Опыт, оплаченный кровью
     Поступив в 1989 году в Новосибирское политическое, выпускался лейтенант Борис Шаляпин уже из общевойскового командного вуза, в который к тому времени переформировали готовящее политработников для ВДВ училище. Проявив настойчивость, служить поехал, как и хотел, «замполитом» роты. В Ивановскую воздушно-десантную дивизию. Работать с людьми Шаляпину нравилось еще с курсантских стажировок. Ну а начнись война, знал он по рассказам прошедших Афганистан офицеров, десантным «замполитам» достанется фронтового лиха не меньше, чем ротным и взводным. Так оно в итоге и вышло.
     28 декабря 94-го группировка 98-й вдд во главе с замкомдивом полковником Александром Ленцовым вышла в Ханкалу из Моздока. То, что придется не просто погреметь гусеницами, стало ясно под Петропавловским, когда артиллерийский реостат подорвался на мине. Построив по прибытии в Ханкалу батальон, комбат подполковник Сергей Коблов призвал десантников к бдительности, впервые назвав происходящее войной, причем серьезной, на которой за первый же марш он потерял больше, чем за два года Афгана.
     В ночь на 31 декабря батальон получил задачу пройти в центр Грозного. На разведку и инженерную разведку времени уже не было. Выручили бы танковые тралы, да оба приданных танка с солдатскими экипажами перед маршем в Грозный почему-то не заводились. И колонна, обогнув вставшие семидесятидвойки, двинулась, что называется, к черту в пасть. Первой - БМД «замполита» первой роты лейтенанта Бориса Шаляпина.
     Проехав дачи, переехали через мост. Встретив по пути отставший от своих и заглохший БТР мотострелков, Шаляпин, толкнув его своей машиной, продолжил движение. Через три месяца, встретив в госпитале в родном Волгограде сокурсника по училищу лейтенанта Александра Михайлова, он узнает, что помог тогда сидевшему в этом БТРе другу. И о том, как вернувшийся благодаря его помощи в бой друг Санька в этом же бою спасет жизнь десантникам батальона...
     Проехав около сотни метров, увидели еще один БТР мотострелков и прячущуюся за ним пехоту, по которой лупили из окон близлежащих домов. Поддержав пехоту огнем из орудий и пулеметов, десантники вступили в бой. В первые секунды летящие по домам и из домов трассеры через триплекс чем-то напоминали стрелковую игру в игровых автоматах. Пока по броне совсем не понарошку не застучали пули...
     Пропустив первые машины, боевики открыли огонь по колонне. Все вокруг горело, рвалось и стреляло. Слева на колонну зашел «духовской» танк, но замкомбат капитан Сергей Муравей каким-то чудом с ходу умудрился подбить его из своей «копейки». Пушка БМД-1 по идее не брала танковую броню, но «коробочка» задымилась, и из нее посыпались «духи». В разгар боя пропала связь, но по разворачивающимся бээмдэшкам Шаляпин понял, что попавшая под перекрестный огонь колонна получила команду отходить. Шедшие в середине колонны машины горели одна за другой. Вот подбитая машина комбата, вот - разведчиков. Вот из «граника» «душки» подожгли САУ. Едва из загоревшейся машины выскочил экипаж, вторая граната окончательно разорвала «Нону». Подбирая по пути народ с подбитых машин, БМД Шаляпина теперь замыкала колонну.
     Потом Шаляпин узнает, что десантники и пехотинцы с подбитых машин во главе с их комбатом, собравшись под мостом, попытаются выйти из города дачами. Их отход останутся прикрывать до последнего отстреливающиеся майор Виктор Омельков и его друг пехотный лейтенант Александр Михайлов. От Саньки он и узнает о последних минутах батальонного «замполита» Омелькова. Отстреливаясь, оба офицера будут ранены. Шевелящегося Омелькова добьют, Михайлова же, пнув ногой, примут за мертвого. Дважды - десантники своих не бросают - ходили потом в Грозный на поиски комбата с остальными спешившимися бойцами.
     Те с ранеными на руках, пробившись через дачи, все же сумели выйти из окружения.
     Больше на технике в город десантники не ходили. Эвакуировав убитых и раненых, вступили в городские бои. Поредевший батальон придали корпусу генерала Рохлина. Лейтенанта Шаляпина - второй роте, где он заменил выбитого боями взводного.
     Непобедимые наши солдаты
     Пик городских боев пришелся на 13 января. Задача - по возможности скрытно пройдя вдоль реки, атакой с ходу взять здание Совмина республики.
