- Генрих Аверьянович, 9 марта минуло четыре года, как в авиационной катастрофе в аэропорту Шереметьево погиб ваш сын. Напомните, пожалуйста, основные вехи его биографии...
     - Артем родился 13 сентября 1960 года. После окончания факультета журналистики МГИМО с 1982 по 1987 год работал в газете «Советская Россия» корреспондентом по «горячим точкам». Был в Чернобыле после взрыва, писал из Никарагуа и Афганистана. В 1987 году перешел в «Огонек», где проработал до 1990 года. Автор книги об афганских событиях «Спрятанная война», вышедшей в 1991 году в семи странах. С 1991 года - главный редактор газеты «Совершенно секретно», в том же году создал одноименную телепередачу. С 1993 года - председатель совета директоров информационно-издательской группы «Совершенно секретно», объединяющей семь компаний.
     - У Артема была короткая, но яркая биография. У многих военнослужащих он остался в памяти как журналист, одним из первых рассказавший правду о войне в Афганистане. Какие воспоминания связаны у вас с этим периодом в жизни сына?
     - Начнем с того, что мне тоже пришлось бывать в Афганистане. Перед первой командировкой сына, которая должна была состояться в июне 1986 года, мы решили, что ничего не будем говорить о ней его маме, моей супруге Галине Михайловне. Она со мной-то намучилась: я пробыл в Афганистане в общей сложности более чем полгода.
     У меня не было ощущения, что ввод войск в эту страну был аморальным делом, потому что я знал, как вводили американцы свои войска в Гватемалу, Вьетнам. По моральным принципам того времени, «холодной войны», это был нормальный поступок, но он был бессмысленным. Мы не были готовы к этой войне, и гораздо лучше было бы, если свою помощь Афганистану мы ограничили бы поставками оружия и продовольствия.
     - Сейчас ваши размышления понятны, а тогда вы говорили с кем-либо из высокопоставленных политиков, военных об Афганистане так же откровенно?
     - После первой трехмесячной командировки в Афганистан я вернулся в Союз в мае 1980 года хоронить отца. «За речкой» я наслушался разговоров наших офицеров, которые и высказывали ту точку зрения, разделяемую и мной. Но, кроме того, я узнал, что в армии не хватало медикаментов. Командование не хотело запрашивать их слишком много, чтобы «там, наверху» не догадались об истинных потерях. И так далее...
     Вот еще элементарный пример. Наши вертолеты бронированы снизу, но полеты в Афганистане проходили в большей степени среди гор, в ущельях, и от бокового огня вертолеты были беззащитны...
     Все это я рассказал в Москве референту генерального секретаря ЦК КПСС Евгению Самотейкину. Причем в личных впечатлениях о событиях в Афганистане я учитывал свой опыт, вынесенный из многочисленных зарубежных командировок в «горячие точки». Я очень много писал о войне во Вьетнаме, а Афганистан ее в точности повторял. Американцы тоже ведь не собирались надолго обосновываться во Вьетнаме. Они полагали, что встанут гарнизонами, решат свои вопросы за полгода - год, всех замирят и уйдут.
     У нас тоже был такой план, и, кстати, через три месяца после ввода советских войск в Афганистан, в марте 1980 года, Брежнев поставил на Политбюро вопрос о том, не пора ли нам выводить войска. Но ему доказали, что пока это невозможно, и мы взвалили на себя все тяготы войны.
     - Что ответил вам Самотейкин в мае 1980 года?
     - К сожалению, - ответил Самотейкин, - сейчас Генеральный секретарь не в таком состоянии, когда твое мнение ему можно доложить.
     У меня состоялась еще беседа с Николаем Шишлиным, который в то время возглавлял группу советников при Брежневе. И Самотейкин, и Шишлин предложили мне побеседовать об Афганистане с начальником Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота генералом армии Алексеем Епишевым. После их рекомендаций Епишев согласился выслушать меня, но по каким-то причинам меня принял не он сам, а генерал Червов из Министерства обороны. Я рассказывал ему об Афганистане часа три. Червов пообещал все доложить Епишеву.
     Прошло два дня, мне звонит Николай Шишлин и говорит: «Генрих, зайди ко мне!»
     Захожу к нему в ЦК КПСС, и он говорит: «Плохо твое дело! Мне звонил Епишев и сказал: «Кого вы посылаете в Афганистан?! Приехал, не разобрался, сеет тут панические слухи. О каком выводе войск речь? Я буду жаловаться Брежневу!»
