Оружие неистовых
     Первополосной темой в мировых СМИ антитеррор стал после трагедии 11 сентября 2001 года. За это короткое время человечество прошло немалый путь в консолидации усилий против эпидемии терроризма. Однако до глобального фронта дело пока не дошло. Нет и мощных региональных фронтов. Скороспелые рецепты по штурмовому подавлению террористических ячеек оказываются почти бесполезными перед ползучим коварством невидимых диверсантов. Масштабные военные акции под флагами антитеррора приводят в чувство целые страны и их правительства, но, похоже, совсем не устрашают исполнителей терактов. Неистовые носители адских машинок, запрограммированные на взрывы в уличной толпе, в переполненном общественном транспорте, на увеселительных мероприятиях, идут к цели крадучись, с непостижимыми для здорового ума мыслями о праведности своей миссии.
     Что вообще есть террор? У Владимира Даля это - «устрашенье казнями, убийствами и всеми ужасами неистовства». В толковом словаре под редакцией Дмитрия Ушакова – «физическое насилие по отношению к политическим врагам». Эволюция понятия просматривается уже при сравнении этих двух определений. В современных трактовках можно встретить куда более детальные и пространные разъяснения. При этом раскрывается главная социальная подоплека устрашающих насильственных действий – отчаяние, безысходность, желание торжества «справедливости».
     В психологию террористов пытались проникнуть большие умы, крупные писатели. Наш блистательный сочинитель Юрий Трифонов написал роман «Нетерпение», посвященный русским народникам, наивно полагавшим, что справедливость можно воцарить бомбометанием в царские и генерал-губернаторские кареты. На российских просторах это поветрие было всеохватывающим и долговременным. Подражатели стремились превзойти своих кумиров бесшабашностью поведения и резонансом произведенных актов. Многие из них больше думали о громкой славе, нежели о счастье народа, и потому, оказавшись в сетях виртуозных следователей охранки, пасовали перед их напористыми атаками. Не выдерживая замкнутого пространства одиночной камеры, некоторые предавали своих товарищей, кто-то терял рассудок, кто-то шел на самоубийство. Все это соответствует сущности фанатизма, от которого устают даже сильные личности.
     Природа современного баскского, ирландского, арабского и всякого другого нетерпения, всякой другой нетерпимости в принципе та же. Это жажда мести, кары, возмездия, но опять же в большей степени - стремление обратить на себя внимание, «прогреметь». Эти внутренние мотивы нещадно эксплуатируют заказчики терактов, преступные планы которых выстраиваются на экономических и политических ухищрениях. СМИ откапывают все новые сенсационные факты причастности к терроризму крупного бизнеса. К примеру, американской фирмы «Эко Бэй майнинг», которая несколько лет назад финансировала террористов на Филиппинах. Как оказалось, в течение двух лет террористы получали от компании не только наличные, но и оружие. За ее счет оказывалась медицинская помощь раненым бандитам, а их главари имели возможность отсиживаться в «доме отдыха» компании, когда правительственные войска поблизости проводили операции по поимке преступников. В числе «партнеров» фирмы названа исламистская группировка «Абу Сайяф», на счету которой похищения и убийства американцев.
     База для вербовки «солдат» терроризма обширна. Люди, ни во что не ставящие собственную убогую жизнь, зато верящие в получение благ в «другой жизни», составляют крупные резервы в толпах обделенных и протестующих. И это весьма важное обстоятельство, поскольку «точечные» удары террористов по гражданским объектам множатся прогрессивно. Одновременно возникают достаточно крупные боевые крылья экстремистских организаций, против которых приходится применять регулярные армии.
     Дело доходит даже до геополитических амбиций, территориальных претензий. Достаточно вспомнить беспредельно нахальный лозунг создания исламского государства на Северном Кавказе со столицей в Грозном. Унять подобные посягательства на суверенитет державы посредством милицейских операций невозможно. Тут нужны более масштабные и решительные ответы.
     Фактор силы и диалог
     Но что есть «решительный ответ»? Можно ли считать таковым военную акцию США в Афганистане? Наверное, можно. Ведь был нанесен мощный удар по талибам, которые являются союзниками и пособниками «Аль-Каиды». В то же время для всех сейчас очевидно, что обезоруживающей эта акция не стала, ибо она не разрушила террористическую сеть. Более того, эта сеть разрослась, найдя опорные пункты в других регионах. Способствовало тому и резко возросшее производство в Афганистане наркотиков, которое стало финансовой опорой террористических организаций.
