Такое впечатление, что этот капитан сегодня со своими проблемами никому не нужен. Пожалуй, кроме самого себя, своих родителей и родственников. Если бы мне раньше сказали, что такое возможно, то, не зная его судьбы, я бы ответил: «Не может быть!»

     Представьте, офицер ходит на службу, добросовестно исполняет свои должностные обязанности, а государство уже восемь месяцев не выплачивает ему денежное довольствие. Всем военнослужащим Севастопольского мотострелкового полка СибВО выплачивает, а капитану Алексею Петрову – нет. Это только в данной части он не видит получки восемь месяцев. А если быть более точным, то офицер не обеспечивается денежным довольствием и другими положенными по закону выплатами с 17 августа 2002 года. Не получает и продовольственного пайка или взамен его пайковых. Не выдают ему обмундирования, чтобы в форме ходить на службу. А он все равно ходит и служит. Не верите? Или думаете, раз так, значит, здесь присутствуют какие-то форс-мажорные обстоятельства.

     Какие там обстоятельства? Соверши любой военнослужащий правонарушение, преступи закон – им быстро займется военная прокуратура. А вот если в отношении этого военнослужащего поступают незаконно, то правосудие порой, увы, остается в стороне. Да, если попираются многие законы и приказы, если всем, извините, не до тебя, то, получается, это только твои проблемы. История с капитаном Петровым – тому доказательство. Его хотя бы спросили: «Алексей Павлович, вы вообще как без денег живете? Чем питаетесь? У вас, наверное, и семья есть? Что у нее на столе?»

     Не платит государство за службу Петрову. Хотя тут задумаешься: чиновники, бюрократы, отравившие капитану жизнь, они, что ли, государство? Получается, что и они. А кто в Ханкале порезал кусок сала на четвертом или пятом представлении капитана Петрова к ордену Мужества и не постеснялся вернуть этот документ в военную комендатуру Урус-Мартановского района? Пришла эта бумага в жирных пятнах и с прилипшими хлебными крошками. Семь раз(!) представляли в Чечне офицера к ордену Мужества, и всякий раз кто-то(?) считал, что он… Ладно, обо всем по порядку.

     Кем еще в жизни Алексей Петров мог стать, если не военным? Хотя его путь к офицерским погонам был полон препятствий, проб и, возможно, ошибок, но чаще не по собственной вине. Его дед по матери, Федор Георгиевич, дошел до Берлина, имеет много наград, в их числе орден Ленина, два ордена Красной Звезды. Отец Алексея летал на всех МиГах, уволился в запас подполковником с должности командира эскадрильи МиГ-31. Дядя Сергей, брат отца, тоже летчик-истребитель. Старший брат Алексея Андрей окончил Армавирское высшее военное авиационное училище летчиков, но, едва получив лейтенантские погоны, попал под сокращение и уволился из армии. В то время стране не нужно было иметь много летчиков, и несколько вузов, готовивших офицерские кадры для авиации, расформировали. Их выпускникам предлагали переходить в другие виды и рода войск или увольняться. Помню, как в то время в сухопутные части СибВО приезжали лейтенанты в летной форме. Как правило, их назначали на должности психологов или замполитов подразделений. Сказать, что эти молодые люди были огорчены, – мало, они были «раздавлены» тем смутным временем, когда без единого выстрела вместе с могучим государством была разрушена одна из сильнейших армий мира.

     – Как и брат, я тоже поступил в Армавирское училище в том несчастливом для нас обоих 1992-м году, – вспоминает капитан Петров. – После объявления приказа о зачислении в вуз нам, недавним абитуриентам, тут же, на строевом плацу училища, зачитали другой приказ – о сокращении набора в вуз и о зачислении нас на 1-й курс Даугавпилсского высшего военного авиационного инженерного училища, которое готовило специалистов для обслуживания и ремонта самолетов. Позже это училище было переведено в Ставрополь. Но я не хотел быть технарем, я хотел летать.

     Поэтому после первой сессии курсант Петров подал рапорт с просьбой об отчислении из вуза. Препятствовать не стали, просьбу удовлетворили и отправили дослуживать полтора года в СКВО в подразделении противотанковых самоходок. Когда Алексей увольнялся и уезжал оттуда, то, конечно, не знал, что через шесть лет вернется на Северный Кавказ уже в звании младшего лейтенанта, будет воевать, десятки раз рисковать жизнью. Что воинские звания лейтенант, старший лейтенант и капитан получит досрочно.

