту выйти на международные частоты в эфир и запросить неизвестную ПЛА, не нуждается ли она в помощи.
     Я готов был оказать любую помощь, если бы потребовалось. Мало ли что у них после такого удара могло случиться? Однако американец на связь не вышел. Но ведь и я мог нуждаться в помощи! Ведь и у меня могли быть более серьезные повреждения. И мой визави на помощь бы не пришел. Вот и верь после этого во всеобщее морское братство.
     Конечно, была досада, была злость - ведь столкновение случилось за три дня до окончания трудного, но в целом удачного похода. Утешал себя тем, что экипаж жив, раненых нет - и это главное. А значит, слава Богу!
     Все это случилось в несчастливый для моряков день - в пятницу. И в тот же день московское радио передало сообщение ИТАР-ТАСС о столкновении в Баренцевом море «российской подводной лодки с неопознанным подводным объектом». Оперативно сработали средства массовой информации США. От неожиданности, должно быть, подтвердили факт столкновения (никогда такого за ними не водилось!) и даже назвали подводную лодку - «Грейлинг», которая вскоре вернулась в Норфолк.
     Президент Билл Клинтон был взбешен. Командира сняли с должности. Повреждения атомарины были столь значительны, что лодку вскоре вывели из боевой линии, списали и утилизировали.
     Нас тоже поставили в ремонт, но на плаву. Еще в море на К-407 прибыл катер с командующим Северным флотом. Первое, что он спросил у меня, это:
     - Командир, а почему у тебя сапоги рыжие?
     Поскольку сапог моего размера интенданты перед походом на складах не нашли, я носил обычные меховые сапоги коричневого цвета. Но вопрос был задан таким тоном, что всем становилось ясно продолжение фразы - «вот потому вы и сталкиваетесь!».
     Потом на лодке работала серьезная комиссия под руководством вице-адмирала Владимира Григорьевича Безкоровайного, опытнейшего подводника. Он самолично изучал наш вахтенный журнал, прокладку, документы. Сделал вывод - командир К-407 не виноват.
     Главный штурман ВМФ контр-адмирал Валерий Иванович Алексин после изучения наших карт сказал мне: «Командир, твоей вины нет». Знаю доподлинно, что приказ о моем наказании переделывался трижды. И только в третьем варианте главком объявил мне НСС (неполное служебное соответствие). Я просил разрешить нанести на рубку цифру «1» - за уничтожение корабля вероятного противника. Не разрешили.
     

На снимке: след подводного столкновения. К-407 была таранена американской атомариной «Грейлинг» в тех водах, где погиб «Курск». 1993 год.



Назад
Реклама на сервере
Rambler TOP 100ЯndexALPHA-counter
 

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler's Top100 Service Alpha TOP100