В СВОЕ время в Советском Союзе было достойно отмечено 50-летие подвига крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец». Все дожившие до того времени участники боя у Чемульпо были награждены медалью «За отвагу». В этом, 2004 году в новой России был широко отмечен уже вековой юбилей эпизода русско-японской войны, в котором так ярко раскрылся характер нашего народа. Эпизода впечатляющего, отраженного в песнях.
     Хорошо подготовились к юбилею и ставшие уже привычными в новые времена ниспровергатели. Дескать, хватит жить мифами. Только мы скажем вам правду. Думаете, эти люди вводят в оборот какие-то неизвестные доселе архивные материалы, документальные свидетельства? Да ни строки! Они потчуют читателя фантасмагориями, рожденными воспаленным воображением.
     Я имею в виду книгу профессора Военно-морской академии капитана 1 ранга
     В.Д. Доценко «Мифы и легенды Российского флота», книгу А.Б. Широкорада «Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество», безаппеляционные заявления в печати писателя С. Балакина, редактора журнала «Морская коллекция».
     Удивительное это чтиво! Причем авторы уже ссылаются друг на друга, как на незыблемые авторитеты.
     «Есть основания считать, - пишет, к примеру, профессор Доценко, - что на крейсере «Варяг» артиллерия применялась не совсем грамотно. Японцы имели огромное превосходство в силах, которое они с успехом реализовали. Это видно из тех повреждений, которые получил «Варяг». Как утверждают сами японцы, в бою при Чемульпо их корабли остались невредимыми».
     Ну, раз японцы утверждают... Писатель Балакин («Аргументы и факты», № 5, 2004 г.) тоже приводит высказывание японского адмирала Того: «Русские стреляли часто, но поражали лишь рыбу». Уточним: Того, люто ненавидевший Россию, в бою под Чемульпо не участвовал, эскадрой там командовал адмирал Уриу. Но Балакин, как и Доценко, верит Того на слово. А вот, скажем, вахтенный журнал «Варяга» для них не документ. Больше того, Балакин вспоминает, что комендоры «Варяга» плохо стреляли еще в 1903 году: тогда из 145 выпущенных ими снарядов в цель попали только 3 (2,07 проц.).
     Допустим, что и в бою при Чемульпо они стреляли не лучше. Там, как зафиксировано в документах, они выпустили по противнику 1.105 снарядов (в том числе 445 калибра 152 мм, 470 – калибра 75 мм). Японцы же, как они сами утверждают, выстрелили по «Варягу» 420 снарядами. В крейсер попали 11 (2,6 проц.). Выходит, что и при более низком проценте попадания в цель (допустим, все те же 2,07 проц.) по крайней мере 23 русских снаряда должны были поразить корабли противника. И они их действительно поразили, нанеся существенные повреждения. Японцам, которые во время войны все засекречивали, не брезговали в пропаганде ничем, я в отличие от Доценко, Балакина, Широкорада не верю. И не советую заблуждаться другим.
     Нельзя не напомнить и о том, что японцы снаряжали снаряды новым для того времени бризантным взрывчатым веществом – шимозой. Мы его называем пикриновой кислотой, или мелинитом. Эти снаряды даже при равном с нашими калибре наносили кораблю больший ущерб, а людей разрывали буквально на куски. Тут уж от В.Ф. Руднева, комендоров «Варяга» ничего не зависело.
     ГОСПОДИН Широкорад, на мой взгляд, вообще фантазер. Он, к примеру, пишет: «Здесь же уместно рассказать о позорнейшем поведении командира крейсера «Варяг», которого царские и советские борзописцы поставили в одни ряд с Ушаковым и Нахимовым».
     Где, когда, кто, позвольте спросить, не то что ставил в один ряд, хотя бы сравнивал его с флотоводцами Ушаковым и Нахимовым?
     В чем же, по мнению Широкорада, позор В.Ф. Руднева?
     «Почему Руднев не вывел корабль из строя, а затопил его простым открытием кингстонов?» Потому что надеялся, как патриот, верил: крейсер будет поднимать не Япония, а Россия.
     Широкорад оглашает версию о том, что офицеры крейсера якобы силой принудили капитана 1 ранга Руднева идти в бой. Правда, при этом уточняет: «Данных, подтверждающих эту версию, у автора нет». Раз нет (а их нет в природе), то зачем же морочить голову читателям?
     Далее. «Еще до прихода японских кораблей, - утверждается в книге «Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество», - у Руднева хватало оснований считать, что война уже началась, а теперь идут японские крейсера и транспорты с войсками... Расправившись с крейсерами или по крайней мере нейтрализовав их артиллерийским огнем, «Варяг» и «Кореец» могли не только расстрелять, но и торпедировать войсковые транспорты. Наконец, можно было попросту таранить японцев, ведь оба наших корабля имели для этого специальные тараны».
     Вот какой перед нами теоретик-герой! «Расправившись...» «Нейтрализовав...» «Можно попросту таранить...»
     Во-первых, столь успешный бой с целой эскадрой (14 вымпелов) возможен лишь в маразматических фантазиях. А во-вторых, что куда более важно, император телеграммой на имя своего наместника на Дальнем Востоке адмирала Е.И. Алексеева запретил инициировать войну. Вот она: «Желательно, чтобы японцы, а не мы открыли военные действия. Поэтому если они не начнут действия против нас, то вы не должны препятствовать их высадке в Южную Корею...»
     А Широкорад между тем распаляется все больше и больше: «Будь на месте Руднева грамотный и инициативный офицер, он смог бы после разгрома японского десанта нанести существенный ущерб врагу и спасти большинство вверенных ему людей. В составе экипажей «Варяга» и «Корейца» были 734 человека. Если сюда добавить экипаж «Сунгари», матросов и казаков из охраны посольства в Сеуле, то набралось бы около тысячи человек... У Руднева была 100-процентная гарантия форсированным маршем дойти до северной границы Кореи, не встречая японских войск... По пути отряд Руднева мог взрывать мосты, туннели и иными способами портить горные дороги в Корее. Благо, взрывчатки на «Варяге» и «Корейце» было более чем достаточно». Человеку, который себя уважает, комментировать это невозможно.
     А ведь практически о том же пишет профессор Доценко: «У В.Ф. Руднева тоже не хватило смелости принять решение об уходе из Чемульпо – как известно, инициатива на флоте всегда была наказуема...»
     Не мог Руднев принять такое решение. Не имел права. «Варяг» и «Кореец» выполняли задачу кораблей-стационеров. Иными словами, охраняли интересы нашего дипломатического представительства в Сеуле. Без разрешения Павлова, российского посланника, Руднев покинуть рейд не мог. Павлов же ответственности на себя не взял.
     Что же касается наказуемости инициативы на флоте, то и это домыслы. Личный состав царского флота (и советского тоже) руководствовался примерно таким общим положением: «Никакая инструкция не может перечислить всех обязанностей должностного лица, предусмотреть все отдельные случаи и дать вперед соответствующие указания, а поэтому господа... должны проявить инициативу и, руководствуясь знаниями своей специальности и пользой дела, прилагать все усилия для оправдания своего назначения» (Циркуляр Морского технического комитета № 5 от 29 ноября 1910 г.). Но, как говорится, инициатива инициативе рознь. Упрекать В.Ф. Руднева в том, что он, не зная о начале войны, не открыл первым огня по японцам, значит, наделять его правом инициативы с политическими, исторического масштаба последствиями. Это недопустимо. Причем в любые времена.
     Позорных страниц в истории русско-японской войны хватает. Ее уроки и спустя век актуальны. Но авторы, о которых идет речь, обрушивают свой гнев не на тех, кто пренебрежительно оценивал военные возможности Японии, силу ее флота, выучку личного состава, кто загнал «Варяг» в западню, не позволил ему своевременно уйти из Чемульпо. Они очерняют героев, которых и в той войне было немало. И не только В.Ф. Руднева.