     После увольнения в запас у этого крепкого парня с характером не было проблем с трудоустройством. Алексей пошел в охрану, причем не сторожить какие-то ларьки с капустой или бензоколонку. Он, дипломированный инструктор по карате, был личным охранником у новых русских – директоров частных крупных предприятий. Платили хорошо, но работа была не из легких. Впрочем, рисковать парню нравилось, любая опасность молодила кровь. Но он хотел учиться и поступил в Омский медицинский колледж по специальности стоматология ортопедическая, который окончил блестяще. Трудно сказать, почему молодой человек охладел к медицине и не захотел работать по специальности. Может, потому, что видел себя только в военной форме. Еще какое-то время проработал в охране, только все равно это было не то, что нужно Петрову. В итоге пришел в военкомат с просьбой направить служить по контракту в Таджикистан.

     – Но в военкомате мне предложили курсы младших лейтенантов в Чите, образование позволяло, – говорит Алексей. – Поступил без проблем.

     Учился по артиллерийской специальности в основном на пятерки. Стал заместителем командира взвода. По распределению в 1999 году молодого специалиста направили в Севастопольский мотострелковый полк СибВО командиром взвода противотанковой батареи. Прослужил пять месяцев, пока в полку не начали из числа добровольцев формировать комендантскую роту и два минометных взвода для отправки в Чечню.

     – Поначалу все начальники говорили, что командировка продлится три месяца, а перед самым отъездом сообщили, что в Чечне придется выполнять задачи в течение двух лет, – вспоминает Алексей.

     Отказались многие, кроме младшего лейтенанта Петрова. Взамен отказников стали искать других офицеров. Нашли, тем более что из Москвы пришла телеграмма, в которой сообщалось, что по окончании двухлетней командировки в Чечню все офицеры и прапорщики получат по месту прежней службы квартиры. Телеграмму зачитал бывший командующий объединением генерал-майор Владимир Ковров.

     Сибиряки прибыли на замену подразделений в военную комендатуру Урус-Мартановского района. Должности принимали в течение дня. Кто-то скажет: что за служба в комендатуре – не окопы и не траншеи. Да, если речь не о Чечне.

     – Офицеры были круглые сутки на ногах, – вспоминает о службе в комендатуре капитан Петров. – Если спали два-три часа, это нормально. А поспишь четыре-пять часов – считалось, вообще хорошо отдохнул. Приезжаешь, прыгаешь с одной «брони» на другую – и уезжаешь на новое задание. Комендатура находилась почти в центре города, и для боевиков не составляло труда постоянно обстреливать нас из близлежащих домов, что они постоянно и делали. Из окон или из-за угла любого здания, да откуда угодно. Вообще обстреливали почти каждую ночь. Обычно сначала били из гранатометов, потом из автоматов и пулеметов. Днем работали снайперы.

     Серьезно, как говорит сам капитан Петров, он попал в переделку через одиннадцать дней после приезда в Чечню. 28 мая вместе с водителем бензовоза их обстреляли на мосту через реку Мартанка. Но вначале в десяти метрах от машины взорвался фугас. Впереди шел «Урал» с омоновцами, может, бандиты в него и метили? Милиционеры ответили огнем. Бензовоз посекло осколками, он не взорвался, не загорелся лишь потому, что был пустым. В тот же день после обеда младший лейтенант Петров поехал по федеральной дороге занимать топливо в одном из полков под Ассиновской. По километражу получалось прилично. Под самашкинским лесом они с водителем попали под обстрел.

     2 июля 2000 г. – самый страшный день для военной комендатуры Урус-Мартановского района. Начиненный боеприпасами «Урал», управляемый смертником, унес тогда немало молодых жизней. Боевики рассчитывали взорвать автомобиль на стыке зданий военной комендатуры и временного отдела милиции. С одной стороны, бандиты просчитались, так как на дороге, ведущей к зданиям, была специально построена кирпичная стена. А с другой – они знали, что в это время личный состав нового караула будет возвращаться с развода. «Урал» врезался в металлические ворота у КПП и взорвался. В десятке метров – строй солдат.

