Вторую неделю в Японии бурно обсуждают итоги состоявшихся 11 июля выборов в верхнюю палату парламента страны. Небеспристрастно откликнулись на них и средства массовой информации многих ближних и дальних государств. Например, «Вашингтон пост», комментируя результаты выборов, назвала их «психологическим поражением» Дзюнъитиро Коидзуми – премьер-министра, лидера либерально-демократической партии (ЛДП), которая стоит во главе правящей в Японии двухпартийной коалиции.

     Внешне, казалось бы, прошедшие выборы не заслуживают такой реакции. Во-первых, ЛДП потеряла в палате всего лишь одно место, а ее партнер по коалиции, партия Комэйто, наоборот, получила на один мандат больше. Таким образом, их совместное представительство в палате будет таким же, как и до выборов. Во-вторых, верхняя палата – палата советников - не является ключевой в японском парламенте. Она не может выражать правительству вотум недоверия. Выборы же премьер-министра и утверждение госбюджета проходят в палате представителей. Поэтому итоги выборов в палату советников не могут каким-либо образом обернуться прямой угрозой Коидзуми.

     Вместе с тем в японском обществе считается, что именно это голосование отражает общее настроение населения, служит своего рода референдумом по отношению к проводимой правительством политике. Поэтому значительное увеличение в палате советников числа депутатов от оппозиционной демократической партии - знак для правительства недобрый. Если же учесть последние опросы общественного мнения, а они показывают, что впервые за последние пятьдесят лет эта партия по уровню популярности обошла ЛДП, то напрашивается вывод, что для правящей коалиции наступают непростые времена. Демократы уже заявили, что намерены добиваться роспуска ключевой нижней палаты парламента и назначения досрочных выборов. Так что нельзя исключать и их приход к власти, что, естественно, приведет к кардинальному изменению политики страны, хотя три пятых опрошенных японцев считают, что в ближайшее время этого не произойдет.

     В любом случае кабинет Коидзуми вынужден принимать контрмеры, чтобы переломить тревожную для него тенденцию. И прежде всего надо как-то защититься от «встречного ветра», которым, по образному выражению генерального секретаря кабинета министров Хироюки Хосода, стали для правительства на выборах негативная реакция японцев на реформу пенсионного обеспечения и решение Токио включить японский контингент в состав многонациональных сил в Ираке. По первой проблеме, а она связана с принятием непопулярных законов о повышении обязательных пенсионных взносов, коррективы вполне возможны. Премьер-министр уже заявил, что при проведении курса социальных реформ он будет «прислушиваться к мнению оппозиции». Сложнее дело обстоит с дальнейшим пребыванием сил самообороны в Ираке, против чего выступают 60 процентов японского населения. Участие японских войск в международных силовых акциях – составная часть стратегического курса Токио на повышение роли Японии в мировой политике. Под это подводится соответствующая база – вносятся изменения в конституцию страны, принимаются меры по повышению боевых возможностей вооруженных сил, их оснащению самым современным оружием.

     Одним из свидетельств тому стала недавно опубликованная «Белая книга обороны Японии-2004». Она призывает к реорганизации сил самообороны страны с целью придать им «больше функциональных возможностей», не ограниченных лишь оборонным характером. Японские вооруженные силы, по мнению составителей этого документа, должны быть более приспособленными к борьбе с терроризмом и отражению агрессии с применением оружия массового поражения и баллистических ракет, участию в миротворческих операциях за рубежом.

     В книге подчеркивается, что Токио не отступится от намерений обзавестись собственной системой ПРО. В этих целях планируется развернуть наземные зенитно-ракетные комплексы «Пэтриот» и оснастить корабли с многоцелевой системой наведения «Иджис» ракетами «Стэндард миссайл-3». Япония также продолжит совместные с США технические исследования, направленные на создание более масштабного «противоракетного щита». Однако для его реального создания Токио придется разрешить проблемы, связанные с действующим в стране запретом на экспорт военных технологий. Официальные японские представители уже неоднократно заявляли о целесообразности пересмотреть политику военного экспорта Японии и смягчении жестких ограничений на международное военно-техническое сотрудничество, подключении к нему России.

     Как известно, Япония добровольно обязалась не поддерживать военно-техническое сотрудничество ни с одной из стран, если не считать ограниченных контактов со своим единственным союзником - Соединенными Штатами. Однако в последнее время наблюдается явный отход от этих принципов. Начало ему положили как пролетевшая в августе 1998 года над Японией ступень северокорейской баллистической ракеты «Тэпходон», которая вскрыла неспособность страны отразить такую угрозу, так и вопросы экономики. Выступая за масштабную реорганизацию вооруженных сил страны, Токио вынужден считать средства. По объему расходов на нужды обороны Япония (ее военный бюджет в текущем году составляет 4,9 трлн. иен, или 44,47 млрд. долларов) и так фактически стоит на третьем месте после США и Великобритании. Закупка мобильной военной техники, других современных вооружений обязательно поставит проблему их стоимости. Например, стоимость одного современного японского танка «90» составляет порядка 7,5 млн. долл. – в три раза больше, чем американского М-1 «Абрамс», не говоря о российских машинах. Вместо одного танка «90» японцы могли бы за те же деньги купить у России сразу семь модернизированных Т-72. Конечно, сегодня о подобных сделках пока говорить рановато, но гипотетически они вполне допустимы.

