- Вот и закончилась командировка, — обжигала Горячева мысль...
     В военные врачи Горячев пошел по примеру отца. Хотя тот, попав под хрущевское сокращение, завершил службу еще до рождения сына. Поступив в Ленинградскую военно-медицинскую академию, попал во взвод подготовки врачей для Воздушно-десантных войск. Манила романтика крылатой пехоты, да и спортивные достижения сыграли свою роль. Кандидат в мастера спорта по лыжам и спортивному ориентированию, решили при отборе, — как раз то, что нужно для службы в «обдуваемых всеми ветрами войсках». Первое знакомство с десантом состоялось во время стажировки после второго курса. Парашютные прыжки в дождь и ветер обернулись большим количеством травм, но сомнений по поводу правильности выбора рода войск не вызвали.
     Специализацией Горячев выбрал хирургию — то, что больше всего, по его мнению, пригодится во время службы в десанте. Люди прыгают, случается, ломают руки-ноги, а еще ВДВ недаром расшифровывают как «войска для войны». В Афганистане полным ходом шли боевые действия, и больше всего воевали десантники.
     Надев лейтенантские погоны, попал служить в Гайжюнай — в учебную дивизию ВДВ. Врачом полкового медицинского пункта. С офицерским или профессиональным становлением проблем не было, зато было море работы. Столько больных, как в учебной дивизии, большинство личного состава которой — молодые солдаты, больше никогда и нигде не встречалось. Адаптация к службе — все болеют. На трех врачей части приходилось по две-три тысячи приемов в год. Словом, этакая профессиональная школа выживания.
     Через два года рапорт мечтающего испытать себя войной лейтенанта наконец удовлетворили. Прибыв в Ограниченный контингент войск, Горячев принял должность начальника медицинского пункта батальона знаменитого 350-го парашютно-десантного полка. Боевое крещение в районе Суруби сложилось — суровее не придумаешь. Операция была спланирована так, что две парашютно-десантные роты перебрасывались вертолетами прямо в лагерь боевиков. Основные силы банды ждали вертолетный десант в другом месте, охрана же, не оказав сопротивления, разбежалась. Словом, застали бросивших лагерь моджахедов врасплох.
     Дальше был шестичасовой подъем повыше в горы. Выставив «блоки» на перевалах, стали ждать банду, которую на них должны были гнать другие наши отряды.
     Обложившись камнями, заняли на ночь круговую оборону. Едва стемнело, поняли, что и вправду окружены. Сразу с нескольких сторон бандиты открыли огонь. Бой шел всю ночь. Горячев, бегая от раненого к раненому по всему опорному пункту, сам тогда лишь чудом не словил пулю. Но ни одного из шести раненых не упустил. Особенно тревожил получивший ранение в грудную клетку при стрельбе с колена пулеметчик. Грамотно наложив повязку, поставил внутривенную систему. Словом, спас жизнь солдату. Когда пришедшая утром «вертушка» забрала раненых, перевел дух, осознав, как сам-то рисковал, бегая по опорному пункту, пока все остальные вели огонь из положения лежа, да еще обложившись камнями. Хотя и наши, и боевики стреляли не прицельно, по вспышкам на стволах автоматов плотность огня была сумасшедшей. Зато после этой ночи лейтенанта-военврача зауважал весь батальон.
     - Молодец, док, не подвел, воюем дальше, — сухо сказал комбат подполковник Валерий Спицын.
     Дальше были еще 33 разведывательные и десантные операции в течение девяти месяцев, в которых он проявил себя и как врач, и как офицер. Не один десяток раненых удалось спасти за это время Горячеву. Не только наших, но и афганских. А потом пришлось спасать уже его. Выжил тогда чудом...
     Весна 84-го. Пандшерская операция. Медгруппа из четырех человек во главе с Горячевым спускалась за ранеными. Впереди сапер, за ним Горячев, связист и санинструктор. Сапер пропустил мину, и на нее наступил связист. Взрыв. Фугас, начиненный проволокой и гвоздями, поразил всех. Выжил только он — контузия и множественные осколочные ранения. Спасли автомат, бушлат и медицинская сумка, принявшие на себя большую часть начинки фугаса. Санинструктору оторвало голову, радисту — руки и ноги, саперу — ноги.
     Придя в себя, Горячев попытался спасти сапера. Наложил жгуты на обрубки ног, по рации вызвал подмогу. Забери его сразу «вертушка», сапер бы, пожалуй, выжил. Но они оказались на минном поле. Когда же их наконец вынесли, стемнело, и вертолет не смог сесть. До шести утра, когда за ранеными и убитыми прилетел наконец Ми-8, удалось дожить только Горячеву.
     - Смотри, один, кажись, шевелится, — услышал чей-то разговор Горячев, едва придя в сознание. Оказалось, его вместе с шестью «двухсотыми» привезли к находившемуся неподалеку от аэродрома моргу...
     Госпиталь, операции, реабилитация. Ноги еще месяц не слушались, а некоторые осколки сидят в нем до сих пор.
     После ранения неспособного по состоянию здоровья ходить по горам Горячева назначили на более спокойную должность — начальником медпункта другого парашютно-десантного полка. Впрочем, меньше риска в суровой службе десантного военврача не стало. Отправляясь ночью, когда не летали «вертушки», на БТРе за ранеными, случалось и подрываться, и попадать под обстрел. А иногда, чтобы добраться до раненого, и ремонтировать в пути БТР.
     К боевым выездам прибавилась на новой должности и повседневная жизнь. Борьба с инфекционными заболеваниями, прививки, контроль за приемом пищи, обучение поваров. Работая с полковым начмедом, что называется, на износ, добились видимых результатов. Заболеваемость по полку была в два с половиной раза ниже, чем в целом по 40-й армии. Полк не раз признавался лучшим по состоянию медицинского обеспечения.
     Ордена Красной Звезды и «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени — память об афганской юности, самые дорогие награды полковника медслужбы Андрея Горячева.
     После Афганистана — опять служба в ставшей уже родной учебной дивизии. Сначала — начальником медпункта полка. Несмотря на обилие больных, Горячев массу сил и времени посвящал медицинской подготовке курсантов, немалая часть которых по выпуске отправлялась в 40-ю армию.
     Потом назначили командиром медсанбата. Помимо огромного стационара для больных, медсанбат учебной дивизии — это еще и учебная медицинская рота, элитное подразделение, готовившее санинструкторов, по совместительству выполнявших еще и должность ротных инструкторов по рукопашному бою. Полученный на этой должности командирский опыт будет очень полезен для последующей руководящей работы.
     Начальником медслужбы расквартированной в Азербайджане воздушно-десантной дивизии Андрей Горячев стал, едва распался Советский Союз. Работать приходилось в особых условиях, словно в окружении, — путь к тбилисскому окружному госпиталю, куда обычно отвозили сложных больных, был отрезан то и дело нападающими на колонны сепаратистами. Поэтому всех больных, в том числе и с диагнозами болезней, с ранениями, которые медсанбат обычно не лечил, будь то тяжелая пневмония или проникающее огнестрельное ранение грудной клетки, приходилось вести самим. При этом жизненно важной во всех смыслах задачей было сохранять квалифицированных врачей. Мало того, что армейская служба становилась все непопулярнее, а офицерское жалованье все скромнее, сепаратисты создавали вокруг наших частей невыносимый микроклимат. Приходя на обед домой, нередко можно было застать свою квартиру захваченной азербайджанской семьей. Один раз местный прокурор опечатал и квартиру Горячева. Тот, каждодневно демонстрируя уверенность своим офицерам, не спасовал.
     - Будет еще раз что-то подобное, — заявил прокурору, придя к нему с двумя вооруженными разведчиками, — найду возможность выселить вас из вашей квартиры.
     - Виноват, ошибся, — оправдывался прокурор, — слышал, мол, вы уехали в Москву, не хотел, чтоб ваши вещи разграбили.
     ОконЧив факультет руководящего состава Военно-медицинской академии, Горячев опять попросился в родные войска. Сегодня полковник Андрей Горячев — заместитель начальника медицинской службы Воздушно-десантных войск. Рука об руку работая с другим профессионалом — начмедом десантных войск генерал-майором Вячеславом Солнцевым, добились впечатляющих результатов. Второй год медслужба ВДВ признается лучшей в Вооруженных Силах. И хотя заболеваемость в ВДВ все-таки чуть выше среднего уровня, войска развернуты и выполняют боевые задачи, ниже средних травмопотери, инвалидность, количество запущенных случаев. Ну а уж по уровню оказания медпомощи в «горячих точках» с десантниками не сравнится никто.
     Многое в ВДВ за последние годы реализовано впервые.
     В дивизиях вместо медсанбатов появились аэромобильные госпитали, что позволило сохранить в воюющих войсках лучшие кадры. Вместо медпунктов в полках созданы медицинские роты с увеличенным штатом врачей. Но самое главное новшество касается, безусловно, боевой обстановки.
     Раньше с батальоном в Чечню уходил один врач, по сути выполняя там роль фельдшера. Ранят кого на передовой — не поможет. Не доберется, да и нужной квалификации может не иметь. Теперь с каждой отправляющейся в Чечню полковой или батальонной тактической группой следует медицинская группа. Созданное на базе медроты и усиленное специалистами аэромобильного госпиталя подразделение. В итоге каждый полк в Чечне получил полноценный медпункт. Пять врачей, включая хирурга и анестезиолога, несколько санинструкторов плюс автоперевязочные. Вторую кампанию в Чечне десантники встретили уже с такими медгруппами. И меньшие чем в среднем потери в ВДВ не в последнюю очередь объясняются именно наличием этих групп. Ведутся рейдовые действия в двух-четырех километрах от лагеря, случился бой — до автоперевязочной раненого довезти куда быстрее, чем доставить вертолетом до Ханкалы или Моздока. Уменьшилось плечо эвакуации — сократились потери.
     Тщательно готовя к боевым действиям эти медгруппы, в медслужбе ВДВ стараются сформировать их так, чтобы в их составе были и опытные, и молодые врачи. В итоге сегодня в ВДВ почти нет врачей, не прошедших обкатку Чечней.
     В результате всего этого от десантников, говоря языком военврачей, не уходят раненые. Это, по словам полковника медицинской службы Андрея Горячева, было его главной, но, увы, несбывшейся мечтой и в Афганистане, это же считает он своей главной задачей сегодня.