на главную страницу

1 Июня 2004 года

Военно-политическое обозрение

Вторник

Похолодает ли в Северной Европе?

Алексей ЛЯЩЕНКО, «Красная звезда».



На прошлой неделе в Санкт-Петербурге состоялась встреча министров обороны стран Северной Европы, в которой принял участие глава российского военного ведомства Сергей Иванов. Одной из ключевых тем переговоров на ней стала ситуация в сфере безопасности в регионе. Вступление в НАТО стран Балтии и их упорное нежелание присоединиться к адаптированному Договору об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) заставляют по-другому взглянуть на ситуацию в этой сфере в Северной Европе, которая до сих пор являлась островком безопасности и стабильности на континенте. Тем более что, оставляя неизменным традиционный для региона подход – наличие сравнительно небольших по численности, но мобильных и оснащенных современным вооружением и боеспособных вооруженных сил, некоторые его страны вносят существенные коррективы в свою военную политику.

     
Дания

     Дания, страна – член НАТО с 1949 года, наиболее активно лоббировал вступление в блок стран Балтии. Одновременно Копенгаген последовательно «привязывал» Балтию к натовским военно-техническим стандартам, передавая ей пусть и снятые с вооружения, но еще вполне пригодные боевую технику, боеприпасы и обучая ее офицеров в своих военно-учебных заведениях.
     Сегодня в военных ведомствах стран Балтии трудится целый штат постоянных советников по обороне от Дании, деятельность которых определяется приоритетами сотрудничества Копенгагена с каждой из балтийских республик. С Эстонией акцент делается преимущественно на развитие материально-технического тылового обеспечения вооруженных сил, разведывательных возможностей, потенциала операций по поддержанию мира и подготовке военно-морских офицеров. В контактах с Ригой на передний план выведены вопросы военного планирования и развития учебных центров. В отношениях с Литвой преобладает развитие возможностей огневой поддержки.
     Что же касается военной политики самой Дании, то она сформулирована в документах государственной комиссии страны по вопросам обороны. Одним из них стало межпартийное соглашение по строительству вооруженных сил страны на 2004 – 2008 годы. В документе были подтверждены основные направления военно-политической составляющей военной доктрины страны, основывающиеся на приоритетной роли НАТО. В нем впервые военно-политическое руководство Дании официально обозначило географические рамки зон национальных интересов, ущемление которых «со стороны любых государств будет рассматриваться как попытка агрессии или угроза суверенитету Дании». Это, во-первых, зона региональных интересов страны, охватывающая непосредственно Данию, Гренландию, Фарерские острова с прилегающими океанскими и морскими акваториями и воздушным пространством. В них вооруженные силы страны самостоятельно или в составе ОВС НАТО осуществляют оперативную и боевую подготовку в мирное время и будут вести боевые действия с противником в случае развязывания войны.
     Во-вторых, была сформулирована зона глобальных интересов Дании, в пределах которой контингенты вооруженных сил страны выполняют задачи при ведении операций по разрешению конфликтов, а также сохранению или поддержанию мира в различных регионах мира под эгидой НАТО, ООН или ОБСЕ. В свою очередь она подразделяется на 3 подзоны: ближняя подзона глобальных интересов – приграничные государства, угроза с территорий которых может непосредственно воздействовать на интересы Дании в ее региональной зоне; дальняя – отдельные районы, в которых датские представители выполняют задачи в составе каких-либо миссий или организаций (на примере миссий ООН); подзона других рисков – районы, контроль за обстановкой в которых осуществляется на уровне спецслужб Дании на случай возникновения непредвиденных угроз или рисков для национальной или коалиционной политики безопасности.
     В зоне глобальных интересов Дании, отмечается в документе, наибольшей угрозой становится уверенно возрастающий конфликтный потенциал в межгосударственных отношениях на Европейском континенте и в примыкающих к нему регионах на основе политических, экономических, этнических, религиозных и других противоречий. В этом контексте другие «риски» (международный терроризм, распространение ОМП, защита окружающей среды и др.), считают в Дании, носят сопутствующий характер и усиливают степень угрозы безопасности страны в каждом конкретном проявлении. Поэтому официальный Копенгаген по-прежнему придерживается мнения, что разрешение всех потенциальных и существующих «рисков» и поддержание стабильности в Европе может быть обеспечено только в рамках общеевропейской системы коллективной безопасности с жестким распределением сфер ответственности и «при условии сохранения за НАТО и США ключевой роли во всех общеевропейских процессах». Вместе с тем Дания полагает, что в современных условиях вероятность крупномасштабной войны значительно снизилась и, как следствие, отсутствует прямая военная угроза для страны и ее национальных интересов.
     Тем не менее при оценке источников возможных «угроз» в Копенгагене по-прежнему рассматривают восточное направление и Россию в качестве наиболее опасных для национальных интересов. При этом спектр исходящих «рисков» представляет собой целый комплекс беспокоящих датское руководство факторов. Среди них, например, фигурирует стратегическая важность арктических районов для ВМФ России и «напряженность Москвы в отношениях со странами Балтии». Важную роль в этом плане датчане отводят армейскому корпусу «Северо-Восток». Соглашение о создании этого межнационального соединения министры обороны Дании, Германии и Польши подписали в сентябре 1998 года в польском Щецине. Окончательное формирование корпуса было завершено в 1999 году, а его оперативная готовность была подтверждена в ходе нескольких командно-штабных учений, проводившихся на территории стран – участников соглашения.

     
Норвегия

     В отличие от, например, тех же датских властей, официальный Осло больше опасается роста терроризма на территории страны. И эта тревога продиктована не только исходя из учета международных тенденций. Риск проведения терактов на территории страны, по оценкам местных правоохранительных органов, в значительной мере возрос, в том числе в связи с участием Норвегии в операциях в Афганистане и Ираке. Кроме того, в Норвегии постоянно проживают много эмигрантов, выходцев из стран зон конфликтов, поддерживающих тесные связи со своей родиной, что может явиться предпосылкой к привлечению их к террористической деятельности.
     Норвежцы считают, что серьезным фактором, повышающим угрозу терактов, является наличие богатых нефтегазовых ресурсов и объектов по их переработке. Как полагают в Осло, теракты в США 11 сентября 2001 года подтверждают, что зависимость национальной экономики от нефтегазового сектора делает ее «привлекательной» для террористов.
     В этой связи Осло постоянно предупреждает о возможности использования террористами оружия массового поражения, в том числе ядерного или радиоактивных веществ. И, как полагают в Норвегии, особенно важным «игроком» на поле нераспространения остается Россия. При этом норвежские власти исходят прежде всего из той последовательной политики, которую проводит Москва в области ядерного разоружения. С другой стороны, норвежцы неоднократно выражали обеспокоенность в связи с недостаточным, по их мнению, уровнем радиационной безопасности и условиями хранения радиоактивных отходов и материалов в северо-западных регионах РФ. На прошедших в Санкт-Петербурге переговорах с российским министром обороны Сергеем Ивановым именно Норвегия «жестче всего» ставила вопрос об экологической безопасности.
     Москва же напоминает норвежцам об РЛС в Варде, которая используется в интересах США. Россию беспокоит и военная активность НАТО на своем «северном форпосте». Сегодня Россия, согласно официальным заявлениям, больше не является противником, в частности, для США и НАТО. Тем не менее Норвегии, а конкретнее – ее королевским вооруженным силам - в планах и стратегиях НАТО по-прежнему отводится та же роль плацдарма для ведения боевых действий против России или для оказания давления на нашу страну.
     Поэтому подобные сценарии НАТО и США периодически отрабатывают на предполагаемом театре военных действий. Количество учений самого разного уровня – от традиционных ежегодных и многотысячных маневров типа «Джойнт Винтер» и «Нордик Пис» до взводных или ротных учений - Североатлантического альянса в Норвегии или ее территориальных водах по-прежнему остается одним из самых больших в деятельности НАТО вообще. И Россию, конечно же, такая военная активность не может не беспокоить, что Москва постоянно на разных уровнях и доводит до сведения официального Осло.
     Вместе с тем Россию волнует и усиление военной активности на Шпицбергене – архипелаге, долгое время бывшем «ничьей землей» и переданном в 1920 году под суверенитет Норвегии «на особых условиях». Одним из таких условий, которое королевство периодически нарушает, является и демилитаризованный статус Шпицбергена. В последние годы в прилегающих к архипелагу водах натовские и американские боевые самолеты отрабатывают задачи боевого применения авиации в условиях Крайнего Севера. У поселка Нью-Олесунн расположена телеметрическая станция по наблюдению за космическими объектами, которая подключена к другим аналогичным станциям и специальной системе НАТО. В том же районе расположен и мобильный ракетный полигон, для которого ведется строительство капитальной платформы. Естественно, Норвегии активно помогают в этой сфере США. Как сообщали иностранные СМИ, именно при содействии Пентагона норвежцы развернули ряд гидроакустических противолодочных рубежей, что дает возможность контролировать российские подводные лодки в Северной Атлантике. США «помогают» Норвегии проводить «научно-исследовательские работы» в архипелаге, в которых «просто не обойтись» без ВВС и ВМС США.

