10 Июля 2004 года
Фронтовик
Суббота
|
|
|
|
10 Июля 2004 года |
Фронтовик |
Суббота |
Финансист - Да нет, чтобы специально идти по этой линии, я не планировал. Просто в тот период, после войны, офицеров со средним образованием (а у меня за плечами к тому же был еще и один курс института) было немного. Вот так и сложилось… 
В селе Угроеды Сумской области в семье агронома и учительницы Бабьевых 10 июля 1924 года родился сын, которого нарекли Владимиром. В детстве он практически ничем не отличался от сверстников, разве что в школу пошел сразу во второй класс – мама подготовила. Потому к моменту, когда в 1942 году был объявлен призыв в армию юношей этого возраста, Владимир успел отучиться на первом курсе авиационного института. И его сразу же направили в училище Верховного Совета. А оттуда, уже в должности командира стрелкового взвода, – на Курскую дугу, в самое пекло.Жарким июльским днем 1943-го в бою под Белгородом лейтенант Бабьев вел солдат в атаку. Тут-то его и подкараулил снайпер: немецкая пуля ударила аккурат в звездочку фуражки, и все бы закончилось прямо там, но… - Спасло то, - рассказывает Владимир Николаевич, что волосы у меня были густые, и фуражка была надвинута не на лоб, а держалась чуть выше. Словом, ранение получилось не смертельным. Помню огромной силы удар в голову, какое-то невероятное количество крови, заливающей глаза, – и все померкло… Ну, успел подумать, отвоевался… Очнулся в повозке с другими ранеными от тряски. Потом уже, когда в госпитале сделали операцию, врач сказал: мол, счастливый ты, парень, видать, жить будешь долго, и спасла тебя эта самая звездочка, пулю немного отклонив… Из-за ранения Бабьеву пришлось несколько месяцев пролежать в госпитале. После выписки он был направлен в полк офицерского резерва фронта, где ожидал очередного назначения. Здесь-то и привлекли молодого офицера для работы в финслужбе полка. Да так и остался он «по финансовой части» на всю жизнь. Но повоевать еще пришлось: был Владимир Николаевич на Воронежском, Центральном и 1-м Белорусском фронтах, участвовал во взятии Варшавы, а Победу встретил в Берлине. После Великой Отечественной остался в Группе советских оккупационных войск в Германии начальником финотделения одного из управлений. В 1948 году был объявлен первый набор на только что открывшийся военный факультет при Московском финансовом институте. И хотя сам Бабьев все-таки еще не оставлял мысль поступить в строевое училище, старшие товарищи отговорили: у тебя же такие характеристики, ты уже столько проработал финансистом, фронтовик, да еще и с образованием – такие люди в финансовых органах нужны! И убедили-таки. Успешно сдал экзамены, а потом и окончил учебу с отличием (кстати, нельзя не отметить: с альма-матер Владимир Николаевич не порывал и после – в том, что годы спустя этот факультет после усовершенствования учебного процесса перешел на подготовку офицеров-финансистов с высшим военным образованием, а еще позднее преобразован в Военный финансово-экономический университет, – прямая заслуга именно начальника ЦФУ Минобороны СССР генерал-полковника Бабьева). Распределили выпускника, как одного из наиболее способных и перспективных офицеров, в Главное управление бронетанковых войск Советской Армии, где он дошел до должности начальника финслужбы. Время было горячее: шло масштабное перевооружение, коренное совершенствование бронетанковых войск как основной ударной мощи Сухопутных сил, в чем Бабьев принимал самое активное участие. По должности ему надо было не просто считать деньги (как иногда думают о финансистах), но и досконально разбираться в таких вопросах, как цены и ценообразование на военную продукцию, глубоко знать экономику и производство техники, а иногда и «бороться» с военными поставщиками, чтобы они не завышали цены. Занимался он и планом-заказом поставок бронетанковой техники, финансированием опытно-конструкторских работ, инспектированием… всего и не перечислишь. В 1966 году – новый поворот судьбы: полковник Бабьев опять в войсках и опять в Германии – в должности начальника финслужбы ГСВГ. А это полумиллионная армия «на попечении», двойное финансирование – советское и валютное, свои сложившиеся взаимоотношения и финансовая система иностранного государства. Но он и тут справился: за пять с небольшим лет в группе войск по его линии никаких проколов не было, о чем красноречиво свидетельствует то, что шесть (!) ревизий, проведенных в ГСВГ за этот короткий период, ничего незаконного не обнаружили (поучиться бы некоторым нынешним финансистам). Как человека, имеющего опыт финансирования крупных стратегических группировок войск, Владимира Николаевича в звании генерал-майора переводят в Центральное финансовое управление Минобороны СССР на должность сначала начальника первого управления, а потом, в 1974 году, – первого заместителя начальника ЦФУ. На него возложено решение задач, связанных с финансовым обеспечением мероприятий большой военно-экономической значимости, – тогда как раз шло