     В «Белой книге» говорится, что в настоящее время снизилась опасность «полномасштабной агрессии» против Японии. Вместе с тем отмечается ряд факторов, ведущих к росту нестабильности в Тихоокеанском регионе. В частности, подчеркивается, что программа Северной Кореи по созданию ядерного оружия и развертыванию баллистических ракет является одним из них и вызывает сильное беспокойство. Дестабилизирующим фактором названа и нарастающая мощь китайской армии. «Китай модернизировал свое ядерное и ракетное оружие, а также военно-морские и воздушные силы. Тщательный анализ этой тенденции позволяет сделать вывод, что цели модернизации такого масштаба значительно превосходят те рамки, которые необходимы для защиты Китая, поэтому его дальнейшие шаги в этой области заслуживают самого пристального внимания», говорится в документе.

     Не обошли стороной авторы книги и нашу страну. Так, в ней отмечается, как сообщает ИТАР-ТАСС, что еще с 1990 года стала наблюдаться тенденция к сокращению российских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке, и «нынешний уровень этих сил значительно меньше пикового». Тем не менее, говорится в документе, в этом районе Россия сохраняет «существенный военный потенциал, включая ядерные силы». И хотя управление национальной обороны считает маловероятным в обозримом будущем возвращение к ситуации времен «холодной войны», оно, тем не менее, ссылаясь на «непредсказуемую политическую и экономическую ситуацию в России», заявляет о «необходимости и впредь внимательно следить» за развитием событий.

     Управление обороны Японии также считает «необходимым скорейший вывод всех российских войск с северных территорий», то есть с Южных Курил, характеризуя их как «незаконно оккупированные Россией исконные японские территории». Хотелось бы полагать, что этот тезис записан по инерции и в угоду ультранационалистическим силам Японии. Тем более что он излагается с точностью, как говорится, до запятой, с теми пассажами, которые были в книге за 2003 год. Да и ниже в документе речь идет об углублении японо-российских связей в области обороны и укреплении отношений доверия, подчеркивается, что многое уже сделано и делается в этом направлении.

     Следует отметить, что с избранием Коидзуми премьер-министром Японии сотрудничество между нашими странами приобрело ровный и поступательный характер. Политический диалог между Москвой и Токио развивается в спокойном ритме, лишенном неоправданных сенсаций и избыточных (если не сказать несбыточных) надежд. Да, официальные японские представители и сам Коидзуми в первую очередь постоянно подчеркивают принципиальную позицию Токио, которая исходит из «необходимости заключения мирного договора путем урегулирования проблемы о принадлежности четырех островов». Однако эти заявления не помешали, скажем, принятию в январе 2003 года лидерами двух стран «Плана действий», направленного на развитие отношений по всем направлениям. Нельзя также не заметить, что без громких слов Токио вносит изменения и в свою позицию о «неразделимости политики и экономики». На первый план в этой связке явно выходит экономика, когда заключение конкретных сделок зависит не от «политики» в виде нерешенности территориальной проблемы, а от вполне конкретных экономических интересов японского государства и бизнеса.

     Сегодня в Японии все увереннее рассматривают Россию и ее отдельные регионы как стратегический рынок. Взять, к примеру, Урал. Между его представителями и японскими деловыми кругами достигнуты договоренности о начале работы экспертов над организацией масштабного производства на базе Челябинского тракторного завода гусеничных тракторов «Комацу», подписаны меморандум и соглашение о поставке фирмой «Эн-И-Си» (НЕК) оборудования для реализации проектов развития связи в УрФО, соглашение об открытии банком «Токио-Мицубиси» кредитной линии для модернизации производства на Нижнетагильском металлургическом комбинате в Свердловской области.

     Подобные примеры можно привести и по другим регионам. И вот что интересно: ни японским бизнесменам, ни официальным лицам, стремящимся продвигать крупные проекты с Россией в энергетической сфере, не приходится, судя по сообщениям информационных агентств, сталкиваться с угрозами со стороны ультраправых националистических группировок Японии, которые пытаются выступать в роли наиболее ярых борцов за «возвращение северных территорий». Что же касается самой территориальной проблемы, то российская сторона от обсуждения темы не уклонялась и не уклоняется, но исходит из того, что она должна решаться в условиях качественно новой атмосферы в двусторонних отношениях, для чего их нужно развивать по всем направлениям, и в первую очередь в экономической сфере.

     В условиях, когда правительству Коидзуми приходится отстаивать позиции в парламенте, оно, конечно же, могло бы использовать в качестве аргумента в свою пользу и активизацию при всех существующих проблемах и нерешенных вопросах сотрудничества с нашей страной. Однако, похоже, именно это и не устраивает кое-кого в Токио. Только так можно расценить появление на днях в японских СМИ сообщений о принятии правительством нового «курса действий», направленного на ужесточение позиции по территориальной проблеме. И хотя МИД Японии опроверг эти сообщения, похоже, в Стране восходящего солнца продолжают раздувать «встречные ветры» российско-японским отношениям.