- Разительно изменилась прежде всего общественно-политическая обстановка. Ведь в 2003 году тут прошли референдум, выборы президента, наконец, выборы в Государственную Думу РФ... В них приняло участие подавляющее большинство населения. Это говорит о том, что население Чечни шло на выборы с надеждой на лучшие времена, с верой в президента.
     И эти надежды оправдываются. В последнее время правительство ЧР, избранный президент Ахмад Кадыров делают многое для того, чтобы стабилизировать обстановку. В первую очередь это осуществляется по линии занятости населения. Открываются или восстанавливаются школы, больницы, торговые точки, производства. Идет последовательное возвращение беженцев к местам постоянного проживания. Состоялось несколько раундов переговоров правительственной делегации на территории Грузии и миграционной службы ЧР в Ингушетии.
     Очень многое сделано в самой Чечне для приема беженцев. Подготовлены пункты временного расселения, возводится жилье.
     - Какой процент беженцев сегодня еще остается за пределами республики?
     - Остались где-то около 40 тысяч из тех 100 - 120, что снялись со своих мест. И, думаю, этот процесс скоро подойдет к своему логическому завершению. Безусловно, он мог бы осуществляться быстрее. Но порой вмешиваются обстоятельства политического, коньюнктурного, экономического характера. Ведь кое для кого беженцы - это прежде всего большие деньги, которых они лишаются с их возвращением. Я это к тому, что ситуация далеко не однозначная и не всегда она лежит в плоскости проблем самих переселенцев. Поэтому и подходить к ней надо многопланово.
     - Мирной, созидательной работы в республике сегодня проводится много. Это видно даже по сообщениям СМИ. Тем более шокируют сводки о подрывах, поджогах, нападениях боевиков. Значит ли это, что военная обстановка все же не так проста?
     - Сегодня уже не осталось крупных бандформирований под единым командованием, хорошо организованных и управляемых. Общая численность боевиков около 1.200. Они кардинально изменили и свою тактику. Действуют, как правило, мелкими группами, рассредоточенно, не вступая в открытые боестолкновения.
     Вносит свои коррективы и понимание некоторыми из них того, что власть сегодня уже не у них, а в руках правительства и президента Чеченской Республики, поддержанных населением. В последнее время, например, добровольно сдано около 200 единиц оружия.
     И все же фанатики пока не складывают оружия. Они перешли к минно-взрывной деятельности. Не только против ОГВ, но и против республиканской администрации. Как раз исполнился год после взрыва комплекса правительственных зданий в Грозном. А совсем недавно был похищен и убит глава администрации Алхан-Калы. Я его прекрасно знал. Замечательный был человек, хороший руководитель, который боролся за то, чтобы в селе воцарились порядок, мир и спокойствие. Но кому-то он стал неугоден.
     Война развязана и против местной интеллигенции, духовенства, учителей. Каждый человек, который может объяснить простым людям, что происходит в республике, который сеет разумное, доброе, вечное, опасен для сил зла. Им запрещают даже преподавать. И все это делается для того, чтобы оправдаться перед зарубежными спонсорами.
     Более того, эти же силы пытаются распространить минную войну уже по территории всей России. Взрывы шахидок в Москве на Тверской, в Кавминводах - звенья одной цепи. Но идеологами этих акций, такими, как Абу-аль-Валид, преследуется и другая цель: запугать часть населения в период выборов Президента России. Такие методы могут использовать только враги российского государства. Даже в отношении своих нукеров они идут на самые подлые приемы. В Ингушетии, например, мы уже дважды захватывали печатные станки, где боевики делали фальшивые доллары для оплаты грязной работы своих подельников.
     - Есть ли факты, говорящие о том, что боевики напрямую связаны с международными террористами?
     - Приведу самый свежий. Недавно под Сержень-Юртом была уничтожена банда, в которой оказались наемники даже из Западной Европы. В мире существует серьезная сеть вербовки в наемники. Отбор очень тщательный. Берут только высокоподготовленных специалистов, профессионалов своего дела. И когда мы их уничтожаем, то обнаруживаем: это, как правило, бывшие военнослужащие. Поэтому уже неудивительно, что у чеченских боевиков есть прямые связи с представителями «Аль-Каиды». В том же Афганистане готовили подрывников столь тщательно, что на это уходило до двух лет. Причем изучали они всего два-три предмета. И первый - религия. Второй - подрывное дело, третий - стрелковое. Оттуда выходили специалисты очень высокого класса, умеющие не только ставить фугасы, но и изготавливать самые хитроумные мины-ловушки. Свои школы подрывников они создали и на территории Чечни.