     
Швеция

     Характерные изменения происходят в оборонной политике Швеции. С одной стороны, в Стокгольме все более склоняются к мысли, что время массовых армий прошло. Отражение внешнего нападения перестало быть основной задачей. Шведские вооруженные силы сформулировали для себя новые типы угроз: быстрые военные нападения, чрезвычайные ситуации, терроризм, массовые потоки беженцев. Считается, что вероятный противник будет вести скрытую войну, главным оружием которой будут компьютеры, а целью — не захват территории, а, к примеру, дестабилизация экономики. Поэтому, считают шведские военные эксперты, военнослужащие королевских вооруженных сил должны избегать ближнего боя и уметь побеждать агрессора на расстоянии, опираясь на свои технические навыки и способности управления сложными системами.
     В этой связи в 2001 году была принята стратегия развития вооруженных сил страны на ближайшее десятилетие. Швеция планирует снять разделение между видами ВС - сухопутными войсками, ВВС и ВМС. В вооруженных силах предполагается иметь два вида формирований. Одни готовятся от 2 до 5 месяцев для несложных военных задач, таких как, скажем, охрана территориальной неприкосновенности страны и решение задач по спасению при чрезвычайных ситуациях. Другой вид формирований - «элитные» оперативные силы (срок подготовки - до года), составляющие основное ядро передовых частей вооруженных сил. Эти мобильные и наиболее оснащенные войска в случае необходимости смогут в короткий срок быть направлены как для обороны Швеции от вооруженного нападения, так и для участия в миротворческих или профилактических операциях в Европе.
     Стокгольм намерен сократить количество учений, общие объемы деятельности видов ВС, длительность периода подготовки военнослужащих, а также объем государственных заказов военной промышленности на производство техники и вооружений. Крупнейшей боевой единицей новых, «более гибких» ВС станет батальон (до 800 человек), при этом общая численность вооруженных сил снизится таким образом, что будет соответствовать девяти бригадам вместо тринадцати ныне существующих (из расчета от 3 до 5 батальонов в бригаде). Заметим, что вместо всеобщей воинской повинности планируется ввести смешанную систему комплектования вооруженных сил. Основной упор в ней будет сделан на контрактников, обязательный призыв остается лишь на крайний случай, например когда число контрактников окажется недостаточным для комплектования войск.
     Сокращение военного потенциала внутри страны правительство компенсирует участием в международных миротворческих операциях, что предполагается сделать главной задачей будущих ВС. При этом Швеция и в плане политики безопасности, и военной промышленности, и в военном плане все более открыто приближается к НАТО. Это проявляется в более широком участии в учениях, в том числе организуемых на территории Швеции, участии в ряде комитетов НАТО.
     Такое переориентирование шведской обороны, способствующее построению новой структуры безопасности в Европе, является неоднозначным для самой Швеции. Активизация шведского участия в международных организациях, в том числе военного характера, и богатый опыт в разрешении международных конфликтов заставляют Швецию поддерживать более высокий уровень боеготовности и делают ее ВС более подверженными военному риску. По мнению военного руководства страны, возможность вовлечения шведских солдат в какой-либо вооруженный конфликт более высок теперь, когда Швеция участвует в миротворческих операциях, чем раньше, когда она ожидала «большой войны». Высказывается мнение, что зависимость шведской позиции от решений международных организаций по военным проблемам со временем возрастет и станет гораздо больше, чем в период «единоличного» шведского нейтралитета в годы «холодной войны».

     
Финляндия

     Официальный Хельсинки также проводит политику военного неприсоединения, которая, впрочем, как особо указывается в современных доктринальных документах государства, может быть «скорректирована» в случае изменения геополитической ситуации. При этом руководство страны последовательно заявляет о том, что вступление Финляндии в НАТО «не является актуальным». Однако дискуссия в отношении того, может ли Финляндия стать членом НАТО и какие для этого есть предпосылки и условия, вот уже несколько лет идет на страницах средств массовой информации страны. Сторонники вступления и его противники достаточно активно обмениваются аргументами «за» и «против».
     Проблема Хельсинки заключается в том, что для Финляндии, как неприсоединившейся страны, существенное значение имеет задача обеспечить учет международным сообществом финских национальных интересов при принятии решений по ключевым вопросам европейской безопасности. Официальный Хельсинки выступает за повышение ответственности Евросоюза за состояние дел на континенте, за укрепление роли ОБСЕ в вопросах европейской безопасности, за расширение взаимодействия ОБСЕ с ЕС, Советом Европы, НАТО, региональными институтами международного сотрудничества, а также проявляет заинтересованность в развитии тесных отношений с НАТО в рамках программы «Партнерство ради мира». Прежде всего в контексте повышения уровня совместимости оборонительных сил Финляндии с натовскими стандартами.
     Как сообщается, в правительстве Финляндии сейчас готовится документ, посвященный рассмотрению перспектив военной политики страны. Уже сейчас можно сделать прогноз, что в нем будет заявлено о сохранении нынешней политики неприсоединения. Пока и большинство населения страны выступает против вступления в блок, и в военном смысле Финляндия пока не готова к изменению своего военного статуса (минобороны страны полагает, что Финляндия будет готова к членству в НАТО только к 2007 году). Скорее всего рассмотрение этого вопроса будет перенесено на период после парламентских выборов 2007 года. И Россия, судя по заявлениям официальных лиц, не намерена оставаться в стороне. Сохранение политики «неприсоединения к военным блокам» Финляндии является одной из важных задач российской дипломатии.


Назад
Rambler TOP 100 Яndex
 

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства