Валерий ЗОЛОТУХИН: «Что немцу – «экстраординариус», то русскому – в норму»
     В советские еще времена к моему соседу – очень хорошему художнику-плакатисту Паше Куликову – приезжал «по обмену», по линии Союза художников, его коллега из Германии. Ну и решил Паша «угостить» немца экзотикой, потому как тривиальная пьянка всем уже надоела.
     Гостя повезли в лес, по грибы, благо дни стояли погожие, бабье лето было. Поехали мы большой разнополой компанией, экипировались как следует. Ну и немец этот – как заправский грибник: с корзиной, с палкой и с фотоаппаратом…
     Разбрелись по лесу, и вдруг через какое-то время немец кричит: «Ком хир! Ком хир!» - мол, сюда, все ко мне.
     Сбежались все и видят гриб. Большой гриб и загадочный. Потому как форму он имел весьма пикантную – напоминал, так сказать, мужское достоинство… Народ уставился на эту невидаль, соображая, как такой гриб называется. Что при этом предполагалось – умолчу… В общем, хотели его срезать, да только немец ушлый попался – всех отойти попросил, почву вокруг расчистил и гриб со всех сторон зафотографировал. Так сказать, «дело завел» на наш российский гриб.
     Вернувшись в Германию, художник этот отправился в библиотеку листать всякие справочники и энциклопедии. Много их просмотрел и, представьте себе, искомый гриб нашел. Оказалось, что это очень редкий гриб, именуемый по-латыни «Фаллос экстраординариус». Думаю, перевода не нужно?
     Немец был бесконечно рад своему открытию, а потому через год вновь приехал к Паше. И вместе они закатились в тогдашнюю «Ленинку», глубоко заинтересовавшись: а нет ли у замечательного гриба соответствующего русского названия? Обложились там разной специальной литературой и после долгих поисков – нашли наконец.
     По-русски этот гриб назывался… «Веселка обыкновенная»!
     Уловили разницу в звучании? По-нашему оно звучит куда поэтичнее и жизнерадостнее. И вообще, не зря все-таки в народе говорят: «Что русскому – здорово, то немцу – смерть». Для них, видите, «экстраординариус», а для нас – самая обыкновенная «веселка».
     Игорь СКЛЯР:«Я начинал с юнги»
     Моя «киношная» биография началась с фильма «Юнга Северного флота». По сценарию, ребята, отучившиеся в школе юнг, воевали на торпедных катерах. Это маленькие, очень скоростные суденышки: два торпедных аппарата по бортам, на корме – крупнокалиберный пулемет на турели. И вот посадили за пулемет Марата Серажетдинова, объяснили, куда нажимать… Мотор! Камера! Трассы от пуль уходят вдаль. Но тут от вибрации турель стало медленно разворачивать в сторону камеры. Марат этого не видит, знай себе стреляет. И тут оператор, с криком не очень цензурным, прыгает за борт! Хорошо, он был пристегнут к лееру монтажным поясом, а потому не утонул, но полетел за катером, как на водных лыжах, на заднице! Подпрыгивая по воде! Оставленная им камера тоже пошла по кругу и сняла все происходящее – как люди ныряли в люки…