     – Я как раз вышел из-за поворота встречать свой взвод, – говорит Алексей. – Смотрю, часовые падают, грузовик на большой скорости таранит ворота.

     Взрывной волной младшего лейтенанта Петрова швырнуло на полтора десятка метров. Он упал на бетонные плиты, сломал руку и разбил голову, но сознание не потерял. Какие-то секунды приходил в себя, потом вскочил и побежал в сторону КПП. От ворот и следа не осталось.

     – Слышать – ничего не слышу, только вижу – пацаны мои лежат, разорванные на части, – с болью, мукой вспоминает Алексей. – Было очень много раненых, я их стал перетаскивать в безопасное место, так как из окон школы по нам велся огонь. Подбежали сержанты Сергей Селезнев и Сергей Мосин, снайпер. Мы рванулись к школе, там работали три огневые точки.

     Уже и помощь подоспела. Бандиты, засевшие в школе, поняли, что сейчас их обложат со всех сторон, и стали с боем отходить.

     Раненых требовалось как можно быстрее доставить в госпиталь. Будучи сам контуженым, с переломом руки и травмой головы младший лейтенант Петров вызвался ехать старшим машины. ЗИЛ едва вместил всех раненых. В прикрытии – БРДМ с разведчиками. На одном из участков федеральной дороги они выехали, можно сказать, на бой. Впереди разрывы мин, стрельба. Обе машины остановились, и тут оказалось, что в БРДМе закончилось топливо. Разведчикам поступила команда в случае опасности заминировать разведмашину и уйти. А тут еще и позади началась стрельба. Куда направиться?

     – Спасибо ребятам из спецназа Внутренних войск, – говорит Алексей. – Они оттеснили боевиков от армейцев, там и вертолеты начали по ним работать. Приехали, раненых погрузили на «вертушки» и вернулись. Я не полетел с ними, посчитал, все заживет, срастется и так. Теперь у нас 2 июля – день памяти комендантской роты.

     Вот такая «тихая, непыльная» работа была у младшего офицера Петрова в военной комендатуре Урус-Мартановского района – 2 года и 1 месяц, 352 официально закрытых боевых дня.

     Всегда больно терять людей. И мысленно, внутри себя с этим не смириться. Ну как же так – вот только сейчас человек был жив, говорил, смеялся, строил планы на будущее, и пуля снайпера все разрушила, из всего сделала бессмыслицу.

     Больно терять командиров. Видно, новый комендант генерал-майор Гейдар Гаджиев в печенках сидел у боевиков. За очень короткий срок он навел в районе порядок, всех держал в кулаке. Однажды ночью боевики напали на блокпост в районе Гейхи-Чу. Наши отбились. Утром туда приехал генерал-майор Гаджиев. К нему под благовидным предлогом подошла женщина-камикадзе, смертница, обвешанная взрывчаткой. Так погиб Герой России генерал-майор Гейдар Гаджиев. Расстались с жизнью и разведчики из его личной охраны.

     Новый комендант полковник Николай Голованов тоже порядок держал. Смелый человек. Где-то попадут в переделку его подчиненные – Николай Григорьевич спешит на выручку. Командир комендантской роты майор Юрий Петраков уехал поступать в военную академию, и в то время старший лейтенант Петров выполнял обязанности ротного. Полковник Голованов хотел утвердить его на этой должности, но уже вышел приказ на перевод в СибВО.

     – Ну что тебе за хорошую службу? – спрашивал военный комендант у Петрова. – Можем представить к награде...

     – Товарищ полковник, не надо наград, если можно, предоставьте максимально продолжительный по закону отпуск, – попросил подчиненный.

