Подъем
     Утро в Альпах. Время – без двадцати пять. Темно, и моросит дождь. По полутемному коридору казармы не торопясь идет человек в сине-голубом спортивном костюме и кроссовках. На груди, на левой стороне куртки, нашита эмблема – черный орел на белом щите и надпись «Бундесвер». Это хауптфельдфебель Клюге, командир 4-го взвода 5-й тяжелой роты 231-го горноегерского батальона.
     Сегодня он будет проводить подъем личного состава. Во взводе все новички, прибыли в часть дня четыре назад. Сопровождающий меня пресс-офицер бригады старший лейтенант Шельберт поясняет, что призыв в вооруженные силы ФРГ традиционно производится первого числа каждого третьего месяца. Бундесвер комплектуется по смешанной системе – за счет контрактников и призывников. Однако подразделения в зависимости от степени боеготовности состоят либо из контрактников, либо из призывников. При этом все призывники – одного времени призыва, что позволяет избежать многих проблем как в обучении, так и в отношениях между солдатами. Из старослужащих в таких подразделениях – лишь унтер-офицеры и фельдфебели. Унтеры назначаются на должности командиров секций, две из которых составляют отделение. Командиры отделений – фельдфебели. Хауптфельдфебели – командиры взводов. Обычно в роте двумя взводами командуют хауптфельдфебели, двумя – лейтенанты.
     Клюге идет по коридору сначала по одной стороне, потом по другой, стучит в двери жилых комнат. Пять минут официально дается солдатам на то, чтобы прийти в себя после сна и протереть глаза. Первые три месяца своей девятимесячной службы они будут подниматься в 4.45 – на час раньше остальных.
     Постепенно из комнат по одному, по два выползают первые солдаты в одинаковых спортивных костюмах. К Клюге они уже привыкли, однако, увидев незнакомых офицеров и человека с фотоаппаратом, солдаты несколько смущаются и пытаются проскользнуть мимо нас как можно незаметнее, тихо приветствуя голосом.
     Солдаты строятся вдоль стены: руки за спиной, ноги на ширине плеч, подбородок чуть поднят вперед. В строю царит оживление, все сорок голов могут внезапно повернуться в сторону опаздывающего, особенно если он на костылях – человек стер ноги тяжелыми ботинками. Построение занимает минут десять. Клюге все это время терпеливо ждет. Собственно, потому и встают новобранцы на час раньше, что не могут делать все так же быстро, как более опытные товарищи.
     Наконец взвод построен. Начинается перекличка. Хауптфельдфебель в своем журнале отмечает отсутствующих по болезни и иным причинам и выводит взвод на зарядку. Утренний холод и дождь делают свое дело, солдаты просыпаются окончательно. Из-за угла слышны крики других подразделений, немудреными речевками сопровождающих свою зарядку. Клюге командует «направо» и бежит за своими подчиненными. Маршрут их пробежки моим сопровождающим известен, потому мы срезаем путь через автопарк и выходим на площадку у хранилищ для техники, когда туда прибегает взвод.
     Начинаются отжимания. На асфальте лежат снег и гравий. Клюге отжимается вместе со всеми. Он кричит: «Раз!» – и все прижимаются к асфальту. Он кричит: «Два!» – и все отталкиваются. Солдаты пока молодые, поэтому Клюге ограничивается небольшим количеством отжиманий. Несколько солдат приседают, отжиматься им временно запретил доктор. Взвод опять строится и убегает в казарму. Зарядка заняла менее двадцати минут.
     По возвращении в казармы у солдат есть еще минут тридцать, чтобы убрать комнаты и умыться. За каждым закреплен определенный участок для уборки: коридор, туалет, душевая, окна… В первую очередь все спешат убрать свой участок, а затем уже идут в душ. Спустя три месяца на это будет отведено гораздо меньше времени, и если сейчас не научишься убирать быстро, тогда ради уборки придется жертвовать завтраком, сном или личной гигиеной.
     Заходим в одну из жилых комнат. Четыре двухъярусные койки, восемь шкафов. На батарее висят полотенца и носки. У окна стол, за ним три солдата – у них утренний перекур. Еще двое приводят в порядок койки. Их заправка пока еще далека от совершенства, столь любезного фельдфебельскому сердцу. При виде офицеров все вскакивают. Но звучит команда «Вольно!», и каждый продолжает свое занятие. Задаю пару-другую вопросов. Солдаты к службе относятся нормально, более того, один из них уже решил стать сверхсрочником и заключил контракт.
     В коридоре становится оживленнее – время близится к шести, и казарма начинает жить полной жизнью. Закончив с уборкой и личной гигиеной, солдаты скатываются вниз по лестнице, торопясь на завтрак. Новобранцы идут на завтрак не в форме, а в тех же спортивных костюмах, поверх которых наброшены теплые форменные куртки. После завтрака их поведут на медицинское обследование, поэтому переодеваться смысла нет.
     Завтрак
     Очередь в солдатскую столовую начинается на улице. У входа унтер-офицер следит за порядком. Солдаты к зданию подходят сами по себе, никто не идет строем. Разве что новичков, чтобы они не заблудились, иногда сопровождает унтер. Внутри столовой несколько залов, столы на 12 человек. Солдат берет поднос и тарелки, наливает кофе, затем подходит к буфету, стоящему посреди зала, где лежат ветчина и сыр. Рядом у окна корзины с булочками. Над ними надпись: «2 булочки на одного человека».
     После завтрака в 7.00 подразделения выстраиваются перед казармами. На построении своих солдат приветствуют командиры рот. Они же ставят задачи на день. Основная задача солдата-призывника – постигать свою специальность, ни на что более не отвлекаясь. Поэтому нарядов в бундесвере нет. Единственное, что сохранилось на данный момент, – это наряд по кухне, но он заключается не в чистке картошки или мойке посуды (для этого есть машины), а в подносе еды в зал и частичной уборке помещения. Все хозяйственные обязанности в части возложены на специальное подразделение StOV (Standortverwaltung – административно-хозяйственное управление гарнизона).
     Оно занимается уборкой территории, озеленением, ремонтом и прочими подобными делами.
     Что же касается приготовления пищи, то бундесвер и здесь в последнее время следует правилу где только можно заменять военнослужащих гражданскими. Сейчас заключены контракты с фирмами, специализирующимися на приготовлении и поставке пищи. Такая же фирма обслуживает и горноегерскую бригаду. Подобная система имеет свои плюсы и минусы. Несомненный плюс в том, что германский солдат более не занимается ненужными (с немецкой точки зрения) вещами. Соответственно из него можно подготовить более качественного специалиста и воина. Минус в том, что новая система в ряде случаев обходится дороже, чем наличие собственных поваров. Кроме того, гражданская система поставки продовольствия не отличается тактической гибкостью. В силу понятных причин она неспособна подвозить пищу, к примеру, в горные районы или при резко меняющейся оперативной обстановке.
     Подобная судьба постигла и автопарк. Машины армейского и специального назначения сохранились. Но что касается остальных средств передвижения, то они предоставляются специальной фирмой, заключившей с бундесвером соответствующий договор на обслуживание. Вместо прежних машин оливкового цвета с тактическими знаками появились серебристые автомобили с крестом бундесвера на боках. Экономия во всем, хотя, как мне говорили, возникает и немало проблем.
     Унтер-офицер Butakow
     На серебристой машине бундесвера мы выехали в горы в район проведения занятий по лыжной подготовке. Обучение спуску на горных лыжах, естественно, входит в обязательную подготовку солдат горноегерской бригады. По дороге на нас обрушилась метель. При подъезде к месту проведения занятий выяснилось, что эта дорога платная, но для бундесвера сделано исключение и за его машины платить не надо.
     Солдаты в камуфлированной форме на лыжах поочередно выходили из строя и спускались на лыжах по короткому склону. Два унтера философски наблюдали за спуском и сортировали солдат в зависимости от их умения обращаться с лыжами – с кем-то придется заниматься дополнительно, а кого-то можно будет использовать для обучения новичков.
     Шельберт попытался что-то объяснить мне о задней части лыжного ботинка. Переводчик Руди Кнауэр, бывший офицер ННА ГДР, никак не мог понять, о чем идет речь. В это время из строя раздалось на русском: «Она отстегивается, чтобы удобнее было в гору подниматься».
     Унтер-офицер Бутаков, ныне 20 лет от роду (это он помог с переводом), приехал в Германию с родителями в середине 90-х годов, а когда пришло время служить в армии, сразу подписал контракт на несколько лет и стал унтер-офицером. Служить пошел потому, что бундесвер дает возможность получить специальность. Это привлекает немцев. Больше того, бундесвер после окончания срока контракта помогает устроиться на работу, что немаловажно, учитывая уровень безработицы в Германии, или получить высшее образование.
     Выходцев из нашей страны в бундесвере достаточно, практически в любом подразделении можно встретить солдат из числа эмигрантов. Служат, как все, кому-то нравится, кому-то – нет. Кто-то, отслужив в Советской или Российской армии, имеет возможность сравнивать. Как, к примеру, фельдфебель – десантник Виктор Форат, немец из Казахстана, с которым мы познакомились несколько раньше. Живя в Советском Союзе, он хотел попасть на службу в ВДВ, но волей военкомата оказался в Белоруссии в батальоне охраны аэродрома. На мой вопрос о разнице в армиях он сказал: «Немецкий солдат любит рассуждать. Каждый раз, когда ты ему ставишь задачу, он выясняет, зачем это надо. Я объясняю, но он может еще раз переспросить, и я ему еще раз объясню. Но если он и в третий раз начнет что-либо уточнять, то я ему… прикажу!»
     Приказ немецкий солдат обязан выполнять, если он является служебным. В случае, когда солдат неверно воспринял приказ по объективным обстоятельствам (плохая связь, ранение или контузия, неумение командира отдавать приказы), он освобождается от ответственности за его невыполнение. Также приказ не должен выполняться, если является преступным (есть такое официальное понятие – «преступный приказ») и ведет к совершению преступления.
     Дав вволю натешиться зрелищем спуска с горы новичков, старший лейтенант Шельберт повел нас вниз по склону, пообещав показать внизу тренировку более опытных солдат. Плотный снежный наст не позволял проваливаться ногам, получалось скольжение без лыж, что со стороны выглядело явно забавнее тренировки бойцов. И в этот момент из снежной метели стали появляться люди в белом. Вверх поднимался очередной взвод, только что отработавший занятия у подножия. Белые маскировочные костюмы: куртки и штаны с черными пятнами. На спинах – рюкзаки. Рядом есть подъемник, но им не пользуются – солдат должен быть выносливым. Поднявшись к месту сбора, солдаты снимают лыжи, маскировочные костюмы и рюкзаки. В рюкзаках – запасной комплект одежды. Переодеваются в снегопад. Мокрая форма укладывается в рюкзак. С нижней поверхности лыж снимаются специальные ленты, не позволяющие им скользить назад. Переодевшись, солдаты направились к автобусу (его тоже предоставляет гражданская фирма), закрепили лыжи снаружи в специальных держателях, заняли места в салоне, и машина тронулась в путь.
     На снимках: командир учебного центра горновьючных животных подполковник ветслужбы Норайш инструктирует командира отделения охранения перед выходом в горы; убираться приходится самим; солдату нельзя без закалки.
     

     (Продолжение следует.)