на главную страницу

14 Августа 2004 года

История Отечества

Суббота

Российская Смута - век семнадцатый

Диалоги о русской истории



     

     400 лет тому назад, осенью 1604 года, Лжедмитрий I во главе польских отрядов перешел границу Русского государства... События эти скрыты от нас толщей столетий, однако понятия «Смутное время», «Смута» с тех пор накрепко утвердились в нашем не только историческом, но и в обыденном сознании. Бурный ХХ век вложил в них новое содержание – и даже, можно сказать, не одно. Вот почему мы сегодня обращаемся к событиям почти уже четырехвековой давности, напоминая нашим читателям полузабытые страницы минувшего. Это не пересказ происшедшего, но его обсуждение и анализ, обращение к тем урокам, что щедро дает нам былое… Отрадно, кстати, заметить, что руководство Российской Федерации относится к истории государства Российского с гораздо большим интересом и уважением, чем его предшественники в минувшем столетии.
     Участниками разговора за «круглым столом» стали руководитель Центра истории русского феодализма Института российской истории Российской академии наук (ИРИ РАН) доктор исторических наук профессор Николай РОГОЖИН, ведущий научный сотрудник ИРИ РАН доктор исторических наук Людмила МОРОЗОВА, доцент Российского государственного гуманитарного университета кандидат исторических наук Игорь КУРУКИН, научный сотрудник ИРИ РАН кандидат исторических наук Дмитрий ЛИСЕЙЦЕВ, старший научный сотрудник ИРИ РАН кандидат исторических наук Николай НИКИТИН. Заседание «круглого стола» вел редактор отдела истории, литературы и искусства «Красной звезды» полковник Александр БОНДАРЕНКО.



     

     Главные действующие лица:
     Федор Иоаннович (1557 – 1598), сын Ивана Грозного, последний царь из династии Рюриковичей.
     Царевич Дмитрий (1582 – 1591), младший сын Ивана Грозного. В 1584 г. отправлен с матерью в город Углич, где погиб при невыясненных обстоятельствах.
     Борис Федорович Годунов (ок. 1552 – 1605), русский царь с 1598 г. Выдвинулся во время опричнины; брат жены царя Федора Ивановича и фактический правитель при нем.
     Василий Иванович Шуйский (1552 – 1612), царь Василий IV. Возглавлял тайную оппозицию Борису Годунову, поддержал Лжедмитрия I, затем вступил в заговор против него. Низложен и умер в польском плену.
     Патриарх Гермоген (ок. 1530 - 1612). С декабря 1610 г. рассылал по городам грамоты с призывом к восстанию против поляков. Был заключен ими в Чудов монастырь, где умер от голода.
     Авраамий (Аверкий Иванович) Палицын (? – 1626), келарь Троице-Сергиевой лавры. Происходил из дворян, начал службу при Иване Грозном; в 1588 г. со всем родом подвергся опале и был насильно пострижен в Соловецком монастыре. В 1594 г. переведен в Троице-Сергиеву лавру, опала полностью снята в 1601 г. Был близок к Василию Шуйскому, входил в состав посольства к королю Сигизмунду. В 1612 г. находился при князе Пожарском, в 1613 г. входил в состав посольства, просившего Михаила Федоровича принять престол. В 1618 г. руководил обороной Троицкой лавры от поляков. Автор «Истории в память предъидущим родам…» - описания событий Смутного времени.
     Князь Дмитрий Михайлович Пожарский (1578 – 1642), русский полководец. Участник 1-го земского ополчения, один из руководителей и командиров 2-го земского ополчения и временного земского правительства. Боярин – с 1613 г. Руководил военными действиями против поляков; возглавлял ряд приказов.
     Прокопий Петрович Ляпунов (? – 1611), думный дворянин. Сторонник Лжедмитрия I, затем – Болотникова. В 1606 г. перешел к Шуйскому, а в 1610 г. – участник свержения Шуйского и организации 1-го земского ополчения; глава земского правительства. Убит «воровскими казаками».
     «Ляпунов является одной из крупных личностей не только в Смутное время Московского государства, но и вообще русской истории». (Русский биографический словарь).
     Иван Мартынович Заруцкий (? – 1614), донской атаман. В 1606 – 1607 гг. примыкал к Болотникову, 1608 – 1610 – боярин Лжедмитрия II. В 1611 г. один из руководителей 1-го земского ополчения. В 1613 – 1614 г. руководил отрядами на Дону и в Нижнем Поволжье. Выдан правительству и казнен.
     Князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой (? – 1625), боярин, воевода. Один из руководителей 1-го и 2-го земских ополчений и земского правительства.
     Царь Михаил Федорович (1596 – 1645), первый царь из дома Романовых.
     Патриарх Филарет (Федор Никитич Романов) (ок. 1554/1555 – 1633). Приближенный царя Федора Иоанновича, с 1600 г., при Борисе Годунове, в опале, пострижен в монахи. С 1605 г. – Ростовский митрополит, в 1608 – 1610 гг. – патриарх, находился в Тушинском лагере. В 1610 г. возглавлял «великое посольство» к Сигизмунду III, задержан в польском плену. С 1619 г. – фактический правитель страны.
     Владислав IV (1595 – 1648), король польский в 1632 – 1648 гг. По договору от 4 февраля 1610 г. должен был занять Московский престол.
     Сигизмунд III (1566 – 1632), король Речи Посполитой с 1587 г., король Швеции в 1592 – 1599 гг.
     Лжедмитрий I (? – 1606). Самозванец (предположительно –
     Г. Отрепьев), русский царь с 1605 г. Убит боярами.
     Лжедмитрий II (? – 1610), «Тушинский вор». Самозванец, с 1607 г. выдававший себя за спасшегося Лжедмитрия I. В 1608 – 1609 гг. создал Тушинский лагерь под Москвой. С началом польской интервенции бежал в Калугу, где был убит.
     Марина Мнишек (ок. 1588 – ок. 1614), авантюристка, дочь польского магната. Жена Лжедмитриев I и II. Выдана яицкими казаками русскому правительству, умерла в заточении.
     Иван Исаевич Болотников (? – 1608), «деятель Смутного времени. Сын холопа, ребенком взят в плен татарами; перепроданный попал в Венецию; пробираясь на родину, узнал в Польше о Лжедмитрии II; Болотников назвался его воеводой, соединился с князем Шаховским и с 12-тысячным войском пошел на царя Василия Шуйского. К Болотникову охотно шли крестьяне и холопы, увлекая с собою и дворян; его отряды грозили Москве. Шуйский со 100-тысячным войском едва справился с ним в Туле. Болотников сдался и после мучительной пытки казнен». (Энциклопедия Брокгауза и Ефрона).

     

     - Давайте уточним для начала, на основании каких источников мы сейчас ведем разговор. Много ли сохранилось материалов Смутного времени? Много ли мы вообще о нем знаем?

     Курукин: Лично я думаю, что о Смуте мы осведомлены лучше, чем об опричнине Ивана Грозного и даже чем о событиях 50-летней давности… Комплект документов остался достаточно большой.

     Морозова: Действительно, ни одна эпоха не оставила такого количества сочинений современников о происходивших событиях. Это прежде всего так называемая публицистика Смутного времени, особое явление литературное и источниковое.

     Курукин: Существует порядка сорока таких произведений, не меньше, - целый комплекс, который дает возможность понять взгляд современников на происходившие события. Появляется что-то вроде мемуаров, когда уже все это прошло и наступила законная власть. Был, например, такой дьяк Иван Тимофеев из Новгорода, который оставил одни из первых мемуаров, где человек размышляет, откуда это все взялось.

     Морозова: Эта публицистика была теснейшим образом связана с происходившей политической борьбой, а потому различные произведения крайне противоречивы в своей трактовке происходившего. Долгое время исследователи не могли понять, в чем причина, и думали, что, может быть, одни памятники отражают, предположим, одни политические взгляды, другие – иные… Но если расположить их в хронологической последовательности, то видно, что каждый конкретный памятник возникал в тот период, когда происходила какая-то смена власти.

