|
Байки слушал и записывал Александр БОНДАРЕНКО. |
Владимир СОШАЛЬСКИЙ: «Как артисты курицу убивали»
Некогда известный фильм «На графских развалинах» снимали в Яропольце, посреди руин имения, в котором когда-то жил Александр Сергеевич Пушкин.
Жрать в этом Яропольце было почти что нечего. Хлеб завозили часов в пять-шесть утра в какую-то будочку типа сортира, и через пятнадцать минут его уже не было. Зато по улицам здесь бегало множество кур… Вот только хозяева нам этих кур продавать не хотели.
«Давай свистнем курицу?» – предложил вдруг мой партнер Борис Новиков. И вот после съемок, часов в семь, мы вернулись к развалинам пушкинского имения, где в зарослях лопухов и крапивы бродили курицы. Боря залез на стену метра на два-три, взял кирпич. Разговаривали мы трагическим шепотом. «Вон там, давай!» – указываю я в лопухи, как штурман наведения. Новиков бросает кирпич. Промазал! Перепуганные куры с кудахтаньем шарахаются в разные стороны.
Вторая попытка – тот же результат и еще больший куриный переполох. Я начинаю нервничать: «Уйдем отсюда! Поймают ведь!» «Жрать хочется!» – настойчиво возражает Боря. В конце концов нам все-таки удается пригрохнуть какую-то несчастную курицу. Но еще светло, и поэтому нам никак ее не унести. Берем длинный шест и устанавливаем его рядом с маленькой куриной могилкой…
На место преступления мы возвращаемся в темноте. Находим метку и труп курицы. Так как жили мы в частных домах, то вынуждены идти на реку. Разводим костер, ощипываем тушку… «Будем делать шашлык», – говорит Новиков, продевая палку через зад и горло и щедро посыпая куру солью.
Скоро уже мы действительно ели этот «шашлык». Ели его в несколько приемов – сгрызали верхний черный, обгоревший слой, затем возвращали сырую курицу обратно на костер, делали очередной виток над огнем, чтобы опять обгрызать горелое мясо…
Конечно, пошли разговоры, что это артисты сперли курицу, – но никто ничего не узнал…
Татьяна ДОГИЛЕВА:«Почему «Блондинка» чепчик надела?»
Фильм, которым я вошла в кинематограф, назывался «Блондинка за углом», Андрей Миронов там в главной роли. Картина эта сейчас иногда идет по телевизору. Но вот тогда это был какой-то бесконечный фильм! Снимали его очень долго – в расцвет «застоя» в Ленинграде, где «идеологическое начальство» заставляло все переснимать по три раза!
Был период, когда атмосфера на съемках была просто ужасающая! Все переругались, накопили обид на режиссера, заменили оператора… Фильм спасал Андрей Миронов – какими-то шутками, прибаутками, рассказами он разряжал ситуацию, вселял во всех надежду, веселость, и все шли сниматься. Это был просто удивительный человек по умению и желанию жить, такого таланта жить я ни у кого не встречала!
Когда он подвозил меня домой с ночных съемок, то пел мне в машине песни Вертинского, которого я знала очень плохо. «Эту знаешь? – спрашивал он. – А эту?» – и пел… Это было невероятное везение, что я с ним общалась.
А почему все-таки я в финале – если помните, там дело уже в далекой обсерватории происходило – была в чепчике, в таком, как в XVIII столетии ходили? Да потому, что концовку фильма вдруг пришлось переснимать через много-много месяцев, когда у меня был совершенно другой цвет волос, так что на «Блондинку» я уже как-то не походила!
|