Спермин*
     Это была самая скучная, самая тоскливая сессия Думы. Вначале еще попадались некоторые неугомонные читатели газет, которые после долгого сладкого зевка оборачивались к соседу по месту в трамвае и спрашивали:
     - Ну, как Дума?
     А потом и эти закоренелые политики как-то вывелись... Голодным, оборванным газетчикам приходилось долго и упорно бежать за прохожим, заскакивая вперед, растопыривая руки и с мольбой в голосе крича:
     - Интересная газета! Бурное заседание Государственной Думы!
     - Врешь ты все, брат, - брезгливо говорил прохожий. - Ну, какое там еще бурное?..
     - Купите, ваше сиятельство!
     - Знаем мы эти штуки!..
     Неожиданно среди общего сна и скуки, как удар грома, грянул небывалый скандал в Думе.
     Скандал был дикий, нелепый, ни на чем не основанный, но все ожило, зашевелилось, заговорило, как будто вспрыснуло живительным летним дождиком. Негодованию газет не было предела.
     - После долгой спячки и пережевывания никому не нужной вермишели Дума наконец проснулась довольно своеобразно и самобытно: правый депутат Карнаухий закатил такой скандал, подобного которому еще не бывало... Встреченный во время произнесения своей возмутительной речи с трибуны общим шиканьем и протестами, Карнаухий выругался непечатными словами, снял с ноги сапог и запустил им в председательствующего... Когда к нему бросились депутаты, он выругал всех хамами и дохлыми верблюдами и потом, схватив стул, разбил голову депутату Рыбешкину. Когда же наконец прекратятся эти возмутительные бесчинства черносотенной своры?! Исключение наглого хулигана всего на пять заседаний должно подлить лишь масла в огонь, так как ободрит других и подвигнет на подобные же бесчинства! Самая лучшая мера воздействия на подобных господ - суд и лишение депутатского звания!
     Газетчики уже не бегали, стеная, за прохожими. Голодное выражение сверкавших глаз сменилось сытым, благодушным...
     Издателю большой ежедневной газеты Хваткину доложили, что к нему явился депутат Карнаухий и требует личного с ним свидания.
     - Какой Карнаухий? Что ему надо? - поморщился издатель. - Ну, черт с ним, проси.
     Рассыльный ушел. Дверь скрипнула, и в кабинет, озираясь, тихо вошел депутат Карнаухий. Он подошел к столу, придвинув к себе стул, сел лицом к лицу с издателем и, прищурившись, молча стал смотреть в издателево лицо.
     Издатель подпер голову руками, облокотился на стол и тоже долго, будто любуясь, смотрел в красное широкое лицо своего гостя.
     - Ха-ха-ха! - раскатился издатель неожиданным хохотом.
     - Хо-хо-хо! - затрясся всем своим грузным телом Карнаухий.
     - Хи-хи-хи!
     - Го-го-го!
     - Хе!
     - Гы!
     - Да и ловкач же ты, Карнаухий!
     Сквозь душивший его хохот Карнаухий скромно заявил:
     - Чего ж ловкач... Как условлено, так и сделано. Доне муа того кельк-шозу, который в той железной щикатулке лежит!
     Издатель улыбнулся.
     - Как условлено?
     - А то ж!
     Издатель встал, открыл шкапчик, вынул несколько кредиток и, осмотревшись, сунул их в руку Карнаухому.
     - Эге! Да тут четвертной не хватает!
     - А ты министрам кулак показывал, как я просил? Нет? То-то и оно, брат. Ежели бы показал, так я тово... Я честный - получай полностью! А раз не показал - согласись сам, брат Карнаухий...
     - Да их никого и не было в ложе.
     - Ну что ж делать - значит, мое такое счастье!
     Карнаухий крякнул, покачал укоризненно головой, сунул деньги в карман и взялся за шапку.
     - Постой, брат, - остановил его издатель, потирая лоб. - Ты ведь тово... Исключен на пять заседаний? Это хорошо, брат... Так и нужно. Пока ты забудешься. А там я б тебе еще работку дал. Скажи... не мог бы ты какого-нибудь октябриста на дуэль вызвать?
     - Так я его лучше просто отдую, - добродушно сказал Карнаухий.
     - Ну вот... Придумал тоже! Дуэль - это дело благородное, а то черт знает что - драка.
     Карнаухий пощелкал пальцами, почесал темя и согласился:
     - Что ж, можно и дуэль. На дуэль своя цена будет. Сами знаете...
     - Не обижу. Только ты какой-нибудь благовидный предлог придумай... Подойди, например, к нему и привяжись: «Ты чего мне вчера на пиджак плюнул? Дрянь ты октябристская!» Можешь толкнуть его даже.
     - А ежели он не обидится?
     - Ну, как не обидится. Обидится. А потом, значит, ты сделай так...
     Долго в кабинете слышался шепот издателя и гудящий бас Карнаухого. Провожая его, издатель сделал страшное лицо и сказал:
     - Только ради Создателя - чтобы ни редактор, ни сотрудники ничего не знали... Они меня съедят.
     - Эге!
     Когда Карнаухий вышел на улицу, к нему подскочил веселый, сытый газетчик и крикнул:
     - Грандиозный скандал! Исключение депутата Карнаухого на пять заседаний!
     Карнаухий улыбнулся и добродушно проворчал:
     - Тоже кормитесь, черти?!
     _______________________________________
     * Спермин - название модного, широко разрекламированного в начале ХХ века лекарства, рекомендованного при невралгии, ожирении, чахотке, старческом одряхлении, сифилисе, атеросклерозе и алкоголизме.
     


АНЕКДОТЫ


     

     
* * *
     Преподаватель на зачете:
     - Ваша фамилия!
     Курсант:
     - Иванов (улыбается).
     - Чему вы улыбаетесь? – спрашивает подполковник.
     - Доволен, что хорошо ответил на первый вопрос.
     
* * *
     Почтальон не решается войти во двор, видя огромного дога.
     Хозяйка кричит:
     - Не бойтесь, он кастрированный!
     - Да я, собственно, думал, что он покусать может...
     
* * *
     Слушатель военной академии приходит на экзамен, открывает портфель, достает бутылки водки, ставит на стол.
     - Товарищ полковник, вот вам три бутылки, поставьте, пожалуйста, мне «три».
     Преподаватель берет пару бутылок:
     - Я возьму две.