формирование новой материально-технической базы для перевооружения Вооруженных Сил на ракетно-ядерной основе. А также в зоне его ответственности – капитальное строительство, спецработы, промышленность Минобороны, финансирование почти 5-миллионной армии и флота – перечень можно продолжить. Как вспоминает генерал, работа была большая, интересная и всеобъемлющая. Легких дней в жизни Бабьева было мало. Но, естественно, самая напряженная «страда» выдалась во время, когда он сам в 1986 году стал начальником Центрального финансового управления Министерства обороны СССР, совпавшее с порой перестройки. В обществе и политике шла серьезная переоценка ценностей, внимание руководящих органов страны к насущным нуждам армии и флота ослабевало… Но это уже дело историков. Наверняка многое мог бы рассказать и Владимир Николаевич, однако если брать самые яркие его воспоминания того периода… - Ну вспомнить можно многое, - говорит он. – Вообще масса задач, которые ставил министр обороны, были сложными и неординарными. Например, такой случай. Шло одно из заседаний коллегии Минобороны. Неожиданно министра Язова вызвали к телефону: Кремль. Через несколько минут он нам объявляет: товарищи, произошло несчастье – в Армении землетрясение. Есть жертвы, в том числе в наших гарнизонах. Необходимо действовать... Владимир Николаевич, все банки разрушены, немедленно с наличными деньгами вылетайте в Ереван и примите меры, чтобы семьи наших военнослужащих, которые оказались фактически на улице и без копейки, были обеспечены. Я незамедлительно возвращаюсь в управление, выбираю двух полковников помощнее, никому не докладывая, набиваем деньгами два чемодана – и на первый же самолет с Чкаловского аэродрома. Уже на месте нам было выделено отделение солдат в качестве охраны (деньги-то с собой немалые), и вместе с ними на рафике мы объехали все наши пострадавшие гарнизоны. Сколько давать и кому – решение я принимал лично на месте. К счастью, начфины все остались живы, и все было задокументировано под отчет. Ну, практически не спал две недели, но задача была решена полностью, жалоб не было... ШирокаЯ мировая общественность узнала фамилию Бабьев после одного случая. В конце января 1990 года на проводившемся в Вене Международном семинаре по военным доктринам он с благословения Генсека и министра обороны открыл сумму, которую Советский Союз тратил на военные расходы, – то, что раньше было за семью печатями. Указание сверху было одно: ограничений тебе никаких нет, сам соображай. Так что пришлось ориентироваться по ситуации (в одном массовом журнале потом даже вышла статья под заголовком «Что сказал и о чем умолчал генерал Бабьев»). Естественно, это выступление сразу же оказалось в центре внимания зарубежных военных экспертов: главный финансист советских Вооруженных Сил дал наиболее полную, чем когда-либо до тех пор, «раскладку» советских расходов на оборону. Как отмечалось, цифры интересны и сами по себе, но вдвойне еще и потому, что тогда же с сообщением об американском военном бюджете выступил помощник министра обороны США, и у наблюдателей появилась возможность сопоставить военные расходы двух самых могучих в военном отношении государств мира… 
Или еще один небольшой эпизод, который, что называется, дорогого стоит. Помнится, когда объединялись две Германии – Восточная и Западная – попасть в ЗГВ считалось у служивых людей за счастье: еще бы – денежное довольствие выплачивали-то в полновесной валюте, дойчмарками. А договорился о такой практике опять же финансист Бабьев.- Одной из главных задач тогда, при выводе войск, была та, чтобы не пострадал наш офицерский состав, проходящий службу в группе войск. То есть чтобы деньги, получаемые военнослужащими, были достойно обменены из расчета марка ГДР на марку ФРГ (хотя, конечно, мы понимали, что это не одно и то же). Переговоры шли долго и тяжело, но когда на одной из встреч в Бонне я представил их госсекретарю таблицу, из которой было видно, сколько получают американские, английские и французские военнослужащие в ФРГ по сравнению с советскими в ГДР, его эта разница впечатлила. Он попросил перерыв, чтобы переговорить с канцлером. В результате буквально в течение часа вопрос был решен положительно… В конце 1991 года Владимир Николаевич подал в отставку, но его опыт и знания «в запас» не ушли: еще около 10 лет отданы Бабьевым работе в Центре военно-стратегических исследований Генштаба, где он занимал должность главного научного сотрудника. Некий зримый суммарный итог практически 60-летнего труда на благо Вооруженных Сил – шесть орденов и свыше трех десятков медалей, сияющих на парадном кителе… …Сегодня генерал Бабьев отмечает свой восьмидесятый день рождения. А ведь и не скажешь – ясный волевой взгляд, твердое рукопожатие, офицерская осанка, четкий командный голос… И даже по-прежнему густая (как на фронтовых снимках) шевелюра, только совсем белая. С юбилеем вас, Владимир Николаевич! На снимках: Владимир Николаевич БАБЬЕВ в годы войны и в наши дни. 