     - Как это, однако, знакомо…

     Морозова: Ну у каждого свои аналогии. Вот, когда Борис Годунов стремился к власти, была создана так называемая «Повесть о честном житие царя Федора», в которой доказывалось, что соправителем Федора как раз был Борис. Хотя она вроде посвящена была Федору, на самом деле прославлялся Годунов. В период прихода к власти Василия Шуйского появились повести, в которых прославлялся Шуйский, показывался как борец с Лжедмитрием, доказывались его необыкновенные права на престол. Потом, когда был свергнут Шуйский, появилось сочинение Авраама Палицына, его первая часть, где показана была ужасная деморализация русского общества, когда никто ни во что не верит - Шуйский очень плохой, Годунов - еще хуже… Все цари плохие!

     Лисейцев: Нужно также отметить огромное количество делопроизводственных материалов, которые сохранились. В частности, материалы приказов тогдашних «министерств».

     Курукин: Многие из них изданы еще до 1917 года, и это очень большой комплекс, я даже затрудняюсь сказать, - сотни, если не тысячи документов…

     Морозова: Тысячи, конечно.

     Лисейцев: Хотя очень многое погибло и в саму Смуту, и во время крупного пожара 1626 года, тем не менее то, чем мы располагаем на данный момент, - это достаточно большой объем. По одному только делопроизводству Посольского приказа, тогдашнего МИДа, за период Смуты можно выделить в фондах Российского государственного архива около полутысячи архивных дел. В данный момент в нашем центре уже готов к выпуску сборник документов о восстании Болотникова. Только одному этому, отнюдь не основному из эпизодов эпохи Смуты, посвящено более 200 документов, которые вошли в этот сборник - часть из них будет публиковаться впервые.

     Морозова: Я выявила что-то около 80 грамот всевозможных, актов, посвященных избранию на престол Михаила Федоровича, разрядные книги… Обнаружена в подлиннике разрядная книга 1613 – 1614 годов, в которой очень подробно описывались события того периода. Сохранились «утвержденные грамоты»: «Грамота, утвержденная на царство» Бориса Годунова, «Грамота, утвержденная на царство» Михаила Романова. Хронографы всевозможные. В общем, этот период действительно очень хорошо освещен в исторических источниках.

     - Можно ли в таком случае сказать, что со Смутным временем нам все уже теперь ясно?

     Морозова: Нет, к сожалению, все эти источники очень противоречивы, и в том проблема. Исследователю приходится верить либо одному современнику, либо другому. Есть еще, кстати, очень много сочинений иностранцев о том времени, но те совсем по-другому все освещают. Разобраться в этой противоречивости, найти золотую середину – это и есть задача исследователя.

     - Значит, предмет для обсуждения у нас имеется… Тогда пусть не удивит вас этот вопрос, но, скажите, что это вообще такое - Смута? В Толковом словаре Владимира Ивановича Даля это понятие объясняется как «возмущение, восстание, мятеж, крамола, общее неповиновение, раздор меж народом и властью; замешательство, неурядица, непорядок, расстройство дел». А в истории применительно к событиям XVII столетия?

     Морозова: Здесь, по-моему, понятие «Смута» остается проблемным - до сих пор споры идут по этому поводу, существуют разные точки зрения. Это спорная и очень щекотливая проблема.

     Лисейцев: Есть такая точка зрения, что смута – это вообще хроническое состояние нашей страны, что они у нас непрерывно чередуются, идут одна за другой. Говорят, что и в начале 1990-х была смута, и 1917 год – русская смута или «красная смута», как ее называли…

     - Недаром же генерал Деникин назвал свою книгу «Очерки русской смуты».

     Лисейцев: Середину XVII века также называли не только «бунташным», но и «смутным» временем, равно как и эпоху Ивана Грозного иной раз называли «эпохой великой Смуты», и так далее. Тем не менее, когда говорят о Смутном времени, в памяти прежде всего всплывают события начала XVII века. Но вы знаете, что этот термин долгое время был в нашей исторической науке под запретом, считался порождением дворянско-буржуазной историографии?

     
Читать дальше >>>



Назад
Rambler TOP 100 Яndex
 

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства