Мы не делим моряков на «своих» и «чужих»
     В принципе мы работаем с вами на наше общее дело. И не только декларируем, что исторические партнеры, но на самом деле пытаемся реализовать ту задачу, которую поставили сегодня перед нами два наших президента.
     Недавно в Киеве состоялась встреча украинско-российской и российско-украинской комиссий, в работе которых мне довелось участвовать. Откровенно скажу: встретились мы вместе с большими сомнениями и достаточно минорным настроением. Ведь столько на сегодняшний день нерешенных вопросов! Но тем приятнее отметить тот факт, что расставание было более радушным, с намеченными перспективами. А когда провожали председателя правительства России Михаила Михайловича Касьянова, высказали пожелание в следующий приезд (а он планируется где-то в сентябре) обязательно побывать в Севастополе. Тем более что часть «севастопольских» вопросов к тому времени уже может быть решена.
     Мы не на словах, а на деле хотим укрепить братство наших военных моряков. Этой цели служит идея закладки дома дружбы, который должны открыть два президента. Хорошо, если именно в Севастополе реализуется идея дружбы, партнерства, общей духовности, наших общих корней. Почему это так важно? Потому что если добрые соседи расходятся по каким-то причинам, то стараются хотя бы формально поддерживать нормальные отношения.
     К большому сожалению, в Советском Союзе этого не произошло, и после его распада обстановка во многих регионах резко осложнилась. А Севастополь, быть может, оказался на острие этих проблем, пиковой точкой пересечения интересов двух государств. Ведь еще совсем недавно тут была совершенно другая ситуация, совсем другие отношения. И то, что мы по-прежнему называем себя братьями, думаю, очень важно. Севастополь прошел через кризис доверия, духовной ответственности и, словно осознав пропасть падения, встрепенулся.
     У нас сегодня в городе нет деления на «своих» и «чужих», на российских моряков и украинских. Я считаю, это главное достижение. Все – севастопольцы. И те, и другие имеют одни льготы, скажем, при проезде в общественном транспорте. Пусть этих льгот не так уж много, но это очень важно с точки зрения психологии и общественного мнения.
     Особая речь – об экономике города. Вся его промышленность служила военно-промышленному комплексу. После распада СССР все заводы остались без работы. Встал вопрос, как быть дальше. Я предложил утвердить концепцию развития Севастополя как центра межрегионального сотрудничества. Что она подразумевает? Если раньше Севастополь был просто военно-морской базой, то сегодня это прежде всего туристическо-интеграционный центр Крыма с размещением в нем двух военно-морских баз. Особое место занимает Балаклава. Увы, нахождение там частей и кораблей военно-морской базы ни имиджа, ни красоты не добавило. Теперь Балаклавская бухта, как и сама Балаклава, должна быть полностью демилитаризирована. Причем некоторые проекты, что выставляем на конкурс, вызывают серьезный интерес и российских инвесторов.
     Есть ли место флоту в этой концепции? Он должен быть компактным и развиваться вместе с городом, поскольку флот для нас – самый крупный работодатель. Сегодня на флоте и во флотских организациях задействованы порядка 23 тысяч работающих севастопольцев. Вместе с семьями это достаточно большое для города количество людей. А Черноморский флот – еще один из самых крупных налогоплательщиков в регионе. Поэтому если спросить: флот для города – бремя или благо, я бы сказал, что благо. Он обеспечивает экономическую стабильность региона.
     Вы, наверное, знаете, что Украина получает от России порядка 100 млн. долларов за нахождение ЧФ в Севастополе. Мы сегодня претендуем на часть этих отчислений. Пока же идет дискриминация города со стороны нашего правительства. Правда, в этом году мы сумели отстоять 32 млн. возврата тех потерь, которые имеем здесь из-за нахождения флота в связи с невыплатой им земельных налогов. Ведь ЧФ сегодня освобожден от уплаты налога на землю (она входит составной частью в сумму, что Украина получает от РФ). Поэтому мы считаем, что имеем потери от того, что флот напрямую не платит порядка 165 млн. гривен.
     Есть у нас разногласия и в отношении базирования флота. Но это вопрос времени и переговорного процесса. Мы, например, считаем, что флот может размещаться более компактно, нежели сейчас. Ведь количество стояночных мест на причалах намного больше, чем количество кораблей. Но все эти причалы, к сожалению, остаются военными. Поэтому если говорить о поддержании наших дружеских отношений, то мы по-хорошему должны подойти и к этому вопросу. Надеюсь, в процессе переговоров с ЧФ найдем общий язык.
     И последнее. О языке. Согласитесь, жить в государстве и не знать его государственный язык – это просто неприлично. Но никакого притеснения русского языка в Севастополе нет. Мы сегодня имеем делопроизводство практически на русском языке. А преподавание в наших университетах идет на смешанных языках. Да и дипломы абсолютно конвертируемы с российскими. Так что все хорошо.
     Наш город украинизируют в первую очередь
     Слова мэра Севастополя нам очень приятны, но они не решают многих проблем. Республики разделили, но никак не подумали о людях, которые здесь живут. И прежде всего, быть может, о служивых людях. Речь о моряках, которые не изменили однажды данной присяге, особенно об офицерах, уходящих в запас. Ведь это нонсенс, когда офицеры уходят в запас, прослужив в российском флоте, а становятся на учет, в том числе на мобучет, в украинском военкомате, получают украинскую пенсию. Дай-то Бог, чтобы все было так, как говорит наш мэр. Но кто знает, какие времена наступят завтра? Я уж не говорю о чисто бытовых вопросах.
     Вот пример. Приходит на прием со слезами на глазах жена прапорщика. У нее проблема: где и как привить ребенка? Она приехала из России вслед за мужем. Сама медработник. Но одна прививка – 170 гривен! (1.020 рублей. – Авт.) И это в то время, когда со служащих ЧФ берут до 40 процентов взносов с зарплаты в бюджет Украины и города. Это не нонсенс? И так куда ни кинься. За лечение – плати по полной программе, за учебу, за... Хотя в том же филиале МГУ учится чуть ли не вся Украина.
     Странно для нас и то, что на Российском ЧФ работают граждане Украины. В то время как россиянину устроиться сюда крайне сложно: его просто не берут. А если и берут, то он должен взять в украинской службе занятости справочку о том, что она разрешает принять «негражданина» Украины. То есть без разрешения этой службы российский ЧФ не может принять на работу гражданина РФ. А служба занятости рекомендует прежде всего украинцев.
     Словом, ущемление прав граждан России, к сожалению, продолжается. Хотя до 7 млн. граждан Украины зарабатывают на жизнь в России и не испытывают притеснений.
     В 1996 году здесь прошли выборы. Мэрия сама почему-то предложила включить в опросные листы такой вопрос: с кем бы вы хотели быть – с Россией или Украиной? Я была председателем городской комиссии по опросу. 89,6 процента севастопольцев ответили: только с Россией. А сколько боли было в бюллетенях... Сейчас, увы, происходит демографический сдвиг. В последнее время 3.300 русских уже уехали из Севастополя. А приехали 2.400 человек с Западной Украины, из кавказских республик, появилась чеченская община...
     Интересно, что создаются здесь и представительства, и филиалы таких российских структур, как ЮКОС, ЛУКОЙЛ, ТНК... Я не против того, чтобы они помогали украинским общественным организациям. Но почему никто не помогает российским? И это в то время, когда печатные издания РУХа, Просвите, УНА-УНСО не отличаются особой доброжелательностью по отношению к нам. Одна из газет – «Дзвин Севастополя», например, напечатала материал «Российская коза в украинском огороде» с подзаголовком «Году России и Украины посвящается». Там перемываются кости даже Президенту России, очерняется все русское, а местная власть спокойно на это смотрит.
     Для граждан России очень сложен и институт прописки. Лишь через два года можно получить вид на жительство. При этом многих побуждают отказаться от российского гражданства. В 1991 году Украина заявила: все, кто находится на ее территории, являются ее гражданами. Но указ этот не был доведен до народа. Никто не знал: чтобы получить российское гражданство, нельзя соглашаться на украинское. И, когда мы добились, чтобы в Севастополе открылось российское консульство, его вскоре просто закрыли, поскольку люди осаждали его день и ночь. Сейчас оно в Симферополе, но получить помощь там крайне непросто: запись идет уже на декабрь.
     Чтобы попасть на прием, надо заплатить 130 долларов. Нигде ни у кого нет таких консульских сборов. Но именно столько надо выложить сегодня русскому человеку, родившемуся в России, проработавшему там, чтобы получить гражданство РФ. Была у меня на приеме женщина – ленинградская блокадница. В свое время приехала сюда обшивать ЧФ. Одной из первых она подтвердила российское гражданство еще в 1993 году. А ее до сих пор побуждают взять украинское. Так вот, она пошла в ОВИР и сказала: сожгу себя, но никогда не приму его. Хоть с котомкою, но уйду в Россию.
     У нашей русской общины нет даже своего помещения. Людям негде собраться, обсудить наболевшее. Спасибо депутату Госдумы РФ Владимиру Лысенко, который пробил хотя бы комнату под приемную в Доме офицеров. Людей здесь у меня бывает очень много. Как, повторю, и вопросов. Приходит недавно молодая пара. Она – гражданка Украины, училась в Санкт-Петербурге. Он – гражданин России, питерец. Ждут ребенка и хотят пожениться, но их никто не расписывает. Пришли вот с такими глазами: Раиса Федоровна, помогите.
     Что касается языка, то я, в отличие от мэра, считаю, что это один из самых больных вопросов. У меня столько писем от учителей... Но там одна лишь роспись. Они боятся даже фамилию поставить: останемся, мол, без работы. Они пишут: дайте нам возможность работать в школах с российской программой обучения. Потому что дети хотят учить прежде всего свой родной язык. Мэр говорит о преобладании якобы русских школ. Но в действительности изучению русского отводится лишь два (!) часа в неделю. А в десятом классе – один час. Но главное – во всех школах украинские программы. Если бы вы посмотрели, как там трактуется наша история... Как детям после этого поступать в российские вузы и с такими знаниями?
     Более того, есть данные о том, что русский язык вскоре будет преподаваться лишь факультативно, т.е. вне обязательной программы. Сегодня у нас из 68 школ лишь одна на весь Севастополь, где обучение идет по российским программам. Если бы вы знали, сколько к нам приходит родителей с просьбой устроить детей в эту единственную русскую школу! Но мы и членов общины туда устроить не можем. Что там говорить, я своего племянника туда не могу устроить.
     Считаю, что без ущемления своих прав Украина могла бы пойти навстречу русскоязычному населению и тем самым сняла бы огромное количество конфликтов в Севастополе. Но у нас складывается такое ощущение, что Севастополь украинизируют в первую очередь. Почему-то именно он первым паспортизировался, когда в республике о новых паспортах и слыхом не слыхивали. Нас уже тогда заставляли их получать. Иначе, говорили, мы не получим пенсию, не сможем приватизировать квартиру и т.д. И ради того, чтобы сохранить связь с Россией, со своей Родиной (я, наверное, открою страшную тайну), многие писали, что потеряли паспорт. Но они его оставили у себя, хотя и платили большие штрафы.
     Все в городе только и говорят о России, ее президенте. Но, странное дело, Россию же и ругают. Понять людей, которых, образно говоря, приватизировали вместе с землей и кораблями, можно. И все же будем верить в хорошее. Три года президентства Владимира Владимировича Путина, укрепление братских связей между нашими республиками и народами дарят надежду на лучшее. А надежда, как известно, умирает последней.
     Фото Владимира ДРОБЫШЕВСКОГО.