     Военное вторжение в Ирак на «решительный ответ» терроризму не тянет вовсе. Для оккупационных сил иракская территория стала огромной раскаленной сковородой. Диктатура пала, но на ее место мгновенно явились мародерство, бандитизм, экономический хаос, бесконечные пожары, взрывы, убийства. Региональная сеть терроризма отреагировала почти сразу. В поверженную страну устремились контингенты совершенно определенного профиля – диверсанты и террористы. Каждодневно мы наблюдаем, как гибнут солдаты и мирные жители. Только за последние две недели убиты минимум 100 американских военнослужащих. В моду вошли захваты заложников. А это чисто террористический метод. Смесь партизанской войны и терроризма оказалась настолько гремучей, что впору говорить о катастрофе. Посрамлены те, кто укорял Владимира Путина в недальновидности позиции в отношении интервенции США. Насколько же вещим оказалось его предостережение об исторической ошибке, совершаемой Вашингтоном!
     Но дело не только в том, как повернулись дела внутри Ирака. Новая волна антиамериканизма усугубила положение во всем регионе. Оживились боевики на юге Ливана. Утвердились в своих воззрениях радикалы в палестинских и курдских селениях. Возбудились все, кто не мыслит себя в рутине повседневного труда, а ищет пространство насилия. Американцы поняли, что на их глазах совершается худший из ожидаемых сценариев – с вьетнамской окраской. В прессе даже замелькало выражение «Вьетнам Джорджа Буша».
     Чрезвычайность ситуации осознают и в Вашингтоне. Там, кажется, уже не прочь использовать записанную в «черный» список Сирию в тушении иракского пожарища. Принимаются экстренные меры безопасности в соседних с Ираком странах. На днях госсекретарь США Колин Пауэлл отдал распоряжение отозвать из Саудовской Аравии технический персонал американского посольства и членов семей дипломатов. Ранее посольство США в Саудовской Аравии сообщило, что продолжает получать заслуживающую доверие информацию о террористических угрозах в отношении американских граждан. Среди таких угроз были упомянуты возможные атаки дипломатических зданий и жилых комплексов в Эр-Рияде, где работают и живут сотрудники западных посольств.
     Комментируя события на Среднем Востоке, многие европейские политики отмечают, что действия США в Ираке осложнили борьбу мирового сообщества с «черным интернационалом». Как заявила, к примеру, министр по делам экономического сотрудничества ФРГ Хайдемари Вичорек-Цойль, непродуманная политика Вашингтона «порождает консолидацию арабского национализма с исламским терроризмом». Она призвала западные страны отказаться от использования в Ираке сил НАТО, назвав подобные планы «безответственными». Вичорек-Цойль убеждена, что американская администрация должна найти в себе мужество и «передать всю ответственность за переходный процесс в Ираке в ведение ООН».
     Словом, стало предельно ясно, что знамя антитеррора, некстати поднятое над американским экспедиционным корпусом, сброшено на землю самими событиями. Ирак оказался не тем местом, где можно и нужно было продемонстрировать эффективность армии в борьбе с терроризмом. Иракская эпопея еще раз доказала, что военная сила вообще не может быть обособленным инструментом противодействия терроризму. Армия, если она и привлекается для исполнения подобной роли, должна быть лишь одним из звеньев сложного механизма его подавления. Звеном, действительно востребованным для проведения операций совершенно определенных, свойственных именно для вооруженных сил.
     Среди других согласованно работающих звеньев обязательно должны быть политические, дипломатические, финансовые, социальные, разведывательные и другие структуры. Каждое из таких звеньев может приводиться в движение разной интенсивности, в зависимости от конкретной ситуации и конкретных задач. Применительно к обстановке, сложившейся перед оккупацией Ирака, в значительной степени и с несомненной пользой мог бы быть активизирован политический диалог с элитами исламских стран. Именно эти элиты могли (да и могут теперь) многое сделать для дискредитации оголтело-фанатичного экстремизма, поскольку они воспринимаются в своих странах не как «эмиссары», а как «свои». Данный момент и в более широком плане представляется очень важным для обеспечения политической стабильности и военной безопасности обширного арабского региона.
     Другое дело, что цели вооруженного вторжения в Ирак были на самом деле не такими, какими их декларировали. Но это уже теперь факт для размышлений главным образом самих американцев. И они, заметим, «размышляют» - судя хотя бы по прохождению пристрастных слушаний в конгрессе, на которые приглашаются первые лица администрации Белого дома. В том числе помощник президента США по вопросам национальной безопасности Кондолиза Райс, которая, в частности, признала факт отсутствия достаточных и достоверных разведданных для определения точных целей для применения силы. Упрек, как видим, прямо или косвенно адресован ЦРУ. И это в духе организованного против ведущего разведывательного сообщества Америки наступления, возглавляемого министром обороны Дональдом Рамсфелдом.