     В марте 1904 года в неравном бою был лишен боеспособности миноносец «Стерегущий». Японцы, как об этом вспоминал мичман Ямазаки, решили его пленить, высадили на израненный, потерявший ход корабль команду, чтобы взять его на буксир. Но два русских моряка, оставшихся в живых, открыли кингстоны. «При таких повреждениях, которые получил небольшой корабль, - резюмирует В.Д. Доценко, - он все равно бы затонул, вряд ли надо было открывать кингстоны». Это пишется в тиши кабинета. Перенестись хотя бы мысленно на залитый кровью миноносец, где у уцелевших матросов не было времени на раздумья, профессор не в состоянии или не хочет.
     В.Д. Доценко в своей книге бросает тень на подвиг в годы Великой Отечественной войны командира подводной лодки К-21 капитана 2 ранга Н.А. Лунина. Он с иронией характеризует известного писателя-мариниста Валентина Пикуля. Причем в той же мере неубедительно и бездоказательно. Он, скажем, изобличает Пикуля следующим образом: «Пикуль считал себя флотским человеком, но совсем не знал морской терминологии. Например: «Рассвело. Японские крейсера шли четкой фалангой (строй фронта. – В. Д.), сразу же отрезая нашей бригаде пути отхода к северу. Между мателотами противника выдерживались тесные интервалы, как на императорском смотре (строй кильватерной колонны. –
     В. Д.)». Непонятно, как крейсера могли одновременно следовать и строем фронта, и строем кильватерной колонны». В скобках – пояснения самого В.Д. Доценко.
     А теперь, уважаемый читатель, вникните в наши пояснения. Мателотами называют соседние корабли. При фаланге (это действительно строй фронта) они находятся справа и слева. В кильватерной колонне – впереди и сзади. Пикуль рисует картину, при которой японские крейсера шли тесным строем фронта. Доценко придумал строй кильватерной колонны и сам же себя высмеял.
     Далее профессор пишет: «Попытки Пикуля сделать какие-то обобщения и выводы не выдерживают критики, я уж не говорю о его просторечном лексиконе! Например: «Тактические выгоды крейсерской войны могли бы сыграть главную роль в стратегии всей войны...» Всем известно, что главным в русско-японской войне было завоевание господства на море. При всем желании владивостокский отряд крейсеров не мог повлиять на ход, а тем более на исход войны!» Но ведь Пикуль в данном случае писал не о крейсерах, а о крейсерстве, то есть плавании отдельных кораблей (любого ранга и класса) в определенном районе с целью разведки, охраны берегов или коммуникаций, с целью нападения на неприятельские суда и т.п. Крейсер и крейсерство – два разных понятия. Фраза Пикуля, которую Доценко ставит под сомнение, с точки зрения морской терминологии точна. И с точки зрения военной тактики тоже очевидно правильна. Мог или не мог владивостокский отряд крейсеров повлиять на ход и исход войны – вопрос иного порядка. Но самой рациональной в тех условиях, по мнению писателя, была именно крейсерская война.
     НЕ СТАНУ больше утомлять читателей анализом того, что творят современные ниспровергатели. В свое время Валентин Пикуль закончил роман «Крейсера» так: «Корабли – как и люди, они тоже нуждаются в славе, в уважении и в бессмертии. Вечная им память!»
     Вот эту самую память – о людях, о кораблях, правду о нашем прошлом ниспровергатели и пытаются у нас отнять. Не было, дескать, у нас ни Ледового побоища, ни Куликовской битвы, ни подвига «Варяга»... Великая Отечественная, конечно, была, свидетелей еще миллионы, но мы ее... проиграли. Такая вот история выходит нынче из-под пера неистовых ревнителей истины. Иной, им кажется, мы не достойны.
     А почему, спросите вы, ниспровергатели так усердствуют? Да потому, что теперь их в основном и печатают. Рынок. Скандально – значит, рентабельно.