     Ночной Грозный с темными окнами казался городом мертвых. Выйдя на назначенный рубеж, пошли штурмовать свой сектор огромного здания. Залегли. До стены оставалось с десяток метров. «Вперед», - скомандовал Шаляпин. Все лежат. Тогда вскочил и побежал к зданию сам. Солдаты за ним. Закидав окна гранатами, прижались к стенам. Прогремели взрывы. Слева в арке, Шаляпин услышал нерусский говор. Заглянул за угол - «дух» в белом маскхалате с автоматом наперевес. Шаляпин выстрелил первым. Никакого ощущения испытать не успел - тело упало, побежали дальше. На войне как на войне.
     Здание местами горело, кое-где уже обрушились перекрытия. Начали с боем занимать этажи. В каких-то коридорах уже были наши. Боевой порядок сбился, всюду кровь, грязь, дым, разрушенные стены, вывороченные кирпичи. Словом, все как в снятом потом об этих событиях фильме «Чистилище».
     Штурм здания Совмина еще больше выкосил офицеров. Кроме командования, в батальоне остались три лейтенанта. Так Шаляпин стал ротным.
     А городские бои продолжались. Привыкнуть к войне невозможно, но его уверенность в себе и солдатах крепла день ото дня. Тогда, лейтенантом в воюющем Грозном, Шаляпин понял главную истину - плохих солдат не бывает. Разгильдяи и нарушители в повседневной жизни, ребята творили на войне невозможное. Запомнился рядовой Румянцев. После новогоднего штурма его отвезли в полевой госпиталь. Однако Совмин он уже брал вместе со всеми. Узнав по опознавательным знакам на проезжавших мимо машинах свои бээмдэшки, дал деру: «Что я там, в госпитале, делать-то буду?» В Совмине его контузило еще раз. Обрушенный взрывом камень сильно ударил по голове. Но от эвакуации солдат отказался.
     - Ну уж нет, - настоял Шаляпин, - в третий раз точно не повезет.
     Каково же было его удивление, когда несколькими месяцами позже он вдруг увидел Румянцева на КПП части в шинели с черными петлицами и танковыми эмблемами. Оказалось, после госпиталя того отправили дослуживать в какую-то близлежащую часть. Он же, самовольно ее покинув, как-то умудрился добраться до родного полка. Ну как можно было его отправить обратно? Конечно же отстояли. В ВДВ своих не бросают.
     Энгенойская победа
     В июне 2002 г. майор Шаляпин поехал в Чечню психологом батальонной тактической группировки полка. В атаки уже не ходил, да и некого уже было атаковать - шла совсем другая война. Прячущиеся в горах и среди населения недобитые боевики открытым боестолкновениям предпочитали диверсионно-партизанскую борьбу. Основные задачи разбивших лагерь под Энгеноем ивановских десантников были такими же, как и у других частей группировки, - инженерная разведка дорог, разведпоисковые действия, участие в спецоперациях по блокированию населенных пунктов и лесных районов, проводка колонн.
     Пока покрывающее и прячущее бандитов население будет помогать непримиримым, армия будет раз за разом терять противника, понимал Шаляпин. С первых же дней по единодушному согласию с командиром БТГ подполковником Михаилом Шрамом определил работу с мирными жителями одной из своих главных задач. Разъяснял, убеждал: «Армия - это навсегда, недобитые бандиты - явление временное, так что не надо им сочувствовать и помогать». Что же до того, что кто-то из мирных чеченцев пострадал от военных - с кем-то невежливо обошлись, у кого-то корову убили, у кого-то сарай накрыло залетным снарядом - так на войне без издержек не бывает. Лес рубят - щепки летят. Тем более в семье не без урода. «Мы ж, мол, - объяснял Шаляпин местным, - из-за боевиков не относимся плохо ко всем чеченцам. Тем более что война уже позади. Так давайте жить мирно». А потом так же без устали призывал солдат к пониманию проблем и положения затерроризированных боевиками мирных чеченцев.
     - Набрела корова на блокпост, не надо ее убивать - она ведь семью кормит. Мы ведь пришли сюда воевать с бандитами, а не с мирными. Мы ж десантники.
     И в таком духе.
     Убедил. Победил.
     - Хорошо, когда войска правильные, - сказал как-то, выразив общее мнение, один из чеченцев. - Вы, десантники, правильные войска.
     Дошло до того, что энгенойцы стали считать ивановских десантников своими защитниками.
