Сравнительно теплый вечер опустился на небольшой североосетинский городок. Для военнослужащих, которые в Моздоке в большинстве своем «транзитники», это означало лишь то, что нужно поскорее совершить марш-бросок в сторону Чечни. Однако сделать это было непросто. Как оказалось, только таксисты приветливо встречали служивых. Получить информацию о пересыльном пункте можно было и у них, и у таких же горемык-военных, имевших опыт «заезда» в Чечню. Но таксисты были больше информированы. От них удалось узнать все возможные способы доставки и даже примерное процентное соотношение – как кто уезжает, сколько человек берут в колонну, в вертолет и в поезд. Однако все перечисленные способы доставки не обещали ничего конкретного, поэтому таксисты активно рекламировали свои услуги, предлагая за пятьсот рублей «с носа» подбросить в любой населенный пункт Чечни за пару часов. «Это только на первый взгляд дорого, – говорил один из них. – Вот посидите недельку на пересылке, и денег уйдет не меньше. А сколько нервов потратите!..»
     Ехать, хоть и с комфортом, в компании подозрительных частников никто не захотел. Но воспользоваться дорогостоящим для военных сервисом все же пришлось: вечером к пересыльному пункту никакой общественный транспорт не ходит, а нести в руках несколько километров тяжелые сумки желания не было.
     Путь в воинскую часть состоит из двух этапов. На первом — частник довозит до КПП части, а дальше в роли таксиста выступает… cержант - инспектор ВАИ. Этому факту удивляться не приходится: однажды здесь же мне предложили до вокзала доехать на пожарной машине. Рыночные отношения…
     Вечером, как и следовало ожидать, никакого транспорта в сторону Чечни не намечалось. Предстояло устраиваться на ночлег. В гостинице мест не было, да и идти туда смысла не имело – ведь не в гостиничные номера, а на пересыльный пункт стекается информация о транспорте. А «бронепоезда» отправляются в основном ранним утром. Кстати, даже приблизительно о времени их отхода никто не знал. Как объяснялось, вся эта секретность создавалась для того, чтобы избежать диверсий.
     В переполненной палатке спать пришлось на матрасах не первой и даже не второй свежести. Кстати, и те выдавались офицерам лишь под залог удостоверения личности. Ночь выдалась неспокойной: возле палаток ошивались праздные солдаты, которые только и смотрели, где бы что стянуть. Особенной популярностью здесь пользуются ботинки с высоким берцем. Причем с заявлениями о пропаже чаще всего никто не обращается: на это нет времени.
     Позже удалось побывать на пересыльном пункте Внутренних войск. Признаюсь, был приятно удивлен царившим здесь порядком. Для солдат в специально огороженном от ветра месте стояли палатки, а офицеры ждали свой транспорт в хорошо оборудованных четырехместных вагончиках с душем и кухней! Пересыльный пункт полностью заасфальтирован, поэтому здесь даже в дождь нет грязи.
     ...Утро на пересыльном пункте военного ведомства начинается весьма бурно. Вне зависимости от того, кто на какой вид транспорта записался, каждый тем не менее активно ищет дополнительные возможности добраться до Чечни. Хорошо помогают личные знакомства с представителями различных служб, которые отвечают за доставку на войну грузов и людей. Только они могут устроить на «борт» своего человека. Чаще всего протеже не задерживаются и с ходу попадают на нужные им вертолеты и колонны, экономя кучу времени и нервов. Остальным же приходится дожидаться более демократичного транспортного средства – бронепоезда, который курсирует не так часто, как хотелось бы. Причем, как ни удивительно, рейсы периодически отменяют. Причина тому… нелетная погода (состав не ходит потому, что невозможно обеспечить его прикрытие с воздуха). Из-за таких срывов часто случается, что вместо двух-трех железнодорожных рейсов в неделю совершается лишь один. Нередко после недельного ожидания скапливается столько людей, что они, как мешочники в гражданскую войну, начинают всамделишный штурм пассажирских вагонов.
     Раньше ситуация сглаживалась тем, что была возможность уехать вместе с проходящей колонной или попутным вертолетом. Сегодня колонны в Моздок заходят редко, а вертолетчики берут на борт, только если твоя фамилия есть в заявке из ОГВ(с). Лишь отдельные счастливчики могут поймать попутку, которая загрузилась на местных складах тыловым имуществом и возвращается в Чечню.
     Когда у кого-нибудь совсем угасает надежда в короткие сроки добраться до Чечни с помощью родного министерства, изыскиваются другие возможности. Например, при удачном стечении обстоятельств можно стать пассажиром вертолета Внутренних войск. Добираются и на обычном пассажирском поезде до Гудермеса. Дальше - по ситуации. Некоторые импровизируют и сходят в самых спокойных равнинных районах и потом от блокпоста к блокпосту – на попутном транспорте. Однако такие варианты наиболее рискованы для жизни, и отваживаются на них лишь откровенные оптимисты. Пересыльный пункт всегда с избытком полон слухами, а информация об отправляющемся транспорте здесь зачастую противоречива. Это вполне объяснимо, ведь вводные даже в «прифронтовой зоне» всегда поступают неожиданно.
