Москва и Анкара открывают друг друга
     Война в Ираке и связанное с этим периодическое обострение американо-турецких отношений, трудности с полноценным интегрированием в Европу, а также желание распространить свое влияние на тюркоязычные республики бывшего СССР определяют основные направления внешнеполитической деятельности современной Турции. И важнейшее место в них занимает активизация отношений с Россией.
     На днях с официальным визитом к нам прилетал заместитель премьер-министра, министр иностранных дел Турции Абдуллах Гюль. Круг его контактов в Москве был весьма широк. Во главу угла были положены взаимодействие на евразийском пространстве, ситуация на Южном Кавказе и в Центральной Азии. Как подчеркнул турецкий министр по итогам визита, его страна «будет наращивать региональное партнерство с Россией». «Наше сотрудничество в сфере энергетики уже носит стратегический характер, - отметил он. - Сейчас объем двусторонней торговли составляет 6 млрд. долларов, и мы планируем довести его в ближайшее время до 10 млрд.»
     Одним из результатов переговоров стало урегулирование проблемы в отношении проекта «Голубой поток». «Турция намерена значительно увеличить импорт российского природного газа, его объем к 2008 году возрастет до 30 млрд. кубометров», - подчеркнул Абдуллах Гюль. Стороны одновременно выразили заинтересованность и в развитии военно-технического сотрудничества, связей в области культуры, науки, образования и туризма.
     - Оборонная продукция России вызывает интерес в Турции, - заявил турецкий министр в интервью ИТАР-ТАСС. - В России созданы развитый сектор оборонного производства и высококачественные технологии. Турция, в свою очередь, имеет хорошие заделы в этой сфере, что создает основу для военно-технического сотрудничества. Между министерствами обороны двух стран подписан соответствующий протокол, и сейчас турецкая сторона изучает конкретные предложения.
     Абдуллах Гюль также отметил, что Турция «не намерена ограничивать судоходство в проливе Босфор». А обсуждая такую насущную проблему, как международный терроризм, Москва и Анкара условились развивать сотрудничество в борьбе с ним как в рамках международных структур, так и на двустороннем уровне. «В течение долгих лет Турция напрямую сталкивается с угрозой терроризма и потому хорошо понимает проблемы, которые есть в этой сфере и у России, - подчеркнул Абдуллах Гюль. - Мы самым решительным образом осуждаем любые акции его последователей».
     Еще одной задачей Абдуллаха Гюля было получение поддержки Москвы в вопросе большей интеграции Турции в международные институты. И в этом отношении и.о. министра иностранных дел РФ Игорь Иванов отметил, что «Россия внимательно рассмотрит обращение Турции поддержать ее кандидатуру в непостоянные члены СБ ООН в 2009-2010 годах».
     Однако, констатируя близость в подходах ко многим актуальным международным проблемам и начало диалога нового уровня, Москва и Анкара продолжают конкурировать на пространстве СНГ, в первую очередь в среднеазиатских и закавказских республиках. Здесь, как и прежде, Турция следует политике втягивания регионов в орбиту своих экономических интересов. Делается это с трудом — нет денег для массированного инвестирования да и конкуренты - Иран, Индия, Пакистан – постоянно напоминают о себе. Но Турция не оставляет попыток завоевать пространство туристического и строительного бизнеса в России и СНГ, ее бюджет уже значительно пополняется благодаря обходительному обращению с российскими туристами и «челноками». Кроме того, Анкара не забывает свои диаспоры, проживающие на территории России и других стран СНГ, и пытается через них расширить свое влияние.
     Путь в Европу будет долгим?
     На сегодняшний день важнейший приоритет внешней политики Турции - вступление в ЕС. С этой задачей связано решение ряда внешнеполитических вопросов и в первую очередь решение проблемы Кипра, то есть отношений между северной (турецкой) и южной (греческой) его частями. Если удастся преодолеть разногласия и подписать договор о мирном урегулировании на принципах построения федеративного государства, то в 2004 году Кипр станет полноправным членом ЕС. А за ним на эту роль сможет претендовать и сама Турция.
     В этом плане Анкаре помогает Берлин, между прочим, основной ее экономический партнер. Недавно Германия заявила о том, что поддержит планы Турции по вступлению в ЕС. При этом федеральный канцлер Герхард Шредер даже прибыл в эту страну и заявил, что «проводимые правительством Эрдогана политические и экономические реформы обеспечивают проведение демократических преобразований в стране и являются примером для других стран региона».
     Однако в самой Германии «турецкий вопрос» рассматривается далеко не однозначно. Так, христианско-демократическая партия (ХДП) Германии выступает против вступления Турции в ЕС. На встрече с премьер-министром Эрдоганом ее лидер Анджела Меркел вновь заявила об отрицательной позиции своей партии по этому вопросу. В свою очередь, Эрдоган парировал такое намерение немецкой оппозиционной партии заявлением о том, что для Турции неприемлемо ничего, кроме «полноправного членства». Он также предостерег немецких консерваторов от использования этого острого вопроса в предвыборной кампании в Европейский парламент.
     Об актуализации проблемы говорит и то, что вступление Турции в ЕС стало основной темой на недавних переговорах премьер-министра Великобритании Тони Блэра, канцлера Германии Герхарда Шредера и президента Франции Жака Ширака, состоявшихся в Берлине 18 февраля. Жаркие дебаты вспыхнули и в европейской прессе, в частности в Германии. Так, мюнхенская газета «Зюддойче цайтунг» полагает, что президент Иоханнес Рау был не прав, заявив, что еще слишком рано приступать к обсуждению вопроса о вступлении Турции в ЕС. То, что Турции вначале предстоит выполнить все условия для членства и что на это потребуется много лет, считает газета, совсем не означает ненужности обсуждения. Противники принятия Турции в члены Евросоюза находятся не только в рядах оппозиции, но и среди членов правящей социал-демократической партии. На это указывает «Вельт», подчеркивая, что «расширение ЕС на восток стало неизбежным, а заявка Турции может перевесить чашу терпения европейских политиков и общества не только экономически и политически, но и морально».
     Так что переговоры о вступлении Турции в ЕС могут продлиться долгие годы. В частности, и по той причине, что средний доход на душу населения в Турции составляет примерно четверть от европейского показателя. Зато по численности населения Турция догонит ту же Германию уже к 2015 году, значит, приток дешевой рабочей силы в просвещенную Европу вырастет на порядок. А это повлечет за собой не только выгоды местных работодателей, но и значительную внутриполитическую напряженность в странах ЕС.
     «Курдский» рычаг
     Головная боль Анкары – проблема Курдистана. В начале 90-х Турция совместно с Ираном и Сирией выработали единую политику борьбы с курдским сепаратизмом и категорически выступили против территориального раздела Ирака с последующим образованием на его территории независимого курдского государства или так называемой «расширенной автономии». Кстати, Анкара в свое время добилась еще от саддамовского Багдада разрешения на нарушение его государственной границы в случаях, когда ее войска проводили операции против отрядов Курдской рабочей партии (КРП).
     Наша справка.
      Курды компактно населяют в основном историческую область Курдистан на юго-западе азиатского материка, которая занимает смежные территории юго-восточной Турции, северо-западного Ирана, северного Ирака и северной Сирии. Значительное число курдов проживает в диаспоре (в других странах Ближнего Востока, в Западной Европе и в СНГ). В настоящее время курды - самый крупный этнос мира (до 30 млн. чел.), лишенный права на самоопределение и государственный суверенитет.
     

     Известно, что Курдистан богат природными ресурсами, в частности нефтью, занимая при этом ключевое геополитическое и геостратегическое положение в ближневосточном регионе. Поэтому проблема курдов является одной из самых острых и актуальных в мировой политике. Те же США, стремясь иметь определенный рычаг давления на своего капризного и в определенной степени самостоятельного союзника - Турцию, похоже, через спецслужбы инициируют деятельность запрещенной в Турции КРП. В начале января, по всей видимости, не без согласия завоевавших Ирак американцев, представители КРП, находящиеся в горах Кандиль на севере Ирака, заявили о продаже имевшегося у них на руках оружия местным крестьянам. Это заявление было сделано после того как Временный управляющий совет Ирака потребовал от турецких курдов покинуть территорию страны.
     Однако, имея неразрешенную курдскую проблему, Турция не только состоит в НАТО, но и активно действует в этой организации. Поэтому перспективный расклад сил в регионе нельзя назвать однозначным. Казалось бы, Турция - единственная мусульманская страна в альянсе. Учитывая эту специфику, альянс оказывает ей постоянную помощь по поддержанию армии на современном уровне. Идет процесс военно-технического сотрудничества, расширяется политическое взаимодействие. При этом позиции турецкого членства в НАТО остаются достаточно сильными.
     На фоне разговоров о передаче НАТО ответственности за операции в Ираке и Афганистане 18 февраля в Анкару прилетел генсек альянса Яап де Хооп Схеффер. Он был принят главой Турецкой Республики Ахметом Недждетом Сезером, провел переговоры с премьер-министром Тайипом Эрдоганом, министром национальной обороны Веджди Генюлем и главой внешнеполитического ведомства Абдуллахом Гюлем. При этом руководитель атлантического совета Турции Халюк Баюлькен отметил, что «Турция на протяжении 52 лет всегда поддерживала Североатлантический альянс и намерена делать все от нее зависящее для его укрепления в будущем».
     Наша справка.
     Турецкие сухопутные силы состоят из 4 армий, 10 корпусов, 2 механизированных пехотных дивизий, 1 пехотной дивизии, 1 учебной дивизии, 14 механизированных пехотных бригад, 14 бронетанковых бригад, 12 пехотных бригад/бригад внутренней безопасности, 5 бригад командос, 5 учебных бригад. На вооружении ВМС Турции стоят 13 подводных лодок, 21 фрегат, 22 минных тральщика, 21 ракетный катер, 52 десантных судна, 23 самолета/вертолета морского патрулирования. ВВС Турции состоят из 19 боевых флотилий, 2 разведывательных флотилий, 5 учебных флотилий, 6 транспортных флотилий, 1 заправочной флотилии и 8 флотилий САМ.
     Североатлантический альянс, по всей видимости, делает ставку на Анкару еще и затем, чтобы сдержать Тегеран и не дать Ирану заполнить остаточный вакуум, образовавшийся в Средней Азии после распада СССР.
     Ислам, политика и память об империи
     Исламская составляющая внешней политики Турции отчетливо проявилась в бывшей Югославии. Тогда президент Турции Т. Озал заявлял, что «если СБ ООН не примет действенных мер, то мусульманским странам необходимо будет созвать совещание стран - членов Организации Исламская конференция на высшем уровне для выработки соответствующих решений». А до этого он отмечал «абсолютную необходимость» нанесения удара по сербским аэродромам и позициям, а также снятия эмбарго на поставки оружия боснийским мусульманам. Практически то же самое повторилось и в ходе конфликта в Косово. Так что, будучи светским государством, Турция, чтобы поднять свой вес в исламском мире, параллельно стремилась разыграть и «мусульманскую карту» путем придания балканским конфликтам религиозного оттенка. Исламский фактор играет большую роль и сейчас.
     От победившей 3 ноября 2002 года на выборах в турецкий парламент партии справедливости и развития (АКР), обвиняемой в «радикальном исламе», ожидали прекращения или по крайней мере замораживания отношений со считающимся «христианским клубом» Европейским Союзом. Как и отрицательной реакции на готовящееся нападение США на мусульманский Ирак. Однако курс страны, которая изначально всегда смотрела больше в сторону просвещенной Европы, чем на Восток, не особенно изменился. Во-первых, конечно же это связано со стремлением все-таки интегрироваться в Европейский Союз. Крепкие связи, приобретенные Анкарой за полувековую историю сотрудничества с Североатлантическим альянсом, также не оставляют ей путей для открытой смены курса в пользу братьев-мусульман, да она и сама не особенно рвется к этому.
     Хотя и не забывает исламский мир. Недавно ее президент Ахмет Недждет Сезер побывал в Иране на встрече группы восьми развивающихся исламских стран (Р-8), где встретился со своим иранским коллегой Мохаммадом Хатами. Там он отметил, что если мусульманский мир хочет, чтобы Европа понимала его лучше, то нужно объяснить, что те, кто совершает насилие от имени ислама, на самом деле «порочат веру».
     Некоторые аналитики предостерегают, что вследствие сегодняшних разногласий с Западом из светского государства Турция может превратиться в тот же Иран. Дескать, не стоит забывать, что Эрдоган — националист, что налицо очевидная исламизация партии, приведшей опального политика на пост премьер-министра страны. Но для Турции этот фактор может сыграть скорее положительную, чем отрицательную роль, – сегодня она имеет неплохие шансы расширить политические возможности на Востоке и в Азии. А вот что касается Европы, то Турция видит в ней источник самых больших политических и экономических дивидендов. В Анкаре, где до сих пор живы идеи воссоздать былое величие Османской империи, понимают, что без Европы за спиной ей будет очень сложно решать все остальные «неевропейские» вопросы.