С точки зрения нового характера вооруженной борьбы принятая в настоящее время структура ВС, состоящая из трех видов ВС и таких их родов, как РВСН, ВДВ, Космические войска, представляется наиболее оптимальной. Но в дальнейшем требуется, как это делается сейчас и в США, более глубокая интеграция видов ВС.
     В свете этого главнокомандования видами ВС все больше просматриваются не как промежуточные ступени системы управления ВС, а составляют вместе с Генеральным штабом единый интегрированный орган стратегического управления под руководством ВГК и министра обороны.
     В определенных кругах до сих пор ставится под сомнение целесообразность объединения ВВС и ПВО. Но и этот вопрос становится на свое место, если рассматривать его не из внутренних соображений того или иного вида ВС, а исходя из возросшей сложности борьбы за господство в воздухе в современных условиях.
     В частности, необходимость реорганизации структуры ПВО определяется не недооценкой этого вида Вооруженных Сил, а именно возросшим значением борьбы с воздушным противником.
     Поскольку исключительное значение, особенно в начале войны, придается проведению воздушных операций, и без них наступление сухопутных войск в некоторых армиях и не мыслится, в общей системе вооруженной борьбы решающее значение приобретают активные согласованные действия всех видов вооруженных сил по разгрому средств воздушного нападения противника. С учетом того, что эта задача становится главной и составляет основное содержание всех видов операций, это обстоятельство должно найти отражение и в новой оргструктуре наших Вооруженных Сил. В частности, округа (флоты) и армии должны иметь в своем непосредственном подчинении средства борьбы с воздушным противником и осуществлять разгром противника в воздухе и на земле с привлечением всех имеющихся сил и средств, а не только Войск ПВО.
     Особо следует сказать об организации управления на ТВД или важнейших стратегических направлениях. При нашей системе управления эта задача возложена на военные округа (фронты), которые выступают в роли оперативно-стратегических командований. Не понимая существа дела, в последнее время некоторые политики, журналисты подняли тревогу по поводу того, что американцы создают интегрированные командования на ТВД, а мы-де все еще держимся за округа и опаздываем с этим нововведением. Но все дело в существенных различиях, в которых предстоит решать стратегические задачи американским и российским вооруженным силам. Для территории США (кроме терроризма) нет серьезных военных угроз, и они еще в мирное время развертывают и базируют основные группировки ВС на удаленных ТВД, где для управления ими и создаются соответствующие командования.
     Основная задача российских ВС связана с обороной территории своей страны, и мы, насколько я понимаю, не собираемся развертывать группировки войск за тридевять земель. Наши оперативно-стратегические командования построены таким образом, чтобы они были способны объединить в своих руках силы и средства различных видов ВС и всех военных ведомств, предназначенных для действий на соответствующих стратегических направлениях. При всех обстоятельствах нецелесообразно создание промежуточных главкоматов на ТВД между ВГК и фронтами.
     В печати не раз высказывалось предложение о создании так называемого командования мобильных войск, которое должно прибывать на то или иное направление и брать на себя управление всеми войсками. Так может быть только тогда, когда эти мобильные войска прибывают на чужую территорию, как это нередко делается у американцев. Но когда нужно действовать на своей территории, например где-нибудь на Дальнем Востоке, где обязательно какие-то войска уже будут находиться, всеми силами и средствами может командовать только предназначенное для этого оперативно-стратегическое командование, которое там уже имеется, и никакого многовластия быть не может.
     Принятая в настоящее время система организации Сухопутных войск, на наш взгляд, оправдывает себя. Следовало бы, может быть, приглядеться к опыту Белоруссии по организации главкомата СВ, особенно территориальной обороны.
     Нужно совершенствовать и оргструктуру войсковых штабов. В частности, не может быть эффективного стратегического управления, если оно не опирается на полноценные низовые штабы и другие органы управления. Желательно в первую очередь усилить штабы дивизий и полков, на которые ложится основная тяжесть непосредственного управления войсками.
     Для надежности системы военного управления важное значение имеет хорошо отлаженная система политического и гражданского контроля над военными ведомствами. Министр обороны РФ С.Б. Иванов в «Актуальных задачах развития Вооруженных Сил» определил основные направления ее совершенствования.
     И, как показывает жизнь, формы и методы этого контроля надо совершенствовать таким образом, чтобы он не наносил ущерба профессиональной деятельности военных руководителей, не превращался в самоцель и по крайней мере не доводился до абсурда.
     О роли штабов в системе военного управления и совершенствовании методов работы командования и штабов.
     Как известно, штабы прошли сложный путь развития. Были разные взгляды на их роль и место в системе военного управления.
     Суть дискуссий состояла в том, быть штабам основными органами управления, через которые главным образом осуществляется руководство войсками, или же напоминать исполнительные органы канцелярского типа без директивных и полноценных контрольных функций. Суровая проверка войной показала, что первый вариант был единственно верным и нашел законодательное закрепление не только в наших Вооруженных Силах, но и в ряде других армий мира.
     В советских, российских Вооруженных Силах существовал и продолжает действовать строго установленный порядок, когда руководство войсками в мирное и военное время осуществляется на основе единоначалия, когда все приказы и распоряжения могут исходить только от Верховного Главнокомандующего (в мирное время - министра обороны), командующего или командира.
     В интересах проведения в жизнь этих приказов и, как правило, с их ведома начальники штабов имеют право отдавать приказания от имени министра обороны, соответствующих командующих и командиров.
     В современных условиях и тем более в будущем, когда операции и боевые действия отличаются возросшим размахом, участием в них различных видов вооруженных сил и родов войск, высокой динамичностью и маневренностью боевых действий, ведением их в условиях отсутствия сплошных фронтов, дистанционного поражения, резких и быстрых изменений обстановки, ожесточенной борьбой за захват и удержание инициативы и сильного информационного и радиоэлектронного противодействия, управление войсками и силами фронтов значительно усложнится.
     Автоматизация, компьютеризация требуют совершенствования не только организационной структуры органов управления, но и форм и методов работы командования и штабов. Новейшие достижения науки свидетельствуют о том, что система управления в целом может быть эффективной только в том случае, если будет развиваться не только по вертикали, но и по горизонтали. Это означает, в частности, при соблюдении в целом принципа единоначалия всемерное расширение фронта работы, предоставление больших прав штабам, начальникам родов войск, служб. Нужна значительно большая инициативность и самостоятельность во всех звеньях. То, что для боевой обстановки закладывается в боевых уставах, надо учесть и в общевоинских уставах, чтобы инициативу и самостоятельность подчиненных вырабатывать еще в мирное время. Но эти категории уставов пока не состыкованы между собой.
     Главным признаком эффективности системы управления всегда была ее способность влиять на подчиненные войска или, как говорят, дойти до солдата. При подготовке Белорусской операции начальник штаба фронта представил командующему войсками фронта И.Д. Черняховскому план подготовки операции, которым была предусмотрена последовательная работа командования фронта в штабах армий, корпусов, дивизий и так до низу. И.Д. Черняховский сказал: «Поезжайте в штабы, поработайте, я поеду сразу в роты и батальоны. Если до роты и солдата все дошло, значит, все звенья сработали правильно».
     К сожалению, об этой главной сути управления иногда забывают и сегодня. Порой изображают дело так, что Генштаб, другие штабы должны заниматься стратегическим, оперативным планированием, а организацией выполнения поставленных задач, контролем за их реализацией должны заниматься другие. Это уже было в начале войны, и потребовались чрезвычайные меры и усилия, чтобы добиться более активного участия штабов в управлении войсками. Планирование и постановка задач – это только начало управленческой деятельности. Главная и конечная цель управления при любых обстоятельствах - добиться выполнения поставленных задач. Тот же А.М. Василевский из 34 месяцев пребывания в должности начальника Генштаба только 12 месяцев находился непосредственно в Генштабе, а все остальное время был на фронтах и занимался организацией выполнения поставленных задач.
     Полноценную предметную проверку боевой готовности войск (сил) могут осуществить штабы, которые планируют бой или операцию и знают боевое предназначение войск. Поэтому не должно быть никакого разрыва между тем, чем занимаются органы управления в мирное и военное время. Деятельность любого органа управления имеет смысл только в том случае, если она ориентирована на то, что потребуется в военное время. Это относится и к Генштабу, который не может в мирное время заниматься одними делами, а в военное – другими. И в мирное, и в военное время войска должны непрерывно управляться и постоянно чувствовать поддержку и воздействие командиров и штабов.
     В последние годы Генштабом многое делается для совершенствования системы военного управления. Но некоторые вопросы, как полагают военные ученые, нуждаются в дальнейшем совершенствовании.
     Желательно провести по этим вопросам специальный сбор с начальниками штабов и начальниками оперативных управлений штабов оперативно-стратегического звена, обсудить пути совершенствования боевой документации, методов работы и затем узаконить их в уставных документах.
     Например, многие статьи финансирования, установленные еще до войны и в первые послевоенные годы, уже многие десятилетия не отвечают своему назначению. Если, как сообщается в печати, к концу года остались неиспользованными 24 млрд. рублей бюджетных денег, а средств для финансирования научно-исследовательских работ не хватает, то это говорит о том, что установленные формально правильные законы и правила не учитывают всей сложности реальной жизни. Да и от военных руководителей в наше время требуется более высокий уровень финансового профессионализма.
     В последнее время в печати все настойчивее ставится вопрос о гражданизации Минобороны, Генштаба и других силовых ведомств. Разумеется, разнообразие и усложнение форм и способов обеспечения оборонной безопасности требуют привлечения в оборонные структуры высококвалифицированных политологов, экономистов, экологов, юристов и других специалистов. Но это не должно превращаться в кампанию, а происходить естественным путем по мере подготовки и необходимости таких кадров.
     СегоднЯ, видимо, не меньшая забота должна проявляться и о том, как дать элементарные военные познания гражданским служащим, занятым в оборонных структурах законодательных и исполнительных органов власти, разного рода аналитических центрах.
     С учетом всего сказанного важно заранее предвидеть изменения характера вооруженной борьбы, новые требования, предъявляемые к системе управления, и с учетом именно этих объективных факторов, а не подспудных соображений определять оргструктуру, права и задачи органов управления, решительно избавляясь от негативных проявлений прошлого и максимально полно используя современный положительный опыт, накопленный в России, США, Китае и вооруженных силах других стран.
     Исходя из опыта антитеррористической операции в Афганистане и возникающих общих угроз, нельзя исключать и того, что нашим армиям и в будущем придется сотрудничать и совместно решать военные задачи. А это потребует определенной совместимости систем военного управления наших стран. Именно поэтому очень важно не противопоставлять и не абсолютизировать ту или иную систему управления, а совершенствовать их с учетом взаимного опыта и перспектив развития характера вооруженной борьбы.