     Я спрашиваю: «Коля, что делать?» Он отвечает: «Как можно скорее возвращайся в Афганистан!»
     А я как раз и собирался возвращаться... Прошло два дня в сборах. Опять звонок от Шишлина: «Генрих, зайди ко мне!»
     
Во время операции Артем увидел, что у одного
     из солдат стоптанные сапоги. Ему он отдал свои сапоги,
     а сам надел кроссовки.
     Рейд прошел успешно.
     
Ну, думаю, все - хана! При встрече он сообщил, что о нашем разговоре рассказал заведующему Общим отделом ЦК КПСС Константину Черненко. С Константином Устиновичем я лично раньше никогда не встречался, но, по словам Шишлина, Черненко близко к сердцу воспринял конфликтную ситуацию, при нем позвонил Епишеву и поговорил с ним о моей позиции по Афганистану. Дескать, может быть, в чем-то человек ошибся, но он пришел-то к нам, не написал об Афганистане в американские газеты... «Не надо ничего делать в отношении Боровика, Алексей Алексеевич», - настоял Черненко, и гроза надо мной миновала.
     - Артем знал об этом конфликте перед своей командировкой в Афганистан?
     - Знал, и потому, повторюсь, мы решили ничего не говорить о его предстоящей поездке в Афганистан его маме. Но кое-что Артем утаил и от меня. Оказывается, он ходил на прием к начальнику Генерального штаба ВС СССР Маршалу Советского Союза Ахромееву и попросил у него разрешения участвовать в боевых действиях в качестве журналиста. Раньше это категорически запрещалось, и Ахромеев спросил, знает ли о его желании отец? Артем тогда слукавил: «Знает!»
     - Чем мотивировал свою просьбу Артем?
     - Сын объяснил свою просьбу тем, что хотел бы написать о воинском труде не с рассказов солдат и офицеров, а исходя из личных впечатлений. Маршал отнесся к этому желанию с уважением, а Артем впоследствии вел себя в Афганистане очень достойно.
     - В каких частях работал Артем?
     - Во многих, кроме того, он летал в кабине МиГа. А вот в засаду на караван, идущий из Пакистана в Афганистан, он ходил с отрядом из состава 1-й бригады спецназа из Джелалабада. Во время операции Артем увидел, что у одного из солдат стоптанные сапоги. Ему он отдал свои сапоги, а сам надел кроссовки. Рейд прошел успешно. После короткого, ожесточенного боя 17 наемников были уничтожены, троим удалось скрыться. Артем все это видел своими глазами.
     - Как были встречены первые публикации Артема Боровика об афганской войне?
     - В «Советской России» 17 июля 1986 года ему удалось опубликовать только один очерк «МиГ в жизни (с борта боевого истребителя)». После ухода из газеты Михаила Ненашева новый главный редактор предложил ему сгладить «острые углы» дальнейших очерков, однако Артем отказался. Он принес их в журнал «Огонек», где Виталий Коротич не только опубликовал их, но и предложил Артему работу. Позднее все они вошли в книгу «Встретимся у трех журавлей». Название книги связано с тем, что в Ташкенте есть фонтан в виде трех журавлей. Когда солдаты возвращались домой из Афганистана, то нередко назначали новые встречи именно «у трех журавлей».
     Очерки были встречены по-разному. Для многих советских граждан, от которых истинная информация о войне в Афганистане всячески скрывалась, они были шоком, откровением. Но публикации сына стали открытием и для Запада.
     По словам знаменитого английского писателя Грэма Грина, ничего подобного о войне в Афганистане он не читал. Эти очерки были переведены и опубликованы в журналах «Лайф», «Актуэль», «Шпигель» и изданы в разных странах в виде книги.
     Но официальные представители встретили очерки Артема без энтузиазма, на него был «накат», но его поддержали достойные люди. Например, Борис Всеволодович Громов, который командовал 40-й армией, официально сказал, что «все, что написал Артем Боровик, - правда!»
     Официально почти такими же словами сказали об этом тогдашний посол СССР в Афганистане Юлий Михайлович Воронцов и начальник Оперативной группы Министерства обороны СССР в Афганистане генерал армии Валентин Иванович Варенников. Но защитить Артема было бы невозможно, если бы в стране не разворачивалась гласность.
     - Давайте напомним, Генрих Аверьянович, что в конце концов к вашему сыну пришло признание и со стороны Министерства обороны СССР. По итогам командировки в Афганистан он был награжден в 1987 году медалью «За боевые заслуги»...