Что такое – спокойная старость? Кому-то она представляется как заслуженное «ничегонеделание», а на самом-то деле это возможность жить так, чтобы на душе было спокойно. Насколько мы знаем ветеранов Великой Отечественной войны, настолько уверенно можем утверждать, что на душе у них может быть спокойно лишь тогда, когда они ощущают свою востребованность и когда могут в меру сил и здоровья продолжать служить Отечеству, когда видят, что государство не на словах, по праздникам, а на деле, каждодневно, беспокоится о людях, защитивших свою страну в грозные военные годы…Вот и недавно в Центральном административном округе столицы состоялась очередная встреча ветеранов Великой Отечественной, проживающих в Пресненском районе. Такие мероприятия здесь проводятся периодически, большую помощь в их организации оказывает Совету ветеранов глава управы «Пресненская» Лев Моисеенко. В библиотеке имени Н.В. Гоголя, где собирались фронтовики, царила по-домашнему теплая атмосфера. Перед ветеранами выступили курсанты Военного университета из центра военной песни, группа «Бравые», участники литературно-музыкальной студии имени Васина... Ну а Герои Советского Союза Алексей Азаров, Иван Цапов, Александр Журавлев, Петр Брайко, легендарный разведчик Герой России Александр Феклисов рассказали молодым ребятам о своих боевых делах, поделились своими мыслями о прошлом, настоящем и будущем нашей страны. Надо было видеть, с каким интересом слушали Героев юные воины, как молодо блестели глаза ветеранов… - В нашем районе – восемь библиотек, - сказала директор централизованной библиотечной системы на Пресне Ирина Колодяжная. – Ветераны здесь всегда желанные гости, мы часто проводим здесь их встречи с молодежью. И знаете, после таких встреч книги о событиях Великой Отечественной войны, о героях и подвигах пользуются у наших читателей особым спросом. || Юрий ШИПИЛОВ, «Красная звезда». О долге и чести замолвите слово Последний разговор Строго отобранные книги с дарственными подписями стоят у меня на специальной полке. Все тома в основном о войне. Той, Великой Отечественной. И среди дорогих талантливых имен есть книги и Владимира Богомолова: повести «Иван» и «Зося», роман «Момент истины («В августе сорок четвертого»), рассказы. Они не очень впечатляют местом на полке, но поражают тиражами, местом в душах людей. 
