Господин с разъяренным лицом влетает в кабинет.
     - Вы господин редактор?
     Сидящий за столом мужчина молча наклоняет голову.
     - В вашей газете напечатана про меня гадость, клевета, гнусность. Вы смеете утверждать, будто я совершил мошенничество, когда я сделал только подлог!
     Сидящий за столом молча наклоняет голову.
     - Ага! Вам нечего сказать! Вы молчите! Но я не позволю позорить мое доброе имя! Я никогда мошенником не был. Я честный человек: меня по суду шесть раз оправдали по обвинению в краже!
     Сидящий молча наклоняет голову.
     - Нечего кивать головой. Вы потрудитесь напечатать в завтрашнем номере вашей газеты извинения передо мной. Вы публично покаетесь, что смели назвать меня мошенником, когда я совершил только подлог. Иначе...
     В то время как сердитый господин так разговаривает с посаженным за столом манекеном редактора, сам господин редактор спрашивает у управляющего:
     - Ну, как мой новый автомат?
     - Похож изумительно. Отлично кланяется. Все принимают его за вас. Еще и сейчас с ним объясняется какой-то господин.
     - Старый был великолепен. Но эта каналья Симонов влепил ему в голову шестнадцать пуль. Надеюсь, что новый манекен представителен?
     - О, как нельзя более. Очень солидная фигура. Внутри часовой механизм - он чрезвычайно важно наклоняет голову каждые две минуты. В общем, возбуждает величайшее почтение в господах посетителях.
     - Великолепно. Когда подумаешь, что в ХIХ веке редакторы объяснялись со всей этой шушерой лично! Ха-ха-ха! Попросите ко мне господина заведующего полемикой.
     - Здравствуйте, господин редактор.
     - Что вы сделали в смысле полемики с нашим конкурентом?
     - О, великолепная штука, господин редактор. Останутся довольны. Я нашел в Крыжополе однофамильца их редактора, известного вора. Тоже Иван Иванович Иванов. Сегодня он приезжает в Одессу и завтра совершает первую кражу. Публика будет читать напечатанные крупным шрифтом заметки о кражах, которые совершает Иван Иванович Иванов, и будет думать на редактора враждебной газеты.
     - Я вас понял. Это отличный полемический прием. Но зачем же откладывать первую кражу на завтра? Пусть украдет что-нибудь сегодня же. Даже в нашей редакции. Это будет эффектнее. А пока составьте хорошенькую заметку: «До чего дошел наш почтенный Иван Иванович Иванов!» Поставьте двадцать восклицательных знаков. Это пикантно. Публика любит восклицательные знаки, как спаржу... Где господин заведующий морским отделом?
     - Что прикажете, господин редактор?
     - Давно не было никаких катастроф, господин заведующий. Вы заставляете публику скучать.
     - Я принял соответствующие меры, господин редактор. Вчера перепоил всех помощников капитана парохода, идущего в Севастополь. Мне кажется, столкновение неизбежно случится. С минуты на минуту жду сообщения из Тарханкута.
     - Отлично. Публика это любит. Ну а вы, господин репортер, вы приготовили на завтра что-нибудь интересное?
     - Двоих уговорил покончить жизнь самоубийством, одного убедил, что понятие собственности есть предрассудок, и он, наверное, сегодня украдет. Познакомил бухгалтера банка с шансонетной певицей. Наверное, растратит.
     - Это все мелочи. Неужели вы не могли придумать что-нибудь покрупнее? Это в ХIХ веке репортеры сообщали о том, что уже произошло. В двадцатом - интересные происшествия надо создавать... Теперь справочный отдел.
     - Я, кажется, господин редактор, всегда сообщаю самые верные сведения.
     - Это-то и глупо! Верные цены коммерческий мир знает и без вас. А вы напишите завтра, что в Одессу привезено 2 миллиона пудов пшеницы, и цена упадет до 6 копеек. Это произведет сенсацию. Газету будут брать нарасхват! Все. Завтра у нас будет, кажется, интересный номер. Не надо забывать, что мы живем в двадцатом веке, черт возьми!