     - Он воспринял это с благодарностью и гордостью. Правда, свою награду никогда не носил, ибо считал, что журналистское мужество, проявленное в короткой служебной командировке, «вторично» по отношению к солдатам и офицерам, проявляющим мужество ежедневно по роду своей службы. Ну а свою медаль Артем отдал маме на хранение.
     - Сохранились ли у Артема добрые отношения с теми, с кем он познакомился в Афганистане?
     - С очень многими! К нему приходили за советом, многим он помогал, в том числе когда мог - материально.
     Я могу сказать, когда генерал армии Варенников после истории с ГКЧП заболел, то Артем был чуть ли не единственным, кто его навестил в то время. Сын пришел поддержать порядочного человека: все знают, что Варенников - единственный из состава ГКЧП, кто не согласился с амнистией и потребовал суда, который его оправдал.
     - Наверное, у Артема и Валентина Ивановича были с Афганистана теплые отношения?
     - Думаю, да. Во время первой командировки Артема в Афганистан Валентин Иванович дал окончательное «добро» на участие сына в боевой операции. Во время третьей своей командировки в январе-феврале 1989 года, которая была связана с выводом войск из Афганистана, Артем решил поехать на Саланг, и тогда Варенников сказал нашему послу в Афганистане: «Артем Боровик ведет себя мужественно, но слишком рискованно». Воронцов из Кабула позвонил по ВЧ мне, тогда председателю Советского комитета защиты мира, и сообщил, что Артем просится идти на Саланг, а это очень опасная операция.
     Военные его не пускали, а так как мы с Воронцовым были друзьями, Юлий Михайлович проинформировал меня о ситуации. В конце концов мы тогда решили, что идти поперек воли Артема не будем: он попал на Южный Саланг и всю операцию провел в гуще событий. После он на бронетранспортере перебрался в мотострелковый полк в Килагае, затем побывал на командном пункте 40-й армии в Нойбабаде и вышел с одной из воинских частей на территорию Советского Союза.
     Результатом этой поездки стала книга «Спрятанная война» - глубокое философское осмысление войны и роли человека на ней.
     - В память о сыне, мужественном, честном, талантливом журналисте и издателе, фонд, который вы возглавляете, проводит конкурс на соискание премии Артема Боровика. Его девиз - «Честь. Мужество. Мастерство». Были ли ранее среди лауреатов те, кто выступал по военной тематике?
     - Были. В 2001 году одним из первых лауреатов стал Евгений Кириченко (ТВ-6) за программу «Забытый полк». В 2002 году лауреатом стал авторский коллектив «Комсомольской правды» в составе Виктора Баранца, Сергея Герасименко и др. за цикл материалов о гибели АПЛ «Курск». В 2003 году лауреатами премии стали корреспондент «Российской газеты» Александр Емельяненко за серию публикаций о причинах гибели АПЛ «Курск» и корреспондент телекомпании НТВ Алексей Поборцев за фильм «Аргунский котел».
     Мы учитываем общественный резонанс материала, особенно если после выступления журналиста кто-то получил помощь или, наоборот, был наказан.
     Есть большие, сенсационные материалы, а есть работы людей из глубинки. Они живут в маленьких городках, пишут небольшие материалы о том, как кого-то выселяют из квартиры, какой-то старушке не выдают справку... Вроде мелкие вещи, а после выступлений журналистов у людей появляется надежда. И мы отмечаем это в решениях конкурсной комиссии.
     - Напомните, кто имеет право принять участие в конкурсе за 2004 год.
     - В конкурсе участвуют авторы, опубликовавшие свои работы (статьи, очерки, теле- и радиопередачи и т.д.) в период с 1 мая 2003 года по 1 мая 2004 года.
     Материалы на конкурс принимаются до 15 июня 2004 г. по адресу: 121099 Москва, Смоленская площадь, дом 13/21, п/о № 99, а/я 255 с пометкой: «В жюри конкурса Премии Артема Боровика». По условиям конкурса к работам (в пяти экземплярах для печатных и в трех - для видео на VHS или Betacam с аннотацией) прилагаются краткое обоснование выдвижения, обзор творчества автора, а также решение редколлегии на бланке издания (телекомпании) за подписью руководителя СМИ.
     Дополнительную информацию об условиях конкурса и порядке оформления присылаемых материалов вы найдете на сайте www.fondartem.ru, по тел./факсам: (095)202-63-96, 540-18-25 и 241-75-55. E-mail: fond_borovika@mail.ru.