« - Государство без флота подобно голосу певца за сценой: его выслушивают, но с ним никто не считается. Мы, офицеры кораблей, как никто другой связаны политикой…»
     (Валентин Пикуль, «Три возраста Окини-сан»)
     * * *
     Звание у Александра Щербицкого, командира флагмана Черноморского флота гвардейского крейсера «Москва», очень обязывающее. Капитанов 1 ранга на флоте хватает, а вот «гвардии» – только он. Обязывающее потому, что без подтверждения реальными делами воспринимается не менее ряженно, чем дедовская медаль «За отвагу» на модном пиджачке не нюхавшего пороха внука.
     Гвардейство нынешнему поколению «москвичей» досталось по наследству, но заслуженно, и подтверждается делами из года в год. Взять, например, многомесячный поход в Индийский океан. После него прикусили самые язвительные языки, дразнившие корабль «плавучим фуршетом» и «боевым дикси-лэндом», намекая на частые визиты «Москвы» на «парадные обеды» в иностранные порты с непременным «джаз-бандом» на борту.
     В Индийском океане свой джаз моряки виртуозно «сыграли» на «трубах» главного калибра, вдребезги разнеся крылатой ракетой учебную цель на предельной дальности. А «фуршеты» ограничивались плановым приемом пищи из запасов корабельной провизионки под хруст песка на зубах, принесенного ветром из ближневосточных пустынь.
     - Прав был Пикуль насчет «певца за сценой», – посетовал в разговоре Александр Щербицкий, – жаль только, что правота эта лишь недавно услышана…
     …«Три возраста Окини-сан» – любимая книга Александра Вадимовича. И ее автор – любимый. Не только потому, что Валентин Пикуль – блестящий прозаик, как и сам Щербицкий, преданный морю человек. Но еще и потому, что некогда имел честь панибратски величать популярного писателя просто «дядя Валя». Еще пацаном Александр не раз бывал у «дяди Вали» в гостях на Рижском взморье и принимал его в Севастополе. Точнее, не он сам, конечно, принимал, а вся семья Щербицких, главу которой Вадима Петровича связывала с Валентином Саввичем искренняя и многолетняя дружба.
     С Вадимом Петровичем – капитаном 1 ранга в отставке и бывшим старшим преподавателем кафедры радиоэлектроники элитной севастопольской «нахимовки» один из авторов познакомился задолго до встречи с его сыном. Несколько лет назад он принес в редакцию очерк о Пикуле и бухнул на стол толстый фотоальбом, где с каждой фотографии глядело знакомое лицо Валентина Саввича.
     Дружба с одним из самых ярких маринистов советской литературы во многом определила судьбу Щербицкого-отца и Щербицкого-сына.
     * * *
     «Сын подрос, и он отвел первенца в Морской корпус. Для Георгия никаких осложнений с приемом в касту избранных не возникло: Коковцевы издавна служили России на морях – какие же тут могут быть разговоры? Конечно, приняли…»
     («Три возраста…»)
     * * *
     - Конечно же, я со школы знал, кем стану, – рассказывает Александр Щербицкий, – живя в такой семье, вряд ли можно думать о какой-нибудь иной, как не военно-морской, биографии. И теперь я, как никогда ранее, уверен, что в свое время сделал правильный выбор…
     На первый взгляд биография Щербицкого не изобилует ничем экстраординарным. До училища – обычный севастопольский пацан: не паинька, конечно, не «маменькин сынок», но краснеть за свои поступки родителям повода не давал. Основное увлечение детства и юности – плавание. Норматив мастера спорта выполнил в четырнадцать лет, выступал за юношеские сборные Украины и России, в составе команды пловцов исколесил весь Советский Союз. В курсантские годы тоже со сборов и соревнований не вылезал. Четыре года подряд был чемпионом высших военных учебных заведений ВМФ. Как спортсмен подавал большие надежды.
     Сейчас, конечно, возраст корректирует увлечения. Да и мало времени на них остается. Если есть свободная минута, старается посвятить ее семье: жене Ольге (Ольге Викторовне, между прочим; так же, если помните, звали жену Коковцева – ну, разве не судьба, не харизма?!) и сыновьям – Сашке и Лешке.
     Старшему сыну, Александру, исполнилось пятнадцать лет. Младшему, Алексею, – десятый. Вопрос профессионального будущего Александра теоретически решен – династию надо продолжать. У младшего – пока розовое детство и секция бального танца в Доме детства и юности.
     - С Олей мы знакомы еще со школы. Учились в одном классе. На пятом курсе училища сделал предложение – и с тех пор вместе…
     * * *
     «…И нечаянно сложилась ласковая семейная жизнь».
     («Три возраста…»)
     * * *
     - Она у меня, кстати, тоже женщина морская. После «СПИчки» работала инженером в ЦКТБ «Азчеррыба».