- Спешу поздравить вас, Владимир Осипович, с сотым изданием «Момента истины». Пресса хоть и скупо, сквозь зубы, но заметила это большое событие в литературе...- Для теперешнего времени дело обычное. Газеты, радио, телевидение с шумом раскручивают недокормленных, якобы обиженных старой властью бездарей, а то и откровенных прохиндеев, перебежавших из комсомола к демократам. Их напыщенные физиономии заполняют все экраны, а писателей, которых почитает и знает народ, на порог студий не пускают. Я уж не помню, когда последний раз видел в телевизоре, к примеру, Василия Белова, Валентина Распутина, Юрия Бондарева, Виктора Бокова. Нельзя художников делить на своих и чужих, по религиям и партиям. Так мы долго гражданское общество не построим... - Но вам, выражаясь иностранным словцом, паблисити в общем-то и не требовалось. Ваши вещи, как тяжелый танк, прорывают все преграды, забираются на самые высокие высоты. Это же неслыханно: сто изданий выдержал роман! А его все печатают и печатают. Даже при нашем диком рынке. Он стал как бы учебником, настольным пособием в десантных войсках, в спецслужбах, в антитеррористических подразделениях. Некоторые специфические выражения перекочевали из романа в повседневную армейскую жизнь. Полмира читает «Момент истины», «Ивана» и «Зосю». Киноэкран подхватил все ваши произведения. У вас, Владимир Осипович, всегда так гладко дело шло? - Как бы не так! Никакой глади не было. «Ивана», например, в пух и прах раздолбал именитый редактор из «Художественной литературы». Он обнаружил в «Иване» влияние Ремарка, Хемингуэя и Олдингтона, о котором я даже не слышал. И в заключение вынес приговор: эту вещь никто и никогда не напечатает. Другой бы при такой авторитетной рецензии запил бы или сжег рукопись к чертовой матери. Ведь «Иван» был первым моим литературным произведением. Но я не сдался! Я верил в своего Ивана! - Вообще-то после «Сына полка» Катаева писать о детях на войне было рискованно... - Я знал это. Могли сказать, что писатель, мол, повторяется, чиновников в издательствах было немало... - А, кстати, как возник у вас этот «Иван»? И как вы добиваетесь почти документальной точности, доверительности? Может, у всех ваших героев есть прототипы? - В какой-то степени есть, конечно. Ведь я служил в полковой пешей разведке. Был командиром взвода и ротой командовал, много всего перевидал, в том числе и таких мальчишек, как Ваня... - Я слышал от одного генерала, что Богомолов, мол, в Смерше служил, это, мол, из романа видно: уж очень все точно схвачено, даже шифровки почти подлинные... - Нет-нет, я в разведке служил, а Смерш знал, конечно. И людей его знал. Мы же рядом были, глаз Смерша за нами, разведчиками, особенно был пристальным: мы же по тылам шастали. А роман сочинен - это же художественное произведение. И «Иван» тоже. Я написал его, можно сказать, со зла. Меня коробило от множества нелепейших несуразностей, когда я читал военную прозу. А читал я много. Вернулся из армии с двумя ранениями и контузией, был инвалидом, получал небольшую пенсию. Ни специальности, ни образования. Ведь на фронт я ушел совсем мальчишкой, добровольно, прибавив себе два года возраста, за своими дружками побежал. Хватил лиха под завязку. После Германии побывал в Маньчжурии, на Сахалине, на Камчатке. Армию любил и хотел в ней остаться, но меня обидели несправедливостью. Так вот, начитавшись книг о войне, стал и сам писать... - Но ведь какое-то творческое зерно прорастало в душе? Может, на фронте писали, в школе? - Только думал, но не писал. Писать побаивался: образования нет. Потом преодолел этот барьер... - Откуда у вас, Владимир Осипович, такая закаленная сталь в характере? Вы не согнулись перед цензурой, перед Главпуром и ЦК. Ведь из «Момента истины», как вы в прошлый раз рассказывали, хотели две главы выбросить и сцену со Сталиным... - Меня дед воспитывал. С малых лет. Он получил Крест на японской войне 1904 года, а с германской пришел полным Георгиевским кавалером. Мы жили в Подмосковье, в деревне. На всю жизнь запомнились мне его слова: не угодничай, не подлаживайся и никого не бойся. Не давай себя в обиду. Пусть лучше тебя убьют, чем унизят! - Я помню, как вас заочно хотели принять в Союз писателей. На московском секретариате кто-то сказал: да у него всего две повестушки - «Иван» да «Зося», тут с пятью романами в очереди стоят... - Мне передавали. Потом за меня хлопотали Щипачев, Соболев, Симонов, Бондарев, Смирнов... - Сергей Сергеевич Смирнов дал в «Правде» большую рецензию на «Момент истины». По тем временам это было высшей похвалой... - Он настойчивее всех звал меня в Союз писателей, но я так и не пошел. Мне неприятны были «живые классики», часто издающие собрания сочинений, которые пылились в библиотеках... - Вы всей душой любили армию, в которой воевали и служили. А что вы думаете о современном воинстве? - Переживаю за современную армию. На днях встретил на улице молоденького лейтенанта и хотел поставить его по команде «Смирно»: патлатый, фуражка набекрень, брюки помяты, глаза с утра осоловелые... - Но ведь хрестоматийный поручик Ржевский тоже с утра был слегка пьян и трех рублей у него не хватало... - Тот легендарный поручик два раза в день, между прочим, брился и мундир на нем сидел идеально. А что касается трех рублей, то у нашего лейтенанта их не хватает не только с утра, но и в обед, и вечером. Офицеры обнищали. Это позор! Стесняются форму носить. Так и хочется крикнуть военному начальству: о долге и чести замолвите слово! - Наши крутые радикалы через губу произносят слово «патриотизм», некоторые чиновники и губернаторы не хотят вставать при исполнении Гимна Отечества. Что вы на это скажете, дорогой Владимир Осипович? - То, что я скажу, «Красная звезда» не напечатает. Давайте лучше чай пить, я заварю его по-маньчжурски... - Последний стандартный вопрос: когда раскроем ваш новый роман? - Он в основном готов. Подчищаю, убираю длинноты. Название сложилось: «Жизнь, иль ты приснилась мне?» - Конечно, там будет война... - И война, разведка и контрразведка, армия и современность. Десять лет этому отдано... На днях я позвонил Раисе Александровне. Она сообщила, что роман «Жизнь, иль ты приснилась мне?» готов к печати. Он выйдет к шестидесятилетию Великой Победы. Потом мы стали вспоминать Владимира Осиповича: каким он был, как работал, что любил и что ненавидел. Слезы и спазм в горе мешали мне говорить... || Юрий ГРИБОВ, «Красная звезда». Книга о Маршале 
В Москве, в Культурном центре Военно-инженерного университета прошла презентация второго дополненного издания книги генерал-полковника в отставке Бориса Уткина «Маршал Советского Союза Н.В. Огарков. Обаяние личности, масштаб свершений». Эта книга - не биография Николая Васильевича Огаркова, не история Генштаба Вооруженных Сил СССР и Главного командования войск Западного направления, которыми руководил маршал. По словам Бориса Павловича Уткина, работая над книгой, он выполнял свой товарищеский долг. Во второе издание вошли полезные советы и замечания военных историков, новые воспоминания сослуживцев Огаркова.На презентации присутствовали заместитель начальника Генштаба ВС РФ генерал-полковник Александр Скворцов, военачальники, боевые друзья маршала Огаркова, его родственники. Выступающие говорили о полководческом даровании Огаркова, о его замечательных личных качествах, вспоминали свою совместную службу с ним. Презентация была организована коллективом журнала «Военное братство» и издательством «ООСТ», в котором вышла книга. Василий ФАТИГАРОВ. НАГРАДЫ ИЩУТ ГЕРОЕВ Акция «Красной звезды» Почта нашей рубрики растет буквально с каждым днем. Появляются уже и отклики на наши публикации. Так, в номере за 6 марта с.г. Геннадий Иванович ХРУПАЧЕВ из Тулы увидел фамилию своего однополчанина Михаила Анисимовича Кусаковского, 1922 г.р. и сразу обратился в редакцию: “Мы воевали в 160-м гвардейском стрелковом полку, который входил в состав 54-й гвардейской Макеевской орденов Ленина, Красного Знамени, Суворова и Кутузова стрелковой дивизии. Награждение сержанта Хрупачева произошло за бои в Восточной Пруссии...” Геннадий Иванович надеется, что на его письмо отзовутся или сам Михаил Анисимович, или его родственники. Ну а награда - орден Славы III степени - ждет героя. К нам также приходят письма с самыми различными просьбами. В частности, Владимиру Григорьевичу ЗАБИЯКЕ из поселка Ханымей Тюменской области необходимо узнать, каких наград был удостоен его отец Григорий Иванович Забияка, за какие подвиги, кто их вручал и какие еще награды не вручили. Просит сделать ксерокопии всех документов. К сожалению, редакция не имеет возможности и полномочий выписывать такие справки. Как мы уже сообщали, официальный ответ по интересующим вопросам вы можете получить только в Центральном архиве Минобороны РФ после того как обратитесь туда с запросом, отправленным через военный комиссариат по месту вашего жительства. Ну а мы, в надежде, что кто-то откликнется, продолжаем публиковать имена бойцов и командиров Советской Армии, награжденных во время Великой Отечественной войны орденами и медалями, но их не получивших. Редакция газеты «Красная звезда» благодарит работников Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации за оказанную помощь. || Ведущая рубрики Марина ЕЛИСЕЕВА, «Красная звезда».  
|
|
Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени |
