на главную страницу

2 Августа 2003 года

Суббота

«ЧЕРНЫХ ДЫР» СТАНОВИТСЯ МЕНЬШЕ

На вопросы «Красной звезды» отвечает
председатель Счетной палаты Российской Федерации Сергей СТЕПАШИН

Беседу вел Виталий ДЕНИСОВ.



     – Сергей Вадимович, тема коррупции, похоже, вечна. Она и в выступлениях политиков, и в публикациях средств массовой информации. Новый импульс ей обещают придать и приближающиеся выборы в Госдуму. Насколько все же остра проблема? Можно ли и сегодня ситуацию охарактеризовать по Карамзину одним словом: «Воруют»?
     
– Давайте зададимся вопросом: а что вообще позволяет коррупции быть одной из острейших проблем страны? Даже последние скандалы, связанные с деятельностью крупных нефтяных фирм, свидетельствуют прежде всего об отсутствии нормального правового поля. Поля, на котором действуют правила, позволяющие, во-первых, не допускать коррупции, а во-вторых, эффективно с ней бороться. К сожалению, большая часть законодательства, особенно в экономической и приватизационной сферах, создавалась в начале 90-х годов уже прошлого века, что называется, с чистого листа. И сегодня совершенно очевидно, что проблемы неуплаты налогов, ухода от них и, как следствие, проблема недополучения достаточно большого количества средств федеральным бюджетом связаны прежде всего с пробелами экономического законодательства.
     Кроме того, существует и другая проблема – наличие огромного количества чиновников, имеющих полномочия по принятию тех же экономических решений. Когда участие в тендере, конкурсе, принятие того или иного постановления или иного разрешительного документа напрямую зависит от конкретного человека, подпись которого может оцениваться по-разному. Поэтому очень важно выдержать баланс: с одной стороны, мы говорим, что надо совершенствовать законодательство на предмет устранения «дыр», в которые уходят налоги, с другой – необходимо не допускать чиновничьего беспредела.
     Это я к тому, что задача, которую еще три года назад поставил президент в плане административной реформы, пока остается нерешенной. И в этом корень многих наших бед. Надо как можно активнее запускать эту реформу, потому что иного пути у нас нет. Можно арестовывать, сажать, можно расстреливать, как это делают в КНР, но это не решение проблемы как таковой.
     
– Вы коснулись темы недавних скандалов. Один из них связан с покупкой одним из крупных отечественных предпринимателей и в то же время главой администрации субъекта Федерации зарубежного футбольного клуба. Ваша первая оценка приобретения Романом Абрамовичем английского «Челси» была по-разному оценена в обществе. Хотелось бы получить комментарий, что называется, из первых рук.
     
– Человек, который зарабатывает деньги, имеет их право тратить по своему усмотрению. Это, как я понимаю, главный контраргумент, который высказывали несогласные с моей позицией.
     Но, согласитесь, совершенно очевидно: наличие законодательства, позволяющего получать колоссальные прибыли на ровном месте, используя то, что по Конституции является достоянием государства – природные ресурсы, никому не дает право на такого уровня эпатаж. Это я к тому, что главное богатство нашей страны, главный источник наполнения бюджета – это природная рента. И недополучение с этой ренты миллионов и, если угодно, миллиардов долларов дает возможность обогащаться очень небольшому количеству людей в России. Это первое.
     Второе. Даже если кто-то считает, что мыслить подобными категориями – атавизм мышления, рискну напомнить о существовании морального, человеческого аспекта. В стране, где большая часть населения живет, мягко говоря, неважно, а больше половины людей просто бедствует, подобного рода эпатажные шаги иначе как вызовом России и ее гражданам я назвать не могу. И никто меня в этом не переубедит.
     Вообще надо внимательно анализировать природу политических и экономических катаклизмов в нашей стране, их причины, в том числе и те, которые изменили ее в 1917-м году прошлого века. Недопонимать этого просто нельзя никому, тем более губернатору региона.
     И, наконец, сегодня одним из объектов проверки Счетной палаты является Центробанк. Так вот, в рамках этой проверки мы можем проверить, была ли столь крупная сделка обеспечена лицензией главного банка страны. Если лицензия на столь крупную сделку не выдавалась, то разговор продолжится уже на другом уровне, так как речь может идти о грубейшем нарушении валютного законодательства.
     
– Когда речь заходит о государственных средствах, о госсобственности, ясно, что их недостаточно иметь, их недостаточно распределять, надо следить за эффективностью их использования. Так насколько эффективно расходуются сегодня деньги из казны?
     
– За последние несколько лет порядок в сфере использования бюджетных средств в целом наведен. Введение разветвленной и эффективно работающей системы казначейства Министерства финансов, появление независимых органов государственного финансового контроля (а счетные палаты, наделенные функциями, аналогичными тем, что выполняет Счетная палата России, сегодня существуют во всех субъектах российской Федерации, за исключением Хакасии) позволяет сделать вывод о том, что имеет место тенденция сокращения нецелевого и неэффективного использования бюджетных средств. Так, в 2002 году нецелевое использование бюджетных денег было в 2,5 раза меньше, чем в 2001-м. Вот вам и ответ. Не могу сказать, что все проблемы решены. Сегодня основные сложности возникают на муниципальном уровне. А ведь именно там больше всего проблем: зарплаты учителей, врачей, обустройство дорог, реформирование ЖКХ. Но на этом уровне практически нет контролирующих органов, которые бы следили за расходованием муниципальных бюджетных средств.
     Другой вопрос – оценка эффективности тех или иных экономических программ и проектов. Простой пример – наша проверка в Якутии, которая осуществлялась в связи с ликвидацией последствий трагических событий в этой республике в 2001 году. На первый взгляд, ни к чему не подкопаешься – средства, которые были вложены в восстановление жилья и инфраструктуры районов, пострадавших от наводнения, в том числе и компанией «Алроса», использованы в основном по назначению и документально подтверждены. Местным жителям построили дома, оснащенные сантехникой и всем другим, необходимым для жизни, но вот цена привезенных из Италии домов, сантехоборудования из Индии в разы превышает то, что можно было сделать из собственных материалов и комплектующих. Временное жилье для строителей и рабочих, которое доставлялось в район реки Лены на самолетах из Москвы, обходилось в десятки тысяч долларов (!) за каждый жилой модуль. В то же время себестоимость изготовления такого же жилья на деревообрабатывающих и домостроительных комбинатах в самой Якутии на порядок меньше. Как говорится, почувствуйте разницу! Я уже не говорю о том, что работой при этом могли бы быть обеспечены сотни и тысячи жителей Якутии! Это к вопросу об эффективности…
     Выводы мы, конечно, делаем. Именно поэтому сейчас Счетная палата переходит на новую методику работы: мы не просто проверяем, на какие цели потрачены деньги и в каком объеме, но и пытаемся определить, насколько эффективно они использованы. Одним словом, мы переходим к аудиту эффективности. Причем это касается не только частных, но и очень серьезных масштабных программ, предполагающих крупные вложения. Например, при подготовке заключения на проект бюджета 2004 года мы предполагаем действовать именно в этом ключе, тем более что и Президент России Владимир Владимирович Путин в своем Бюджетном послании (об этом почему-то не любят вспоминать в том же Минфине) впервые призвал уйти от сметного финансирования бюджета к бюджету по результатам.
     Что такое бюджет по результатам? Это когда ставится задача, определяется та или иная цель и под нее даются ассигнования, что позволяет крупному бюджетополучателю осуществлять маневр этими средствами, их переориентацию для достижения тактических успехов на том или ином участке. Такой подход, к примеру, позволяет сокращать численность персонала предприятия или учреждения и значительно увеличивать заработную плату оставшимся сотрудникам. Думаю, это один из способов усиления эффективности расходования бюджетных средств. Исходя из этого, мы рассчитываем, что уже с 2005 года произойдут изменения методики и идеологии бюджетного процесса. Успех же такого подхода возможен, повторюсь, при запуске коренной административной реформы, о которой, к сожалению, пока идут только разговоры.
     
– В последнее время как-то затихли разговоры об утечке капиталов за рубеж. Между тем еще недавно Центробанк утверждал, что ежемесячно из страны уходит один миллиард долларов. Сколько за последние десять лет, и подумать страшно. Что, отток прекратился? И вообще, не пора ли поставить вопрос о возвращении «уведенных» средств с помощью экономических санкций в отношении субъектов экономического права – фирм, предприятий, компаний, министерств?
     
– За последнее время было действительно серьезное сокращение утечки средств из страны. Что же касается вопроса о возвращении или невозвращении, то, с одной стороны, если деньги вкладываются в конкретный, пусть даже «чужой» бизнес и от этого совместного бизнеса налоги поступают в нашу казну, то это не так уж плохо. Ведь не зря в ходе недавнего визита в Великобританию Президент России Владимир Путин «освятил» подписание соглашения между «British Petroleum» и «Тюменской нефтяной компанией» по созданию крупнейшего нефтяного концерна. Это выгодно и «BP», и нам.
     «Грязные» же деньги – тема отдельного разговора. Кстати, совсем недавно я был в Швейцарии, где встречался с руководителями официальных структур, министром финансов. Так вот, эта страна готова к серьезному, конструктивному, прорывному сотрудничеству в отношении российских капиталов, нажитых преступным путем. Это и деньги уголовных элементов, а также крупных советских чиновников. Фамилии пока не буду называть, но работа в этом направлении активно ведется. «Цена вопроса» – несколько сот миллионов долларов. И это только в Швейцарии и Люксембурге.
     
– Сергей Вадимович, не являются ли реформы естественных монополий – прежде всего РАО «ЕЭС», МПС – попыткой пересмотра итогов приватизации? Не получится ли так, что собственность и капиталы в очередной раз «растворятся»? Как намерена контролировать этот процесс Счетная палата?
     
– Реформа крупнейших российских монополистов – вопрос перезревший. Те проблемы, которые возникли в МПС в результате известной проверки Счетной палаты, только подтвердили: не может ведомство, которое выполняет управленческие функции, одновременно быть хозяйствующим субъектом. В этом – едва ли не главный источник служебных злоупотреблений. Эти функции надо «разводить», что совершенно очевидно. На это и направлена реформа. Государство должно принимать управленческие решения, государство должно определять бюджетную политику этих ведомств, оно же обязано создавать законодательное обеспечение их работы ради получения налогов и развития отраслей, а хозяйственной, финансово-экономической деятельностью должны заниматься коммерческие структуры.
     Что касается железнодорожной отрасли, то, как вы знаете, согласно решению Правительства России, поддержанного президентом, а главное – согласно закону, государство будет владеть 100 процентами акций акционерного общества «Российские железные дороги». Другое дело, насколько эффективно государство будет проводить дивидендную политику в отношении своего пакета акций. В этом смысле у нас налицо огромная «дыра». Проведенный нами анализ убедительно доказывает: государство за счет дивидендной политики доходную часть бюджета практически не пополняет. Прибыль получают скорее миноритарные акционеры, а главный акционер, кроме проведения стратегических решений (что тоже немаловажно), пока, увы, никаких экономических выгод не извлекает. Именно поэтому в Счетной палате существует специальное направление, которое занимается этой темой. О результатах наших исследований и проверок мы докладывали и Госдуме, и Совету Федерации, и главе государства. И это не просто «отчеты о проделанной работе» – мы считаем, что после налоговых поступлений от арендных платежей это вторая составляющая пополнения доходной части бюджета страны. Этот тот огромный резерв, который способен обеспечить как минимум формирование нормальной социальной политики.
     
– Недавние скандалы по поводу смены министра финансов, а затем и главы правительства Чечни породили массу слухов: дескать, это связано с тем, что средства из федерального бюджета, направленные на восстановление экономики и социальной сферы республики, опять разворовываются. Чечня остается «черной дырой»? О чем говорят результаты проверок?
     
– Чечня перестала быть «черной дырой». Это стало возможным благодаря работе Минфина в лице федерального казначейства. Это стало возможным благодаря тому, что Счетная палата создала в республике постоянно действующую инспекцию. Что касается нас, то алгоритм работы изменен кардинально: если раньше мы выезжали в Чечню на месячную проверку раз в году, то сейчас палата проводит постоянный и детальный мониторинг расходования бюджетных средств. Это работа строится комплексно – мы контролируем чеченское направление работы Минфина России здесь, в Москве, мы внимательно следим за восстановительными работами непосредственно в республике через ее администрацию, мы смотрим, как строятся те или иные объекты в различных районах. Кстати, эту инспекцию возглавляет бывший министр финансов Чечни Абрамов – человек, который знает ситуацию лучше, чем кто-либо другой.
     Одним словом, мы знаем, куда и как расходуются бюджетные средства, направляемые в пока еще не спокойную республику. Вызывает беспокойство только реализация инициативы правительства, поддержанная Госдумой, о направлении в Чечню более 300 миллионов долларов на строительство жилья для граждан, лишившихся его в результате боевых действий. Важно, чтобы деньги дошли до каждой чеченской семьи, а не пошли на поддержку тех же боевиков, которые еще прячутся в горах, не были разворованы чиновниками, чтобы они не тратились на покупку совершенно непрофильных объектов. Кстати, недавно мы приостановили выделение девяти миллионов долларов на приобретение одного такого объекта даже не в Грозном, а в Москве. В связи с этим во взаимодействии с контрольным управлением Чеченской Республики, которое создано в результате наших консультаций с главой временной администрации Ахмадом Кадыровым, мы намерены жестко контролировать схему: семья – средства – дом. Параллельно мы хотели бы внимательно следить за тем, чтобы часть средств шла на обеспечение занятости людей: чеченцы – высококвалифицированные строители, способные сами многое сделать для обустройства собственных городов и сел. Поэтому создание в республике домостроительного комплекса, вовлечение в орбиту созидательного труда десятков тысяч людей – еще одна из задач дня. Нельзя позволить, чтобы 400 тысяч безработных стали потенциальным резервом бандформирований. Им нужно дать возможность работать и зарабатывать деньги честным трудом.
     Отдельная проблема – восстановление чеченской столицы. То, в каком состоянии город находится сейчас, – дополнительный раздражающий фактор. Восстановление Грозного – задача, которую можно решить в течение 4 – 5 лет, – способно лучше всего продемонстрировать, что Чечня в качестве будущего выбирает мир, а не войну.
     
– Продолжая «восстановительную» тему, хотелось бы спросить вот о чем. Весной вы были в Дагестане, где занимались вопросами обеспечения обустройства военных, пострадавших в результате стихийных бедствий и терактов. Какова ситуация в сопредельной с Чечней республике?
     
– Там в центре нашего внимания было две темы. В Буйнакске, где расквартирована мотострелковая бригада Минобороны и где в прошлом году было наводнение и сход селей, мы изучали, как идут восстановительные работы в целом. В свое время из резервного фонда МЧС на эти цели были выделены деньги. Правда, они были освоены на 30 процентов – один из чиновников Минэкономики посчитал, что дома разрушены там были не в результате стихийного бедствия, а по причине технической «усталости», то есть разрушились от старости. В итоге финансирование было «заморожено». Но людям-то надо где-то жить…
     Результатом нашей проверки стало подготовленное мною по решению Коллегии Счетной палаты письмо на имя председателя Правительства РФ Михаила Касьянова. Готовится соответствующая записка и в адрес Президента России, который держит ситуацию в Дагестане на личном контроле.
     О военных. Мы провели встречу с командованием бригады, и, скажу откровенно, меня тамошняя ситуация разочаровала. Разочаровала хотя бы потому, что мы ту же самую проблему обсуждали еще в мою бытность премьер-министром. И в 1999 году речь шла о жилье для военнослужащих, вернее, его отсутствии. За прошедшие же четыре года практически ничего не построено, за исключением казарменных помещений, полигона. Офицерам, прапорщикам и солдатам-контрактникам попросту негде жить. В ситуации, когда согласно существующим планам бригада с начала следующего года будет переходить на новый принцип комплектования, это непозволительно. Тем более что местные власти готовы выделить под строительство жилья для военных необходимые участки земли с подведенными инженерными коммуникациями. Есть земля, есть боевые, заслуженные люди – значит, надо строить. И разговоры об отсутствии средств в этом случае проходить не должны. Это касается не только Буйнакска, но и других мест дислокации наших частей.
     
– Жилищный вопрос – больной для людей в погонах. Обращает ли Счетная палата свой взор на эту проблему?
     
– Безусловно, да. Так, по данным проверки использования средств федерального бюджета, выделяемых на строительство и приобретение жилья для военнослужащих Минобороны России, а также для лиц, уволенных из Вооруженных Сил, из имеющегося в Вооруженных Cилах ведомственного жилого фонда в объеме 769 тыс. квартир только 242,7 тыс. квартир (31,6 процента) заселены семьями военнослужащих, а остальные – используются лицами, утратившими связь с армией, и гражданским персоналом, получившим это жилье в порядке обмена или покупки.
     Далее. Федеральная целевая программа «Государственные жилищные сертификаты» за истекшие пять лет реализована лишь на 32 процента. В результате несовершенства механизма осуществления программы и упущений в организации этой работы только военнослужащими Минобороны не смогли быть реализованы 10,7 тыс. сертификатов на сумму 19 млрд. рублей.
     В целом надо отметить, что, несмотря на выполнение в последние годы Правительством РФ бюджетных обязательств по финансированию жилищного строительства (приобретения жилья) для военнослужащих и граждан, уволенных с военной службы, ситуация в этой сфере не так уж сильно изменилась, а по отдельным направлениям даже обострилась. Это является в значительной мере результатом отсутствия целостной государственной жилищной политики в отношении военнослужащих и уволенных с военной службы граждан. Такую политику надо вырабатывать как можно быстрее, тем более что у Минобороны на этот счет есть интересные предложения и наработки.
     
– Вы проверяете всех, в том числе и военное ведомство. Как обстоят дела на этом «фронте»?
     
– С внедрением системы казначейства ситуация в Вооруженных Силах в вопросах бюджетного финансирования и расходования средств резко изменилась к лучшему в сравнении с периодом 1996-1998 гг., когда я по роду тогдашней деятельности занимался этими вопросами. Со всей ответственностью могу сказать, что прямых хищений, откровенного воровства, как это было еще совсем недавно, в армии почти нет. Есть, конечно, проблемы с целевым использованием средств. «Перекидывание» денег с одной статьи на другую хоть не оправдывается с законодательной точки зрения, но объясняется финансовой недостаточностью военного бюджета, который не в полном объеме отвечает задачам реформирования, технического перевооружения и так далее. При этом, надо признать, доля расходов на оборону и безопасность с учетом размеров внешнего долга государства близка к предельной.
     Определенные финансовые нарушения в деятельности военного ведомства Счетной палатой выявлены. В утвержденном 17 июня Госдумой докладе палаты зафиксирована цифра в 2,4 миллиарда рублей. Но я считаю недопустимым манипулировать этой цифрой при оценке эффективности использования бюджетных средств на национальную оборону, искать виновных среди нынешнего руководства Минобороны. Почему? Прежде всего потому, что в отчете содержатся результаты проверок, завершенных хоть и в 2002 году, но охватывающих период с начала 90-х годов. А истинную проблему составляют не выявленные Счетной палатой финансовые нарушения, а эффективность всей системы бюджетирования и финансирования расходов на оборону в целом.
     Счетная палата, кстати, представила свои предложения в Госкомиссию по оптимизации бюджетных расходов на силовой блок, касающиеся эффективности их использования. Речь, в частности, идет о наделении правами и ответственностью должностных лиц, непосредственно отвечающих за состояние видов Вооруженных Сил и родов войск, а также жесткой регламентацией при формировании и реализации гособоронзаказа и государственной программы вооружений в целом.
     Вопросам ресурсного обеспечения Вооруженных Сил России в соответствии с поручением президента РФ было посвящено и специальное совещание в Счетной палате, в работе которого приняли участие начальник Генерального штаба ВС РФ генерал армии Анатолий Квашнин, советник главы государства Александр Бурутин, заместитель министра экономического развития и торговли Владислав Путилин, начальник управления военной безопасности Совета Безопасности РФ Геннадий Макаров. Так вот, в его ходе было констатировано, что техническое обеспечение наших Вооруженных Сил находится на запредельно низком уровне. За последние 10 лет поставки новых образцов техники и вооружений практически не осуществлялись. Техническая «усталость», в том числе и ракетно-ядерного комплекса, тоже вызывает большие вопросы, хотя определенные изменения в РВСН, связанные с постановкой на боевое дежурство комплексов «Тополь», позволяют нам поддерживать на должном уровне наш ракетно-ядерный щит. Но что касается обычных вооружений, не говоря уже о высокоточном, то тут сложилась ситуация, граничащая с критической. Речь идет об обычных автомобилях, БТР и БМП, стрелковом оружии, если угодно. Еще большую тревогу вызывает состояние дел в авиации, особенно армейской, основу которой составляют вертолеты.
     Казалось бы, все вопросы надо адресовать к отечественной «оборонке». Но ведь ей сегодня надо выживать в непростых рыночных условиях. А условия эти таковы, что сегодня она работает на вооружение и переоснащение армий других стран – Индии, Китая, Таиланда, Малайзии, Филиппин. Нашей армии перепадают крохи. Но придет время, и мы можем поплатиться за то, что довели ситуацию до подобного абсурда. Те же события в Ираке убедительно доказали, что время локальных военных конфликтов, использование военной силы в политических целях еще не прошло. А значит, разговаривать с нами на равных будут только в том случае, если мы будем сильны не только в экономическом, политическом, но и в военном плане. Клаузевица рано списывать в архив – Россия на современном этапе, как никакая другая страна, должна быть способной ответить на любые вызовы против ее безопасности и суверенитета.
     Существуют и другие проблемы. Мы провели две проверки мобилизационной готовности и ряда военно-технических аспектов, по итогам которых мы составили очень серьезные докладные записки на имя президента. Записки носят, конечно, закрытый характер, но были настолько жесткими в постановочном плане, что Владимир Владимирович Путин поручил Совету Безопасности провести по ним специальное заседание. Почему этим будет заниматься Совбез? Потому что вопросы, поднятые нами, затрагивают не столько военное ведомство, сколько государство в целом.
     