     Но главная ее профессия в жизни – ждать возвращения мужа из морских походов. Ведь за спиной гвардии капитана 1 ранга Александра Щербицкого – больше 50 тысяч морских миль. Из них ровно половина – только за два последних года.
     - Разумеется, если бы не время безвременья, когда наши корабли долгие годы лишь в авральном режиме «ополаскивали» борты в море, «морской километраж» был бы куда больше, – невесело говорит Александр.
     Впрочем, кому-кому, а ему грех жаловаться на дефицит морской практики. Его корабельная служба весьма и весьма, как нынче модно говорить, харизматична. Больше двух десятков лет топчет корабельные палубы. Был в его служебной биографии даже эпизод, когда он одновременно командовал двумя сторожевыми кораблями: по штату – «Пытливым» и в «командировочном варианте» – «Сметливым». После окончания Военно-морской академии имени Н.Г. Кузнецова в 2002 году принял командование гвардейским ракетным крейсером «Москва».
     Апофеозом командирской карьеры Щербицкого сейчас считается «индийский поход»…
     * * *
     «Законопатив рассохшиеся в тропиках палубы и обтянув такелаж, ослабленный в штормах, крейсер стремглав ворвался в Индийский океан…»
     («Три возраста…»)
     * * *
     Визиты, «парадные обеды» и военно-морской «джаз-банд», лихо наяривавший популярные мелодии на радость зарубежным гостям крейсера, – все это было. И экскурсии по самым экзотическим иноземным достопримечательностям, о которых большинство моряков «Москвы» в последнем десятилетии прошлого века даже не мечтали, – Йемен, Индия.
     Как там у Пикуля в романе: «Рикши подвозили офицеров, а опытные зазывалы бойко хватали за рукава: «Русика матросика, выпей водичка, закусай едишка».
     Но все это было между делом, между напряженной, рутинной и нервной океанской работой. Ведь даже для такого искушенного моряка, как гвардии каперанг Щербицкий, у которого не одна многомесячная боевая служба за плечами, «индийский поход» стал серьезным испытанием за всю его военную карьеру.
     В заливе шла война. И, хотя перед походным штабом не стояла задача иметь к «чужой» войне непосредственное отношение, любой моряк понимал, что «чужих» войн сегодня не бывает. «Индийский поход» готовился скрытно. Обыватель в то время «кормился» в основном слухами. Возможно, когда-нибудь, по прошествии сроков давности, мы узнаем, как это было на самом деле, в телепередаче с аналогичным названием. А возможно, и никогда не узнаем, что, впрочем, и не суть важно. В отличие от того, что Россия сохранила лицо великого государства. И в немалой степени это заслуга российских моряков. В том числе и экипажа «Москвы» под командованием гвардии каперанга Щербицкого.
     * * *
     «Был день как день, обычный день…»
     («Три возраста»…)
     * * *
     «Москва» из Бенгальского залива шла домой. Требовалась срочная дозаправка топливом. Но шторм мешал подойти к танкеру «Владимир Колечицкий», как говорится, близок локоток, да не укусишь. Море дыбилось сердито, поднимая волну почти вровень со шкафутом. Были все основания для опасений, что топливные шланги не выдержат и порвутся. Через четыре часа с начала заправки шланги действительно «полетели». Из девятисот плановых тонн солярки сумели «зачерпнуть» только треть. Топлива едва хватило, чтобы дотянуть до Сокотры, а ведь оттуда до Суэца еще суток двенадцать бодрым ходом.
     Сокотра встретил «москвичей» ветром под двадцать метров в секунду, сизыми волнами величиной с трехэтажный дом. Помышлять об успешной заправке в таких условиях – все равно, что на «авось» полагаться.
     Командир решил искать «затишек». Повезло. Подсобила высокая сокотровская гора, укрывшая «Москву» и танкер от шквальных порывов ветра и высоких волн.
     - Это один из самых трудных для меня дней. Хотя таковых за время похода хватало. Взять ту же стрельбу главным комплексом. Стреляли нетрадиционным способом – так, как до нас еще никто не стрелял…
     * * *
     «- Отчасти – да, я согласен, Леня. Но минер похож на рыцаря старинного и могучего ордена, вроде Мальтийского.
     Каста!..»
     («Три возраста…»)
     * * *
     Военно-морская каста, командирская династия, беззаветная преданность делу – эти понятия претерпели, увы, значительную деформацию в общественном сознании относительно хозяев командирских мостиков. Конкурс в командные училища небольшой, служба трудная и часто неблагодарная. Элита флота – командиры – утратили былой блеск в глазах и гордую осанку. Но моряки надеются на лучшее. А будущее они связывают с такими людьми, как Александр Щербицкий. «Офицер русского флота, – написал Валентин Пикуль в своем романе, – подобно библейскому Моисею, способен источить воду даже из твердого камня». Такая уж у него судьба…
     На снимках: капитан 1 ранга Александр ЩЕРБИЦКИЙ; крейсер «Москва».