     Начальники финансовой службы и строевой части стали подсчитывать, сколько же дней положено отдыхать капитану Петрову. Вышло 404. Такой отпуск, наверное, не дают даже маршалам. Разрешили 284 дня, которые могли оплатить. Начальник строевой части старший лейтенант Андрей Рожин выписал несколько отпускных билетов, каждый сроком на два месяца, так как отпускные, как сказал начфин, он имеет право выдать только за два месяца. Таким образом, чтобы получить очередную сумму за последующие месяцы, капитан Петров всякий раз должен был пересылать в комендатуру очередной отпускной билет. И пересылал, пока неожиданно не получил оттуда документы о своем исключении из списков части с 17 августа 2002 г. Как же так, получалось, «плакал» большой отпуск? Капитан Петров позвонил в Урус-Мартан полковнику Голованову и попросил разъяснений. Оказалось, из Москвы пришло указание запретить столь длительные отпуска. Но документы пришли в декабре, и получалось, что офицер уже несколько месяцев отдыхает незаконно. «Возвращайте документы, мы их переоформим», – сказал полковник Голованов.

     В январе 2003-го Алексей позвонил на прежнее место службы. Начальник строевой части старший лейтенант Рожин подтвердил получение документов и сказал, что переоформит их и перешлет обратно. И тогда езжайте, товарищ старший лейтенант, к новому месту службы. Однако на этом связь капитана Петрова с бывшими сослуживцами в Чечне прерывается. Потому что с середины января 2003 г. новыми хозяевами в военной комендатуре Урус-Мартановского района стали подразделения Внутренних войск. Другое ведомство, другие люди. Никто из них не мог ответить Петрову ни на один из его вопросов. Ехать в Чечню? Куда? К кому?

     – Я позвонил в управление кадров СибВО, попытался объяснить случившееся, - рассказывает Алексей. – Приехал в Читу, и меня направили в тот же полк, из которого уезжал в Чечню.

     Кто сегодня скажет капитану Петрову, где его бывшие начальники? Где документы, медицинская книжка, аттестаты на все виды довольствия? Со дня исключения из списков военной комендатуры Урус-Мартановского района, то есть с 17 августа 2002 года, он не получает денежного довольствия, продовольственного пайка или пайковых, вещевого имущества.

     Кто сегодня знает о бедах помощника командира мотострелкового батальона по артиллерии капитана Алексея Петрова? Многие знают. И давно. В военной прокуратуре и в военном суде Новосибирского гарнизона. Знают начальники в штабах полка, дивизии, объединения, округа, в Главкомате Сухопутных войск. Знают в канцелярии Президента России, откуда письмо капитана Петрова направили в Министерство обороны. К кому только не обращался офицер – уже не к нашим военным, а к гражданским юристам и даже к депутату Государственной Думы Галине Стрельченко. Ну и что? Разобраться в этой темной и нелепой истории обещают многие, но, похоже, никто не спешит. В последнее время пообещал помочь начальник отдела управления кадров Сухопутных войск полковник Михаил Синюков.

     Да, еще о наградах. Конечно, тема очень деликатная, но, согласитесь, семь представлений на орден Мужества – это о чем-то говорит? Первое представление вернули из Ханкалы, потому что было написано от руки. Сказали: «Отпечатайте на пишущей машинке». Напечатали, отправили. Пришел ответ: «Наберите на компьютере». Где в тех развалинах найти компьютер? Потом пришел еще один ответ, в котором говорилось, что, мол, за давностью событий… Получалось, что вроде капитан Петров вообще никаких героических поступков не совершал. А ведь в нескольких представлениях к ордену были кратко описаны разные боевые эпизоды, в которых офицер проявил то самое мужество. В то время военный комендант генерал-майор Гейдар Гаджиев не выдержал этого бумаготворчества, невнимания и сам повез представление. Но еще перед этой поездкой ему из Ханкалы пришло письмо, в котором недвусмысленно говорилось: мол, товарищ Гаджиев, у нас есть и другие государственные награды. А потом из Ханкалы позвонили начальнику штаба военной комендатуры полковнику Рему Акимову и спросили: «У нас тут ваше представление к ордену Мужества на капитана Петрова. Он что – погиб или тяжело ранен?» – «Да нет, живой», – ответил начштаба. Значит, получить орден можно только посмертно или если человека покалечат на войне? Где-то еще пылятся представления на капитана Петрова к медалям «За отвагу» и Суворова. Недавно ему за Чечню вручили медаль Жукова.

     Как сейчас служит Алексей? На совесть. Вообще за время службы в Вооруженных Силах у него не было ни одного взыскания, одни только благодарности. Недавно командующий войсками СибВО генерал-полковник Николай Макаров вручил капитану Петрову ценный подарок – часы «Командирские».