- Это может превратиться в серьезную беду для экосистемы древнего моря-озера, - говорит заведующий отделом комплексных исследований сырьевых ресурсов Каспийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства (КаспНИИРХ) доктор биологических наук Александр Кушнаренко. - Судите сами. Серьезное научное познание ихтиофауны Волго-Каспийского бассейна восходит к концу XIX столетия, когда в Астрахани была основана ихтиологическая лаборатория, положившая начало нашему учреждению. С тех пор многое изменилось и, к сожалению, не в лучшую сторону…
     Деятельность родоначальников КаспНИИРХа, как, впрочем, и нынешнего поколения естествоиспытателей, заключалась во всестороннем изучении обитателей водного мира. Экспедиции российских ученых поначалу были описательно-классификационными. Затем они стали комплексными научно-исследовательскими, что позволило не только с достоверной точностью отслеживать миграцию и распределение рыб, но и определять промысловые возможности популяций. В итоге уловы одной воблы в отдельные периоды превышали 300 тыс. тонн. И пусть не обижаются любители пива, но такого ее количества с избытком хватало на то, чтобы вырабатывать жир, кормить скот и даже... питать паровозные топки.
     По словам Кушнаренко, стремительное сокращение биомассы промысловых объектов наблюдается с 1958 года, когда была построена Волгоградская ГЭС. За перегородившей Волгу плотиной остались находившиеся выше по течению естественные нерестилища проходных рыб. Дабы хоть как-то компенсировать потери, в 1962-м был запрещен губительный для молоди осетровых морской промысел. Тогда же на Нижней Волге развернулось строительство рыбоводных заводов. Помогло, но ненадолго.
     Посиделки с удочкой на берегу всегда были излюбленным занятием прикаспийских жителей. Однако в начале 1990-х рыбалка для многих из них перестала быть одним из видов отдыха, превратившись в способ выживания. Именно в этот период стихийный нелегальный рыбопромысел на Каспии приобрел черты поставленного на широкую ногу, хорошо организованного бизнеса, превратился в настоящий биотерроризм.
     Сколоченные в бригады браконьеры переместились из реки в море. Их средства передвижения - оснащенные моторами мощностью свыше 200 лошадиных сил лодки импортного производства. Орудия лова - многокилометровые, в несколько метров высотой сети-режаки. Цена вопроса – сотни миллионов долларов, выручаемых ежегодно от реализации контрабандной рыбопродукции. Неудивительно, что «крестные отцы» рыбной мафии - люди весьма состоятельные. Оснастить плавсредства спутниковыми телефонами или высокоточным навигационным оборудованием для них — сущий пустяк.
     Чтобы гарантировать улов, браконьеры не гнушаются ничем. Даже мелководными участками нагула рыбы перед нерестом, где последовательно выставленные сети образуют сплошную стену из ячеи. Очутившаяся в таком браконьерском «огороде» рыба практически обречена. Повысить ее шансы на спасение позволяет лишь мелиоративное траление, широкомасштабное и полное. Так, хорошее заполнение нерестилищ, а затем увеличенный скат молоди отмечался ихтиологами в 2002 году, когда в период сбора-похода Каспийской флотилии пограничникам и военным морякам удалось вытралить все преграды на пути движимых инстинктом в реку осетровых.
     Отчеты правоохранительных и надзорных органов испещрены примерами попыток передачи морепродуктов астраханцами соседям, через которых осетрина и икра уже расходятся по России и за рубеж. Не прочь похозяйничать на астраханском взморье и гости из бывших союзных республик, например Азербайджана. За последний год морские пограничники задержали четыре приписанных к Бакинскому порту судна, осуществлявших незаконный промысел в нашей десятимильной зоне регулированного рыболовства и таким образом почти на 700 рыбьих голов сокративших численность нерестовой части популяции.
     - Так или иначе, исчезновение осетровых затронет всех участников экосистемы. Однако сравнимых с экологической катастрофой последствий это все же не вызовет, - моделирует наихудший из возможных вариантов развития событий Александр Кушнаренко. – Просто люди лишатся необыкновенного, способного сослужить добрую службу будущим поколениям дара.
     Между прочим, интегральная эколого-экономическая оценка биопотенциала Северного Каспия, выполненная специалистами КаспНИИРХа, составляет порядка 1,1 трлн. рублей (около 37 млрд. долларов) и сопоставима с оценочной стоимостью запасов углеводородного сырья! Только в отличие от каспийской нефти и газа биологические ресурсы являются возобновляемыми. Вопросам рационального использования уникальной ихтиофауны посвящено едва ли не каждое рабочее совещание международной комиссии, возглавляемой директором института доктором биологических наук Марком Карпюком. Выработанные учеными Прикаспия мероприятия по воспроизводству и регулированию оборота продукции из ценных пород рыб легли в основу законопроекта о государственной монополии на осетровые. Дело теперь за депутатами.
     Существует еще один фактор, оказывающий огромное влияние на судьбу каспийских биоресурсов. Связан он с трудностями переговоров прикаспийских государств по разграничению морской акватории. Уже более десяти лет они не могут достичь единства в определении дальнейшей судьбы Каспия. Зато едины и организованы в своих умыслах и действиях браконьеры и их толстосумы-заказчики. Любые разногласия прикаспийских государств, не позволяющие им объединить усилия в борьбе с биотерроризмом, «рыбным тузам» только на руку.