     Ну а чтоб кто-то своими неправильными поступками случайно не бросил тень на ивановцев, с подачи Шаляпина на всей технике белой краской вокруг десантных эмблем вывели «Иваново - Энгеной». Интересно, что по этим машинам за всю командировку никто не стрелял. Совпадение или сельчане, больше всего дорожившие дружбой с десантниками, как-то договорились с боевиками - только факт остается фактом. И еще один факт, говорящий, что называется, сам за себя. Однажды, когда во время масштабной спецоперации в горных лесах на позиции ивановцев пошла крупная банда, первыми о ее выдвижении десантников предупредили мирные жители, и только потом - из вышестоящего штаба. Комментарии, как говорится, излишни.
     И тянутся к Шаляпину бойцы
     В повседневной же жизни полковой психолог сосредоточен исключительно на своих обязанностях. Не раз, особенно в первые годы после введения в Вооруженных Силах института полковых психологов, приходилось видеть, как занимающих эти должности офицеров использовали как угодно, только не по назначению. В парашютно-десантном полку, где полковым психологом служит майор Шаляпин, об этом не может быть и речи. Работы у Шаляпина под завязку, а главное - командир полка и абсолютное большинство офицеров давно оценили, сколь полезен их полковой психолог. Все молодые солдаты, прежде чем попасть в роты, еще во время так называемого карантина для новобранцев изучаются Шаляпиным, что называется, «от и до». И в подразделения они идут уже с рекомендациями полкового психолога командирам рот, как лучше строить работу с теми или иными солдатами. А наиболее проблемных из молодых солдат Шаляпин «ведет» и потом. Впрочем, чего-то полковой психолог, разумеется, может и не углядеть, поэтому люди обращаются к нему и сами. На вопрос, почему солдаты не стесняются отпрашиваться у командиров на прием к психологу, один из офицеров штаба ответил так. Потому что Шаляпин, прослуживший в полку 10 лет, в авторитете. Все комбаты, например, да и многие ротные служили в свое время или с ним, или под его началом. Словом, личный фактор оказывается здесь решающим: раз Шаляпин - офицер серьезный, значит, все, что он делает, тоже серьезно. Поэтому желание солдат посетить психолога у офицеров улыбки не вызывает. Большим подспорьем в работе психолога, безусловно, является понимание со стороны командира полка полковника Дмитрия Саксеева и его заместителя по воспитательной работе подполковника Сергея Бойко.
     - Не помню случая, чтобы командир полка не прислушался к его рекомендациям и не пошел навстречу, - комментирует подполковник Сергей Бойко, и на мой вопрос о примерах реальной пользы от полкового психолога приводит на вскидку два случая.
     Командир одной из рот привел к Шаляпину солдата, у которого явно не ладилось в коллективе. Психолог попытался с ним поработать, но тот не шел на контакт. Тогда офицер позвонил родителям. Ситуация прояснилась. Парень рос в семье лесника, повседневный круг общения ограничивался несколькими людьми. А тут в роте 70 человек, сержанты кричат, офицеры командуют... Выйдя на командира полка, Шаляпин предложил перевести солдата во взвод радиационно-химической разведки, решив что маленький коллектив из девяти человек - это для него то, что нужно. Перевели. И солдат теперь хорошо служит.
     Или такой пример. Увидев растерянного лейтенанта, психолог не мог пройти мимо. Побеседовал, оказалось, офицера сняли с наряда. Значит - заступать вновь. Трудностей у лейтенанта и так выше крыши - материальные проблемы, две недели назад родила жена, времени помочь ей катастрофически не хватает, не все ладно по службе. А тут еще за пустяковое в общем-то упущение (дежурный по штабу при появлении старшего начальника из управления дивизии не подал команду «Смирно!») сняли с наряда. И теперь вновь заступать помощником дежурного по полку. А завтра - технику представлять, значит, комбату за него придется поработать, что отношения последнего к взводному конечно же не улучшит. Словом, лейтенант был на грани срыва. Кто мог помочь ему кроме психолога? Убедившись, что никакие беседы офицера не успокаивают (вот так и происходят ЧП), Шаляпин обратился к командиру полка с настоятельным предложением от повторного заступления лейтенанта освободить - начальник из штаба дивизии все равно не узнает. Командир согласился.
     Впрочем, на вооружении полкового психолога не только авторитет, поддержка командования полка. Ситуация на прыжках. Смотрит Шаляпин: солдат сильно нервничает, явно боится прыгать. Конечно, психолог не пройдет мимо - надо помочь. Узнав у командира фамилию, подходит к солдату: «Иванов?» - «Иванов». - «Парашют сам укладывал?» - «Сам». - «С вышки прыгал?» - «Прыгал!» - «Так, значит, и с самолета прыгнешь, ничего страшного». «Прыгну», - отвечает тронутый вниманием солдат. «Конечно, прыгнешь. Мы ж с тобой, брат, десантники», - по-дружески хлопнул солдата по плечу психолог. И тот пошел к самолету...