     - Банда, которая недавно прорвалась на территорию Дагестана и напала на наших пограничников, действовала самостоятельно? Что это за группа? До сих пор о ней поступают противоречивые сведения...
     - Это бандформирование Руслана Гелаева численностью в 37 человек. Оно выходило из Шатойского района на территорию Грузии. Все мы помним поход Гелаева в Абхазию и что там произошло. Могла быть и Южная Осетия. Опыт у него в этих вопросах большой. Интересно, что в группе были зарубежные наемники. Об этом говорят и показания военнопленного, который вышел на одну из застав в полном изнеможении. Когда его допрашивали, он сказал, что их группа разделилась. При обстреле пять человек накрыло лавиной, часть уничтожена огнем с вертолетов.
     - Вы говорите, они профессионалы. Как же получилось, что они так подставились? И в то же время, как могли погибнуть наши ребята?
     - Боевики вышли ночью к населенному пункту Макока, где находилась погранзастава. И были замечены местными жителями. Об этом начальник заставы доложил командиру отряда и получил распоряжение выслать тревожную группу. К сожалению, первичная информация была лишь о трех бородачах. Эта неполная информация сыграла в какой-то мере роковую роль. Пограничники не ожидали встретить в своем тылу столь многочисленную группу. Они неожиданно оказались под плотным огнем на крутой горной дороге. Все девять человек. Уйти или укрыться где-нибудь там практически было негде...
     - А «Стингеры» у боевиков по-прежнему встречаются?
     - В прошлом году мы захватили на территории Чечни 7 ПЗРК. Все — советского производства. На территориях республик СНГ осталось очень много оружия, и проследить, откуда и как оно поступает в Чечню очень непросто. Но что касается ПЗРК, то все они прошли через территорию Грузии.
     - Перекрыть этот канал можно? Или это нереально без увеличения группировки?
     - Нам в первую очередь надо в полном объеме дооборудовать Государственную границу. Но для этого необходимы значительные средства. Что касается численности группировки, то она вполне достаточна для решения стоящих задач, и мы теперь больше думаем о качественном уровне подразделений. Дагестанские события показали: нам необходимы подразделения, которые бы занимались чисто горной подготовкой, могли бы умело действовать зимой на заснеженных склонах. Но для солдата срочной службы, который служит два года, скажу откровенно, это просто не под силу. Не зря во время Великой Отечественной на Кавказе действовали специально обученные горно-стрелковые части.
     - Шахидки в Чечне и Москве — это принципиально новое явление. Раньше боевики к помощи женщин, как известно, не прибегали. Что вы можете сказать по этому поводу? И как это соотнести с исламом?
     - Ислам, как религия, вообще запрещает женщине брать в руки оружие. Так что это не ислам, а нечто другое. Согласитесь: превратить человека в фаната очень непросто, тем более женщину. Но есть специально наработанные методики, зарубежные инструкторы-наемники. По некоторым данным, этих женщин в специальных центрах подвергают психологической обработке.
     - Это происходит на территории Чечни?
     - Давайте подождем чуть-чуть. Я думаю, уже в ближайшее время мы многое узнаем по этому вопросу.
     - Что ж, подождем. А с поимкой Масхадова и Басаева тоже придется подождать? Это один из самых больных вопросов, но, согласитесь, и времени прошло достаточно, чтобы вытащить их из норы, как это сделали американцы с Саддамом Хусейном?
     - Тут прежде всего надо понять: есть силы, которые стараются поддержать сепаратизм в Чечне и эмиссаров Масхадова на Западе. Хотя срок его президентства, как понимаете, давно окончился. Народ Чеченской Республики избрал нового президента. И теперь никакой легитимности у господина Масхадова нет. Если он радеет за народ Чечни, то должен понимать: люди устали от бессмысленной конфронтации и хотят мира, созидательной жизни. Продолжая войну, Масхадов теперь воюет уже против собственного народа.
     Что касается поимки его и Басаева, то это вопрос времени. Надеюсь, скорого времени. Мы с вами изучали историю и знаем: похождения таких «героев» рано или поздно заканчиваются. На это работают и те позитивные перемены, которые сегодня происходят в ЧР. В новой Чечне места таким, как Басаев, Масхадов, нет. Поэтому выход у них один: или они добровольно сложат оружие, или будут уничтожены.
     Войны, по большому счету, сейчас нет. Я командую Объединенной группировкой войск (сил) уже несколько месяцев, и за это время мы ни одной крупномасштабной операции не проводили. В основном точечные удары, которые осуществляют, как правило, группы специального назначения.
     Понимаю, все хотят быстрых результатов. Но так не бывает, если болезнь запущена. Ведь мы сегодня, по большому счету, боремся с последствиями того, что произошло на территории ЧР много лет назад. Тогда в Чечню пришел ваххабизм — крайне агрессивное, воинственное течение в исламе. Это особая идеология. И мало бороться с ней лишь силой оружия. Нужен целый комплекс мероприятий, соответствующая законодательная база. Если мы хотим навсегда покончить с терроризмом, надо избавиться прежде всего от ваххабизма, поставить его вне закона.
     - В СМИ сообщалось, что финансирование боевиков осуществлялось и через Москву. В том числе структурами Березовского. Эти каналы сейчас перекрыты?
     - Финансовые потоки шли с разных сторон. Передать определенные суммы денег, предварительно перегнав их через банки нескольких государств, не составляло труда. Многое зависело от размера сумм. Но за последнее время здесь сделано очень много. Для того чтобы перекрыть эти потоки были подключены МВД, Минюст... После этого некоторые сомнительные организации на территории России были объявлены вне закона. Я имею в виду те, что были связаны с боевиками.
     - Не кажется ли вам, что Чечня — это, образно говоря, «черная дыра», где пропадали и пропадают не только финансовые средства, но и людские ресурсы. Конца и края этому не видно. Может, надо было отгородить ее забором, скажем, по Тереку, как это делает сейчас Израиль в отношении Палестины? Сколько людей и финансов сохранили бы...
     - Я бы не сказал, что это «черная дыра». Да, сегодня на восстановление ЧР выделяются немалые средства. И МВД, Счетная палата делают все, чтобы они шли по назначению. Хотя выявляются и нарушения. Есть те, кто пытался дважды получить деньги за утраченное жилье. А это в среднем 300 тыс. рублей, плюс 50 тыс. за имущество. Но механизм контроля отрабатывается, и он будет работать. Просто необходимо определенное время. Так что не было и нет никакого смысла отгораживать свою территорию, как вы выразились, забором.
     - Недавно сообщалось, что население Чечни за годы войны выросло. Как соотнести это с высказываниями иных правозащитников о гуманитарной катастрофе, постигшей якобы республику?
     - Действительно, по данным переписи, на сегодняшний день население Чечни выросло. Достаточно высока здесь и рождаемость детей. По ряду других показателей в жизни республики достигнут довоенный уровень. Это лишний раз говорит о том, что здесь взят курс на мирный, созидательный труд, что политика Центра и нового президента Чечни поддерживается народом.
     - Валерий Петрович, пару вопросов еще о состоянии вооружения и военной техники группировки. В свое время вертолетный парк ОГВ(с) был сильно изношен. А как сейчас?
     - Если двигатель выработал свой ресурс, то вертолет в воздух не поднимается. Это закон. Безусловно, старение вертолетного парка есть. Но Министерством обороны приняты необходимые меры по поддержанию в боевой готовности находящегося в Чечне вертолетного полка. По этому вопросу у нас работала и комиссия главнокомандующего ВВС, а также комиссия по безопасности полетов. Были рассмотрены все вопросы организации и обеспечения полетов. Проблемы есть, но над ними надо работать, и такая работа идет.
     - Тепловизоры на «вертушках» — это экзотика или уже повседневная практика?
     - Они есть, и мы их активно используем.
     - Но на старых машинах?
     - Поймите, скажем, В-52 поступил на вооружение США еще в 1950-е годы. И до сих пор летает, пройдя ряд модернизаций. А мы говорим, что Ми-24, Ми-8 уже старые. Сразу перейти на новый парк вертолетов для государства очень накладно. В состоянии ли оно потянуть это? Тут нужен компромисс, и он — в модернизации.
     - А как показали себя в Чечне техника и вооружение Сухопутных войск?
     - Очень многие образцы ВВТ — с самой лучшей стороны. Это и бронетанковая техника, и колесная. В горах, например, очень хорошо себя зарекомендовал МТЛБ. Ему нет равных по проходимости. Высокой оценки заслуживают БТР с дизельным двигателем, бронированные «Уралы».
     Практически нет никаких претензий к стрелковому оружию. Хотя не во всех подразделениях еще, быть может, в достаточном количестве есть ночные прицелы. Что касается средств связи, то мы полностью перешли на закрытый режим работы. В радиосетях от взвода и выше теперь только закрытые каналы.
     - Экипировка солдата отвечает сегодняшним требованиям?
     - Для действий на равнинной местности она на 80-90 процентов соответствует им. А вот какой должна быть в горах — надо еще крепко подумать. Хотя предложений поступает очень много, в том числе и от наших военных НИИ. Износостойкость и легкость — вот главный камень преткновения.