     В ходе этого наступления Пентагон вполне может отобрать у ЦРУ некоторые его функции. Аргументы для этого в нынешних обстоятельствах кажутся вескими. Прежде всего речь идет о том, что министерство обороны США располагает более мощными средствами для ведения тайных операций по отслеживанию и ликвидации террористических группировок. Разница, по данным журнала Foreign affairs, действительно внушительная: около 10 тысяч бойцов спецназа против примерно 700 «операторов» ЦРУ. Имея такое превосходство, Пентагон надеется закрепить его административными и финансовыми привилегиями. Очевидно, в этой связи надо рассматривать и недавнее учреждение поста заместителя министра обороны по разведке, на которого будут подключены все основные каналы оперативной информации, в том числе получаемой из космоса.
     К коалиции спецназов
     Акцент на развитие чрезвычайно мобильных, вездесущих подразделений спецназа, готовых эффективно проводить «хирургические» операции против террористов, представляется обоснованным и актуальным. Бойцы спецназа уже многие годы и во многих странах на деле доказывают свою отменную хватку в нейтрализации очагов возгорания всевозможных конфликтов. Их бросают туда, где нужна быстрота и сила, мастерство и точный расчет. Особым почерком отличается в этом плане израильский спецназ, сформировавшийся в условиях практически непрерывной практики обуздания террористов. Даже спустя многие годы израильские профи настигают в различных точках планеты обидчиков своего народа и приводят в исполнение вынесенные смертные приговоры. Самый наглядный тому пример – возмездие исполнителям теракта на Олимпиаде в Мюнхене, унесшего жизни одиннадцати израильских атлетов и одного немецкого полицейского. Поиск и наказание продолжались более тридцати лет.
     Блистательные операции есть и на счету российского спецназа, в том числе в Афганистане и Чечне. Самые бескровные, «тихие» победы достигались именно с помощью профессионалов этой категории. О многих успешных акциях широкая публика вообще не знает до поры до времени. Видимо, поэтому существует расхожее суждение, что отряды спецназа «недогружают» серьезными оперативными задачами. Хотя для конечного результата вряд ли полезно освещение в прессе и обсуждение перед миллионной телеаудиторией технологии действий секретных подразделений. И уж тем более планов таких действий. Так что любые попытки журналистов проникнуть в спецназовские «кухонные» дела, чтобы потом блеснуть захватывающим репортажем, могут сыграть на руку тем же террористам.
     А вот налаживание практического международного взаимодействия между спецслужбами и их боевыми штыками – дело не только созревшее, но и перезревшее. На это указывают все авторитетные эксперты у нас и за рубежом. Однако реального оперативного партнерства по большому счету пока нет. Оно ограничивается лишь некоторым обменом информацией, что тоже, конечно, важно. Причина тому, как принято считать, - инерция недоверия, подозрительности, которая берет верх над логическими доводами не только в отношениях между спецслужбами разных государств, но и между «конторами» одной и той же страны. Преодолеть этот «порок», наверное, можно лишь со временем. Хотя время-то, как говорится, не ждет.
     Особый вопрос – создание антитеррористического оружия. Совместные разработки могли бы решить его с наибольшим эффектом. Речь, в частности, идет о производстве боевой и специальной техники, в которой были бы учтены недостатки, выявленные в ходе операций последних лет в горных и городских условиях. Летучим отрядам спецназа не хватает средств связи, которые были бы надежно защищены от помех и проникновения на рабочие частоты нежелательных потребителей. Им необходимо облегченное стрелковое оружие, высокоточные приборы привязки на местности, удобное обмундирование и т.д. Соответственно возникает необходимость обеспечения единых стандартов, унификации, если уж о взаимодействии говорить всерьез.
     Однако пока лишь остается надеяться на прорывы в таком партнерстве. И рассчитывать на то, что создание объединенных (либо просто хорошо скоординированных) мобильных подразделений не будет заменено модернизациями каких угодно структур, кроме антитеррористических. Мы уже имели возможность убедиться в ловкости такого рода подмен в США, в которых под лозунгом антитерроризма и при использовании всеобщего страха перед новыми терактами были начаты масштабные перевооружения всех видов вооруженных сил. И хотя в Америке, надо отдать ей должное, многое было сделано по укреплению безопасности граждан в последние годы, тем не менее самые большие дивиденды от 11 сентября получили главные подрядчики Пентагона. В том числе те, которые сумели «объяснить» правительству необходимость производства «миниатюрных» ядерных боеприпасов. С их помощью, утверждают заинтересованные специалисты, можно разрушать подземные укрытия террористических банд или делать нечто похлеще этого.
     Насколько эффективным может быть малокалиберное ядерное оружие в антитеррористических операциях, сказать трудно. А вот то, что подобные разработки стимулируют игнорирование неядерными странами режима нераспространения, это сомнений не вызывает. Так что и здесь есть предмет для спора с американцами. Они, правда, в спорах непреклонны. Хотя ведь именно непреклонность при раскручивании иракского кризиса их здорово подвела.
     Война с терроризмом – война настоящая, без преувеличений. Это и в самом деле четвертая мировая война. Она не может быть скоротечной и не уляжется сама по себе. Стало быть, все это всерьез и надолго.