     Военнослужащие здесь собираются в группы по интересам и, как на тотализаторе, делают ставки на тот или иной вид транспорта. И порой неудачники могут просидеть на пересылке неделю. Это во многом зависит как от военно-политической обстановки на территории Чечни, так и от метеоусловий. Часто после многодневного ожидания появляется такое сильное желание поскорее добраться до места, что вспоминают слова таксистов. Да по-другому и быть не может: в большинстве случаев главную роль играют не только личный дискомфорт, но и мысль о том, что подводишь своего товарища, к которому едешь на смену. Опоздание, пусть даже узаконенное, всегда неприятно. Из-за этого зачастую офицеры делают «ефрейторский» зазор в несколько дней, возвращаясь из отпусков.
     Когда выезжаешь из Чечни, с транспортом определиться на порядок легче. Все желающие уехать домой собираются в Ханкале, где легче выяснить, когда в сторону «большой земли» пойдет очередной транспорт. Тут есть из чего выбирать, однако основным средством доставки все равно считается бронепоезд. К счастью, в Ханкале об отправлении можно узнать за сутки. На другие виды транспорта и здесь берут с большой неохотой.
     Отдельно нужно рассказать еще об одном способе поездки «на войну». Он удобный, но одновременно и очень опасный. Это перемещение по Чечне на собственном автомобиле. Некоторые прапорщики и офицеры, которые служат в Ханкале или в районных комендатурах, но часто бывают в служебных командировках за пределами «горячей точки», ездят по все еще опасным дорогам на личных авто, ежеминутно рискуя стать легкой добычей боевиков. Колесить по дорогам Чечни сложно еще и потому, что здесь запросто можно заблудиться. Указатели отсутствуют напрочь. Тяжелым препятствием для выезжающих из «горячей точки» военнослужащих становятся и милиционеры. Странная особенность: в самой республике досматривают крайне редко, а вот к выезжающим – пристальное внимание.
     Вот один из характерных примеров. Это произошло на посту № 14 в районе Моздока. В тот день там нес службу старший лейтенант ГИБДД УСБ Алан Козолов. Постовые совершили неприкрытую попытку вымогательства денег у представителей военной комендатуры Чеченской Республики. При этом стражи «правопорядка» грозили в случае отказа «разобрать по винтикам машину и вывернуть наизнанку все вещи». Когда милиционерам прямо указали на незаконность их действий, они засомневались, а потом и вовсе отказались взять пятьсот рублей установленного ими для военнослужащих «налога». Создавалось впечатление, что слуги закона искали слабаков, которые под психологическим напором отдали бы им требуемые деньги.
     Зачастую в расставленные таким образом сети попадают солдаты-срочники, которые после окончания службы едут домой. К ним могут поначалу предъявить какое-нибудь дополнительное требование, например, на транзитной станции заставляют стать на учет в комендатуре, здание которой находится на значительном удалении от вокзала. Попробуй найти эту комендатуру в чужом городе, да еще ночью! Как правило, этот прием выводит солдата из психологического равновесия. Начинаются пререкания. Потом идут придирки – проверяют, сколько у парня с собой наличности. Если оказывается, что больше трех тысяч рублей, стражи порядка требуют доказать, что эти деньги принадлежат именно этому солдату. Не многие захотят связываться, когда на руках билет, грядет встреча с родными, которых не видел долгие месяцы. В общем, откупаются ребята.
     Лично довелось встречаться несколько раз с проявлением беззакония со стороны милиционеров на постах в Северной Осетии. Поражают уверенность в своей безнаказанности и цинизм аргументации: «Военные в Чечне зарабатывают деньги, поэтому должны делиться…»
     Проблема с доставкой личного состава в Чечню существует с тех пор, как туда были введены наши войска. Но только после прошлогодней трагедии с вертолетом
     Ми-26, когда погибли больше ста человек, на государственном уровне был поднят вопрос об упорядочении перемещения личного состава в районе боевых действий. Как показывает практика, решение заменить вертолеты на железнодорожный транспорт не позволяет пока полностью решить проблему. Однако за такой длительный срок (только контртеррористическая операция идет уже более трех лет) пора бы уж отладить все вопросы до мелочей. Тем более что примеров, на которых можно и нужно учиться, немало. Взять хотя бы Афганистан, куда во время войны перебрасывались тысячи солдат и офицеров. Если обратиться к примерам поближе, то прибывших на вертолете в Моздок военнослужащих Внутренних войск прямо на взлетке встречает машина и довозит до вокзала. Неужели наше родное министерство не в состоянии иметь хоть один дежурный автобус, который развозил бы отвоевавших и едущих в «горячую точку» выполнять свои служебные обязанности людей, хотя бы до Прохладного и обратно? Почему нельзя оборудовать пересыльный пункт не в прогнивших палатках, а в теплом здании, где после или перед дальней дорогой люди смогут отдохнуть? Тем более что сегодня некоторые военнослужащие, которые находятся в Чечне на постоянной основе, едут туда и обратно вместе с женами и детьми. Неудивительно, что они, рискуя собственными жизнями, следуют на личном транспорте (в 2002 году при убытии в отпуск на собственной машине был расстрелян начальник артиллерии одной из военных комендатур города Грозного, вместе с которым погибла жена) или же пользуются услугами таксистов (что тоже небезопасно), которые заламывают «дикие» цены.
     Возможно, об этом никто не задумывался, но по большому счету такое положение дел унижает воюющих людей. Остается надеяться, что в скором времени проблемой доставки военных все-таки займутся более тщательно.