Алексей ПЕТРЕНКО: «Все нормально, мужики, — сказал Никулин»
     С кем и сниматься было хорошо, и после съемок тоже – так это с Юрием Владимировичем Никулиным. Он был очень щедрый человек – душевно щедрый. Я – нет. После съемок в основном сижу, посапываю. А Юрий Владимирович – замечательный рассказчик. Хотя он был интересен, даже когда молчал. Знаете, по-моему, это подлинно русский человек, настоящий, как земля, вода, воздух, как листья на деревьях. Таких мало…
     В фильме «Двадцать дней без войны» я снимался всего три дня, с Никулиным мы разговаривали только за обеденным столом, потому как все свободное время он сидел в купе и писал книгу. Как-то на одном дремучем полустанке в Казахстане я увидел в степи толпы народу: шли, ехали на ишаках, на машинах. Вдруг в вагон влетает человек, спрашивает: «Где Никулин?» Отвечаю, что он занят. «Мне он нужен! Хоть убейте – нужен!» Человек оказался профоргом шахты. Он пообещал людям: если выполнят план, непременно покажет им живого Никулина. «Ну пусть он хоть из тамбура выглянет, - умолял посетитель, - скажет: «Здравствуйте!» Этого будет достаточно».
     Тогда я отправился к Юрию Владимировичу. Он, конечно, на шею мне благодарно не бросился, но из тамбура вышел. Все вдруг как закричат: «Никулин! Никулин!» «Ну как, мужики? – спросил он. – Все нормально?» «Да, нормально, все в порядке!» — «Будет еще лучше?» — «Будет, конечно, будет!» — «Ну, хорошо. Давайте!» Было у него такое любимое и всеохватное выражение - «давайте».
     Сказал, повернулся и пошел дальше мемуары писать. А люди внизу счастливы – любовь к Никулину была фанатичной.
     * * *
     Елена ЯКОВЛЕВА: «А Смоктуновский-то переигрывал»
     Классика для меня – мечта сокровенная! Хочется играть еще, еще и еще! Особенно – Островского. Помню, когда шли съемки фильма «Сердце не камень», ко мне из Харькова мама приезжала. И я пригласила ее посмотреть…
     Смоктуновский играл сцену болезни, а моя героиня за ним ухаживала. Все отсняли, все нормально. Но тут Иннокентий Михайлович подходит к маме и спрашивает: мол, как он снимался?
     Мама до такой степени растерялась, что у нее лицо пятнами пошло. И отвечает:
     - Очень хорошо, но мне кажется, вы все же немножко переиграли.
     Помню выражение лица Смоктуновского: удивление и интерес. Он тогда сказал, что мнение зрителя для него – закон. И попросил эпизод переснять.
     Сыграв второй дубль, он опять подошел к маме:
     «Ну, как?»
     «Теперь просто замечательно!», - отвечала она.
     Потом Иннокентий Михайлович часто меня спрашивал: а не будет ли на съемках моей мамы?