– Новой техники в войсках действительно не хватает. Как не хватает современных средств связи, разведки и много чего еще. Но ведь все упирается в деньги. Появятся ли средства на эти цели в ближайшем будущем?
     
– Уже в бюджете 2004 года меняется структура военных расходов. Мы впервые за 9 лет возвращаемся к схеме, когда приоритетами станут научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, когда 60 процентов расходов будут направлены на техническое перевооружение и переоснащение и только 40 – собственно на содержание армии. Значительные средства будут заложены на военную реформу, которая невозможна без изменения качественного состава армии и флота. Причем это касается как людей, так и «железа».
     В этой связи я вспоминаю свое выступление по вопросу об основах военной политики России еще в качестве председателя комитета Верховного Совета России по вопросам обороны и безопасности на Съезде народных депутатов в 1992 году. Так вот, уже тогда мы очертили вопросы, которые стране неизбежно придется решать. Возьмите хотя бы такой факт. До середины 90-х у нас было более семидесяти так называемых «флажковых» дивизий. Соединений даже не кадрированных, а номинально существующих, хотя и обеспеченных всей необходимой военной и иной инфраструктурой. Вспоминаю такую дивизию в городке Сертолово под Питером, где проходили службу… 150 военнослужащих. Слава Богу, с этим наследием былых времен вопрос разрешился. Но есть и другие.
     Я, к примеру, совершенно согласен с начальником Генерального штаба генералом армии Квашниным: надо внимательно проанализировать структуру военной составляющей государства. Да, сокращаются собственно Вооруженные Силы. Но ведь армия – это еще не все. В стране 5,5 миллиона людей в погонах! Давайте и с остальными определяться! И определяться придется, потому что бюджет не готов к такой «силовой» нагрузке…
     Это, кстати, не абстрактные разговоры. Все это тесно связано с тем, о чем мы сегодня говорим. Нищий человек в погонах – это преступление. И если мы не можем обеспечить достойную жизнь такому количеству сотрудников силовых структур, давайте честно об этом заявим и будем эти структуры сокращать. Тем более что исторический опыт России доказывает – такое возможно, а иногда и необходимо. В 1921 году, сразу после окончания Гражданской войны, Михаил Васильевич Фрунзе под руководством Ленина и Троцкого, проводя военную реформу, сократил 5-миллионную армию до 500 тысяч штыков. И это в условиях, когда молодая советская республика была действительно во вражеском окружении. Но внешняя угроза справедливо казалась руководству страны менее серьезной, нежели голодная масса вооруженных людей.
     Не хочу проводить прямых исторических аналогий (это некорректно по многим причинам), но стоит помнить, что была и такая страница в нашей истории.
     
– Сергей Вадимович, могли бы вы привести какие-то примеры действенности работы СП?
     
– Ну, хотя бы такой. Недавно мы проводили проверку одного предприятия, на стапелях которого достраивается атомная подводная лодка, в которую уже вложено порядка миллиарда долларов. Атомоход предназначен для продажи одной из дружественных России стран. И вдруг завод вынужден менять свою ориентацию, пересматривать портфель заказов в связи с тем, что выходит… из комплекса оборонных предприятий. Более того, оно было подготовлено к продаже за сумму в 76 миллионов долларов. Вдумайтесь: миллиард – на стапелях, а всю производственную махину с огромным трудовым и интеллектуальным потенциалом хотят пустить с молотка за 76 миллионов!
     Естественно, что по этому факту направлена докладная президенту.
     
– Вы регулярно встречаетесь с главой государства. О чем шла речь в последний раз? Ощущаете ли вы поддержку со стороны президента?
     
– Как правило, я докладываю ему результаты наиболее существенных проверок. Две последние встречи имели как раз военную направленность – речь шла о мобготовности и гособоронзаказе. То есть о том, что входит в компетенцию Верховного Главнокомандующего.
     А поддержка его ощущается. Она – в тех шагах, которые им предпринимаются по наведению порядка в стране.


Назад
Реклама на сервере
Rambler TOP 100ЯndexALPHA-counter
 

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler's Top100 Service Alpha TOP100